Мы долго жили не расписываясь. Перед первыми гастролями, на которые должны были ехать вместе, директор театра недоумевал: «Что делать с Людмилой? Я не смогу вас поселить в одном номере, ведь вы не зарегистрированы». Решение было найдено: на гастролях нам просто снимали квартиру.
Зарегистрировались мы через семь лет совместной жизни. Все эти годы навещали Игнатия Петровича. Мамы мужа в живых уже не было, умерла в эвакуации. Через свекра передавали подарки Мариночке, так как Ольга Михайловна не хотела общения с Владиславом Игнатьевичем. Отношения с братом Петром у мужа были натянутыми. Петр — военный, после Победы остался служить в Германии, вернулся как раз когда Владик уже разошелся с Ольгой Михайловной.
До войны Петр был влюблен в сокурсницу, но, попав на фронт, познакомился с девушкой Анечкой, которая его приласкала-приголубила. Петр, не в пример шалопаю брату, всегда был пай-мальчиком и на Анне женился. А когда вернулся в Ленинград и встретил первую любовь, понял, что ошибся. Хотел развестись, но услышал от жены: «А партийный билет на стол положить не хочешь? Из армии вылететь?» Петр побоялся за карьеру и остался с нелюбимой женщиной. То, что младший брат сам распоряжается своей жизнью и может позволить себе такую «роскошь», как развод, саднило до конца дней. Братья общались, но близости между ними не было.
Наконец нам дали комнату в коммуналке. А спустя два года артистам БДТ выделили двухкомнатные квартиры в доме на Бассейной. Помимо нас туда переехали Фимочка Копелян с Люсей Макаровой, Кирилл Лавров с семьей, Зина Шарко с Игорем Владимировым. Наступило замечательное время! Возвращаемся со спектакля и начинаем перезваниваться: кто у кого сегодня ужинает? Если успевали, бежали на последний одиннадцатичасовой сеанс в «Аврору» на Невском, смотрели фильмы Висконти, Росселлини, Де Сантиса: в это время был расцвет итальянского неореализма. Каждый следующий день открывал для нас Хемингуэя или Фицджеральда, Булгакова или Солженицына. Мы так спешили напитаться новыми впечатлениями, что жили взахлеб.
Ближе всего сдружились с соседями по подъезду Фимой и Люсей. Засиживались до утра. Как-то ночь напролет пели романсы. Слов никто не знал, пели прямо по сборнику, подтренькивая себе на двух струнах. Вдруг из соседней квартиры раздался стук в стенку. Ну, думаем, допелись, сейчас вызовут милицию. Сидим тихо как мышки. А соседи кричат: «Пожалуйста, пойте еще!»
