Мы желали своему ребенку более легкой доли, что естественно для родителей. Лена делала успехи в английском: блестяще переводила, разговаривала. Казалось бы, ей прямая дорога в иняз. Но она пошла в Школу-студию МХАТ и провалилась. Видя, как сильно дочка переживает, мы смирились с ее выбором. Лена стала заниматься с педагогом по актерскому мастерству и успешно сдала экзамены в ГИТИС. Она стала студенткой актерского курса Владимира Андреева без какой бы то ни было протекции со стороны родителей. После ее выпуска актриса нашего театра Наташа Селезнева, жена Андреева, поинтересовалась:
— Анатолий Дмитриевич, почему вы не устраиваете Лену в Театр сатиры?
— Если плохо сыграет, все будут шипеть: понятно, почему ее тут держат — из-за фамилии. А если сыграет хорошо, тоже скажут: хвалят, потому что дочь Папанова.
В общем, Ленин мастер пригласил ее в труппу Театра Ермоловой, которым он руководил. Толя долго не решался посмотреть дочь на сцене. Андреев даже обижался. А я мужа понимаю, Толя боялся: вдруг не понравится, как Лена играет, вдруг не удастся это скрыть? Наконец решился. После спектакля выдохнул: «Ну, Ленка, молодец!»
Дочь работает в Театре Ермоловой по сей день. Правда, в новых постановках не занята. Нынешний худрук Олег Меньшиков привел в труппу своих актеров. Зато у Лены пошла в гору кинокарьера, она встретила своего режиссера Валерию Гай Германику, у которой блестяще, на мой взгляд, сыграла главную роль учительницы литературы в сериале «Школа». Уверена, Толя гордился бы дочкой.
Еще в институте Лена вышла замуж за сокурсника Юру Титова. Та же Наташа Селезнева недоумевала:
— Надежда Юрьевна, зачем выдавать Лену за парня из Ташкента? Его же в Москве никто не знает! Почему Анатолий Дмитриевич не вмешается?
— Как можно запрещать дочери выходить замуж? А вдруг это настоящая любовь? У нас нет никакого права губить их чувства.
Мы с Толей подарили молодым однокомнатную кооперативную квартиру, а после смерти моей мамы Лена съехалась с дедушкой. Я считала, что дальше ребята уже должны своими ногами по жизни идти, но Толя при каждом удобном случае подбрасывал дочке денег, предупреждая: «Только маме не говори». А мне сам же об этом рассказывал. И смех и грех.
