Строила, можно сказать, я: наняла бригаду и контролировала процесс. Толя вовсю снимался и присылал мне деньги на строительство: «Масик, не экономь! Покупай самое лучше — заработаю еще!»
Мы с Толей много путешествовали: Франция, Италия, Испания... Я увлеклась фотографией и с упоением снимала. Сейчас эти снимки помогают мне дышать и жить. Развесила их по всему дому. Встаю утром: Толя, родители смотрят на меня. Засыпаю — и кажется: все мои близкие со мной рядом.
Новый год мы всегда встречали в Москве. Иногда в Доме композиторов. Или у друзей, в нашей замечательной компании, куда входили Юрий Нагибин, композиторы Андрей Эшпай, Александр Флярковский... Помню, как Алика жена не пускала в нашу компанию, а потом сменила гнев на милость. И он бежал по улице радостный, перепрыгивая через сугробы и крича: «Отпустила, отпустила!» — словно сорвавшийся с поводка пес.
Играли в снежки, сигали в сугробы, благо зимы тогда в Москве были не в пример нынешним — снежными. Однажды в нашей компании оказался композитор Дмитрий Шостакович, он сказал: «Молодежь, вы неправильно в сугроб прыгаете, надо сразу головой вниз». Тот еще шутник был!
Профессию свою я очень любила. Увы, не посчастливилось реализовать все мечты. Первый фильм «Цветные сны» по рассказу Юрия Нагибина, о мальчике с необыкновенно богатым воображением, критика разнесла в пух и прах.
