— Что с тобой? — спросил я. — Чего ты боишься?
— Того, что там окажется гражданин Вьетнама!
— А что в этом страшного?
— Если увидят с русским, мне не поздоровится.
Стал расспрашивать. Оказалось, что вьетнамцам запрещено общаться с европейцами, или «долгоносыми», как их называли в народе. Испокон веков связь с ними осуждали и считали предательством. Девушку, идущую с «долгоносым» по улице, поливали бранью, а иногда и забрасывали камнями. Коммунисты, пришедшие к власти в Демократической Республике Вьетнам, как ни странно, хранили феодальную традицию. Нарушение запрета на общение с иностранцами влекло за собой общественное осуждение, проработку на партийных и профсоюзных собраниях и даже отправку в лагерь. За пределами Вьетнама его граждане тоже должны были соблюдать нравственные нормы, принятые в родной стране. А по ним даже классический балет приравнивался к порнографии. Как потом рассказывала Ань, на балетных спектаклях в Большом театре дипломаты сидели с закрытыми глазами, чтобы не видеть «непристойные» танцы едва одетых балерин.
Вьетнамские друзья и познакомили меня с той самой прекрасной девушкой, она оказалась их соотечественницей. Ле Ву Ань интересовалась математикой и хотела более углубленно изучать этот предмет. Разумеется, я согласился ей помочь. Ань меня сразу очаровала, она была настоящей юной леди, непохожей на типичных вьетнамских женщин: достаточно высокой, белокожей, с совсем не раскосыми глазами. И держалась как царственная особа — очень просто, но с необыкновенным достоинством. В своей стране Ань считалась одной из первых красавиц. И у нас молодые люди всегда обращали на нее внимание.
Потом я узнал, что в жилах Ань кроме вьетнамской крови текла еще и китайская. Ее мать, Бай Вань, на четверть китаянка. Во Вьетнаме об этом не знали, семья скрывала «связь с Китаем». Правда, в детстве Ань какое-то время жила в этой стране. Подружкой ее была дочь Дэн Сяопина — приятеля отца и второго человека в Поднебесной после Мао. С Великим кормчим девочка тоже была знакома. Ань показывала фото: она на коленях у Мао Цзэдуна.
В молодости Бай Вань была хороша собой. Ле Зуан ради нее разошелся с первой супругой, на которой его женили родители. Он принадлежал к семье с сильными патриархальными традициями. Вторая жена была из интеллигентной семьи, но, как я уже упоминал, не могла похвастаться «чистым» происхождением. Ань cтала их первым ребенком. Кроме нее у Ле Зуана были дочери от первого брака и два сына от Бай Вань. Двое из его детей, сын Тхань и дочь Май, в то время тоже жили в Москве. Май была значительно старше Ань и присматривала за младшей сестрой. Она окончила советский вуз и была биологом. Несколько лет провела в Москве с мужем и дочкой. Но обо всем этом мне стало известно гораздо позже...
Ради Ань я взялся вести на физфаке факультатив по математике. Вначале слушателей было много. Постепенно они начали отлынивать от занятий, и в конце концов мы остались вдвоем. Ань старалась, она была очень способной и трудолюбивой. Нас неудержимо влекло друг к другу. Стали встречаться — у меня дома и на даче в Красной Пахре. Занимались, слушали музыку, говорили на самые разные темы. Ань держалась гораздо свободнее своих подруг и ничего не боялась.
