— Как нет?!
— Мне только второго сентября будет шестнадцать лет.
— А школу ты окончила?
— Да!
— Ничего не понимаем, пусть ректор разбирается.
Вениамин Захарович Радомысленский вынес вердикт: «Ладно, пойдем на уступки, раз к нам поступил такой талантище!» В сентябре я получила паспорт, а в девятнадцать уже окончила институт. С восемнадцати лет работала во МХАТе, но там меня долго не принимали в труппу, лет пять держали на договоре. Да и учеба шла не гладко. К примеру, готовим этюды к экзаменам на первом курсе. Мне дают задание сыграть юродивую, которая просит милостыню. Я сразу падаю, начинаю биться головой об пол. Но мой энтузиазм пресекается на корню: «Иди работай! Киношница! Готова, видите ли, она!» У меня тормозов нет — дали задание, хочется сразу его выполнить. А оказывается, нельзя высовываться из общего ряда.
Так меня и звали в институте «киношницей» и постоянно хотели выгнать. Слишком, мол, быстро она готовит задания, поверхностно, не проникает глубоко в суть образа. Кто составил обо мне такое мнение? Столпы театра, на которых держался МХАТ, большие актеры, известные. Не хочется плохо вспоминать покойных, но они ошибались, когда считали: раз Проклову снимают в кино, значит, она плохая артистка.
Для Яншина, Тарасовой, Грибова, Станицына кино было сродни рекламе, а до недавнего времени считалось, что хороший артист в рекламе участвовать не должен. Это что, была зависть с их стороны? Но чему было им завидовать? Есть такой феномен: когда артист угасает и уходит из профессии, он начинает исподволь злиться на молодых, у которых все впереди. Грустно. Я этого очень страшусь. Если сегодня коллега помоложе начинает вызывать раздражение, сразу одергиваю себя: «Лена, стоп! Не иди по этой дороге, правда за ними, за их взглядами».
Друзей среди однокурсников я не завела. В Школе-студии у меня была лишь одна подружка — Света Крючкова. Она — самая старшая на курсе, я — самая младшая, Светка не давала меня в обиду. Кстати, только у нас и сложилась актерская судьба, может, еще у Александра Мартынова, который служил в Театре Маяковского. Остальные достаточно бесславно и бесшумно ушли из профессии. По крайней мере я о них ничего не слышу. Может, эти люди продолжают работать в театре и даже довольны жизнью, но мне об этом неизвестно. Жаль, среди них были талантливые.
— Как к вам относился Ефремов?
— Олег Николаевич тут же пригласил в театр и давал главные роли. Его заботила моя карьера — он не очень любил, когда у актеров имелась личная жизнь, а я рано вышла замуж и родила ребенка. Артистки не должны влюбляться, рожать детей, замуж выходить, они должны принадлежать сцене! Хотя сам-то не раз женился на коллегах и заводил романы. Они же рядом, зачем куда-то далеко бегать? Но если у меня случались личные несчастья, Ефремов первый, кто поддерживал и помогал. В сложные периоды загружал работой, вел задушевные беседы: «Ленка, думаешь, мне легко?» Делал так, чтобы я пожалела его, а не себя.
