Меня такое сильно выбивало из колеи. Об этом мало кто знал кроме нашей команды, но моя внутренняя боль доходила до такой точки, что не раз думала из проекта уйти. Просто стараюсь всегда держать удар и ни перед чем не пасовать. Не хотелось предавать свою команду, талант Арсения, помощь Даши Шелыгановой — прекрасной танцовщицы и педагога, веру в успех нашей пары зрителей, которые за нас болели. Все завершилось победой. Но друзьями мы с Андреем не стали.
В первый момент мое решение принять участие в «Ледниковом периоде» близкие не одобрили. До этого я никогда не стояла на коньках, и поэтому папа, зная мой максимализм и стремление всегда добиваться высокого результата, попытался образумить: «У тебя нет никакой основы для технически насыщенного и выразительного катания, и потом — это травмоопасно!» Мама же вообще пребывала в полуобмороке. Я было уже отказалась, но Илья Авербух предложил провести пять тренировок и только затем вопрос о моем участии в проекте решить окончательно. Это была ловушка — через пять тренировок с потрясающим тренером Марией Орловой я «поехала», и фигурное катание захватило меня в плен.
В целом же о своем участии в «Ледниковом» скажу откровенно: более тяжелого испытания в моей жизни еще не было. Надеюсь, что и не будет. Каждое мгновение в работе с партнером Петром Чернышевым меня восхищало — он гениальный постановщик и художник, и оно же меня убивало — с таким диктатом, порой доходившим, как мне казалось, до деспотизма, я никогда не сталкивалась. Видимо, подобный метод работы характерен для спорта высоких достижений или Петя верил, что только жесткой педагогикой он будет способен забросить меня к себе на вершину. Это был ад: я боролась со страхом льда, с тяжелейшей физической нагрузкой шести-восьмичасовых ежедневных тренировок и с постоянным моральным подавлением. На льду никогда не была ленивой, равнодушной, безответственной, но на пальцах одной руки могу сосчитать тренировки, которые были для меня в радость.