— Хорошая история — давайте снимать!
Тот поморщился:
— Все не так просто. Ты же знаешь — существует очередь на запуск. И первой в ней стоит... — он назвал фамилию какой-то девицы. — Я отдам ваш сценарий ей.
И ведь отдал! Но она провалила фильм, сняла полную ерунду. Картина получила четвертую категорию, и сегодня нигде не найти даже информации, что такая вообще существовала.
В другой раз Юра Нагибин дал мне почитать свой новый рассказ о девушке, которая плохо переносит самолеты. Но она любит полярника, и единственная возможность видеть его — это устроиться стюардессой, чтобы летать к нему на Север. Новелла мне понравилась, и я загорелась идеей фильма. Меня вызвал директор кинообъединения, фамилию его я уже забыла, потому что он никто и ничто в кино, и спросил, кого я как режиссер вижу в главной роли.
— Татьяну Самойлову! Лучше, чем она, любовь и страдания никто не сыграет.
— Самойлова?! Эта профурсетка?! — он заорал так, что я сжалась в испуге, буквально сплющилась. — Вы ничего не понимаете и никогда не будете снимать этот фильм о романтике любви!
«Наверное, Самойлова с тобой в чебуречную не пошла!» — подумала я про себя.
«Стюардессу» отдали Краснопольскому и Ускову. Они пригласили на главную роль Аллу Демидову. Но фильм не стал событием. Жаль, хороший был сценарий.
Мы с Толей часто вспоминали его съемки в «Белом солнце пустыни». Худсовет Госкино рекомендовал на роль Сухова Георгия Юматова: вроде бы жилистый, поджарый — больше похож на красноармейца. А режиссер Владимир Мотыль хотел, чтобы играл Кузнецов. К Жоре в кинематографической среде относились с опаской: талантливый, но ненадежный. Мог запить, подраться — характер взрывной. Но тут Толя, выходя из машины, неудачно оступился. В больнице диагностировали перелом лодыжки и наложили гипс. А сроки поджимали, и Мотыль решился снимать Юматова. Тот пообещал, что не выпьет ни капли.
Я вывозила Толю на свежий воздух, обязательно заходили в церковь в Переделкино — мне сказали, там есть чудотворная икона Божьей Матери, надо просить — и она поможет. Так и делали. И нога стала удивительно быстро заживать. Врач, наблюдавший мужа, только руками разводил: «Не может такого быть!»
