Я знаю, что Гриша не полезет на рожон. Несколько лет подряд он покоряет пик Коммунизма — это одна из тяжелейших гор для альпинистов. В прошлом году развернулся недалеко от вершины. Почувствовал, что надо спускаться, — и вскоре именно там сошла лавина. И все же в тот раз вернулся весь разбитый: половина тела — сплошная ссадина. Сорвался.
А в этом году уже брал в горы своего сына от первого брака, пятнадцатилетнего Сашу — покорили они пока небольшую высоту в четыре тысячи метров. И парень с честью это выдержал.
Мы летом отдыхали в Черногории, Гриша часто приезжал. В один из вечеров он засел с нашим старшим Ваней на террасе, стал ему рассказывать про горы. Тут я с беспокойством заметила, как у сына от этих историй загораются глаза: «Когда мы пойдем в горы вместе?» Жду этого с содроганием, но понимаю: Ваня по характеру весь в папу — если что решит, бесполезно отговаривать. Своим одноклассникам сын хвастается не тем, что Гриша — актер, которого можно увидеть по телевизору, а тем, что отец — герой: «Мой папа альпинист!» В Черногории мы всей семьей устраиваем пикники: уплываем на лодке на необитаемый остров. Дети с отцом бесстрашно ловят осьминогов, которые прячутся под камешками, но готовить их я не решаюсь: у морских гадов такие умные глаза, что сразу выпускаем обратно в море. Жарим рыбу на мангале.
Как-то с семьей Оли Ломоносовой катались на машинах по Черногории. Остановились у каньона реки Тары. Через него вел мостик — на огромной высоте. Гриша увидел, что можно прыгнуть с этого моста — тебя привязывают на резинку и просто с него скидывают. Он решительно заявил: «Все, я прыгаю!» Тут как раз подъезжают два автобуса русских туристов, которые узнают известного артиста и выстраиваются по краям каньона, ожидая шоу: «Антипенко будет прыгать!» Олин муж Паша — режиссер спектакля, где играет Гриша, взялся его отговаривать.
