Я родилась через год после их свадьбы. В принципе родители ждали мальчика и даже имя уже выбрали — Андрюшка, да и родиться я должна была 2 августа. Но в этот день проходил матч чемпионата мира по футболу. Елена Васильевна очень хотела его посмотреть и все время молилась: «Боженька, пусть ребенок родится завтра!» И я послушалась и решила «потерпеть» до завтра.
Когда утром у мамы начались схватки, она села на трамвай и доехала до роддома. Рожала она очень забавно. Моя бабушка, которая, между прочим, во время родов пережила клиническую смерть, убедила маму, что рожать совсем не больно: «Не бойся, дочка, это процесс естественный, даже не заметишь!» Скорее всего ей хотелось маму успокоить. Когда у мамы начались сильные схватки, она не на шутку испугалась: «Я умираю! У меня все дико болит! Мне мама говорила, что все должно быть не так!» Врач засмеялся и перевел ее в палату, где на четырех кроватях громко орали роженицы. Мама успокоилась и даже, решив всех подбодрить, стала рассказывать анекдоты.
Получилось так, что в день моего рождения папа принимал экзамены в университете, и в роддом его не отпустили. Он прислал маме телеграмму: «Дорогая Элен! Поздравляю! У нас родилась дочь Макарова Елена Вячеславовна!» Элен — потому что мама только что спела партию Элен Безуховой. А я — Лена, потому что отец назвал меня в честь мамы. Он так ее любил, что хотел, чтобы Лен в их доме стало больше!
Мама рассказывала, что я, когда меня принесли из роддома, страшно орала дни и ночи. Мама решила, что у ее дочки такой характер. Папа, зажав меня под мышкой, носил часами по комнате, пока я не засыпала. Потом выяснилось, что у мамы просто кончилось молоко, а она по неопытности этого не замечала. У меня начался рахит, вызвали педиатра. Он спросил у молодых родителей: «А покормить ребенка не пробовали?»
Я росла с котом, которого маме подарили, когда она уходила в декрет. Гигантский, черный, как пантера, Амонасро был совершенно дикий, совсем как царь эфиопский из оперы «Аида». Кот признавал только папу, все остальные были для него персонажами второго сорта. Каждое утро мама выставляла на кухонной полке красивые жестяные банки из-под чая, вечером кот смахивал все это на пол и укладывался там спать.
Как-то родители уехали ненадолго и оставили меня со своей знакомой. Котик был очень сильно этим недоволен, а мамина подруга решила его повоспитывать. Сняла его с полки и водрузила банки на место. Амонасро от такой наглости озверел. У папы в прихожей стоял старый рыжий портфель, в котором лежали пустые бутылки из-под кефира, приготовленные для сдачи в молочный магазин. Кот с шумом катал эти бутылки по коридору, потом взлетал с холодильника на полку и яростно расшвыривал банки. Вот так всю ночь они и развлекались.
Ел Амонасро исключительно вареную треску, от свежей презрительно отворачивался. У нас в квартире все время воняло рыбой. А меня к коту влекло неудержимо, и опасности я не чувствовала. Однажды мама нашла меня в туалете. Я стою на четвереньках и ем рыбу из миски, как кот. А кот собирается рыбу у меня отнять. В ответ на мамины причитания я в свои пять лет резонно заметила, что девочку, конечно, за такое стоило бы отругать, но я же кошка!
