Сын Кюнны Игнатовой: «Не знаю, чем накачали мать, но такой я ее еще не видел...»

Петр Соколов, сын актрисы Кюнны Игнатовой, откровенно рассказал о своей матери.
10 Февраля 2015
Кюнна Игнатова
Тогда в год выпускалось немного фильмов, поэтому те, кто снимался, получали всесоюзную известность. А у матери — сплошь главные роли
Фото: из личного архива П. Соколова

Не думаю, чтобы Александр Дик стоял во главе всего этого, его, вероятно, тоже использовали. Кто? Не знаю. Да и какая разница? Но много позже мать рассказала мне, как эта самая Алла попросила у нее дедов орден Ленина и не вернула. Может быть, «ноги растут» откуда-то оттуда? А может быть, и нет...

В общем, очень скоро меня разыскали, попросили приехать в то же отделение милиции, чтобы совместно забрать оба заявления и отказаться от взаимных претензий. И мы впервые за долгое время увиделись с Кюнной. Она сидела в дальнем конце двора на лавочке. Мне стало вдруг так ее жалко, почти до слез. Но я сразу подавил это. Я был еще очень возмущен...

Рядом с ней стоял Дик, еще кто-то. Я пришел один. Мы не разговаривали, поднялись, расписались. Они ушли. Седой человек меня задержал и спросил с улыбкой: «Ну что, заявление о клевете и шантаже писать будете? Перспектива стопроцентная». Стало понятно, что все факты проверены и подтверждены. «Да шучу я, шучу, — продолжил он. — Знаю, что нет. И не переживайте, они больше не будут». Это он сказал довольно жестко, и я ему поверил.

Через несколько дней меня вызвали на разговор в по-прежнему пустующую квартиру на Станиславского. Приехали с каменными лицами три подруги матери во главе с Любой Стриженовой. Они знали меня как облупленного. Я их любил как родных. Мне было весело глядеть на серьезные неподвижные лица. Было видно, что они еще цепляются за надежду: а может, все-таки что-то было? Потому что иначе — как смотреть мне в глаза, ведь они тоже поверили в этот бред. Я не оставил им шанса:

— Скажите, вы действительно верите, что я в состоянии поднять руку, даже не на мать, просто на женщину? Посмотрите мне в глаза и скажите.

Повисла пауза. И золотая моя тетя Люба, ушедшая потом в монастырь, как будто очнулась:

— В самом деле, какой-то бред, наваждение...

И все ожили. Но с матерью я тогда не мог примириться, не было сил. И квартиру было решено разменять. Через несколько месяцев мы разъехались, и все медленно, но верно стало восстанавливаться. Это походило на временное помешательство, которое могло перерасти в настоящее, если бы не дано было его остановить. Для меня так и осталось загадкой, что произошло с Кюнной, что с ней сделали, чтобы она подписала то, что было написано. Один раз, значительно позже, я решился на этот вопрос. И сразу понял, что зря. Больше к этой теме мы не возвращались никогда.

В 1986 году я, бросив НИИ культуры, бежал из столицы. По наводке приятеля отправился в Соловецкий музей-заповедник. Но ощутив в музее знакомую атмосферу советского научного коллектива и услышав, что в лесхозе требуется лесник, я упросил принять меня.

И оказался один в Савватиевском скиту на берегу Долгого озера. Когда после короткого сна в нескончаемый полярный день я выходил из дома — над стеной леса за темной протокой озера взгляд сразу находил купол церкви на горе Секирной, километрах в трех от меня. И в этой звенящей тишине вдруг приходило ощущение, что я забыл сделать что-то главное. То, без чего нет возможности начать день... Это было не рассудочное умозаключение, это была внутренняя потребность. Молиться я не умел, крестился-то всего года два назад. Но «Отче наш» кое-как вспомнил и, добавив к молитве несколько искренних слов, сразу ощутил, что теперь все на месте и можно жить дальше.

Первый приезд на Соловки закончился неожиданно: без меня одну из написанных мной еще в Москве пьес моя будущая, уже последняя, третья жена отнесла на Всесоюзный конкурс драматических произведений о молодежи. Мои «Соучастники» вошли в число лауреатов. Пришлось возвращаться. Я получил саму премию и ее рублевый эквивалент — таких денег никогда еще в руках не держал. «Соучастников» сразу купило Министерство культуры РСФСР, потом оно приобрело и вторую мою пьесу...

С матерью мы тогда общались постоянно. Я ездил к ней на Нижнюю Масловку, сидели допоздна, нам было о чем поговорить. Я не вспоминал того, что предшествовало размену, уже уверился: сама она не помнит ничего, помнит только то, что ей впоследствии рассказывали, что она вообразила.

И еще я понял, что Саши Дика в ее жизни стало значительно меньше. Нет, они постоянно то сходились, то расходились. Приезжали ко мне, были даже на последней свадьбе, причем совершенно без приглашения. И потом появлялись, иногда пересекаясь с моим отцом, который садился за фортепиано, и они с мамой прекрасно пели «Старый клен» или «Артиллеристы, Сталин дал приказ...». Говорят, когда они жили вместе, у них был самый красивый актерский дуэт. Я был им рад. И на Дика не держал зла. Уже начинал понимать, к чему должен быть готов человек, приезжающий в столицу один, не имея ничего. Ему надо не просто выжить, а пробиться. Без знакомств, тылов, денег. И он будет любыми средствами бороться за каждый клочок, который удастся урвать. Всеми правдами и неправдами. Кто ему сын любимой женщины? Ненужное приложение. С Диком я тоже никогда не говорил о том, что случилось. Легко быть великодушным, когда у тебя самого все в полном порядке...

«Соучастников» взяли несколько театров. Среди них — ЦАДТ (нынешний РАМТ) и ленинградский «Ленком». Для пьесы молодого автора просто невероятно. В ЦАДТ спектакль вышел в конце 1987-го. На премьере встретил Олега Стриженова, который наговорил кучу приятных слов. Потом был мой первый банкет в ресторане ВТО. Конечно, я позвал мать, видел, как она гордится мной, хотя делала это очень тактично. Потом пришел Бородин — худрук ЦАДТ. Он увидел Кюнну и замер. Потом спросил у нее, как она здесь оказалась. Ответил я:

— Ну как мать не позвать?

Кюнна Игнатова твоя мать?! — Бородин изумился так, что все рассмеялись.

А я был уверен, что он в курсе. Мне показалось, что Алексей Владимирович как-то особенно относится к ней, и уже давно. Может быть, был влюблен, кто знает... Но мне было приятно. Понимаете? Приятно, что я сам... Сразу вспомнил, как лет семь назад Козаков воскликнул: «Ты сын Кюнки?!»

А потом она поехала с нами на ленинградскую премьеру. Там был совсем другой масштаб — огромный зал тысячи на полторы мест, набитый битком. Молодого автора вывели на сцену и минут пятнадцать не отпускали.

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11
Подпишись на наш канал в Telegram
Что делать, если ребенок не хочет в школу после каникул?
Взрослым после отпуска всегда трудно вернуться к рутинным рабочим будням. Но детям тоже непросто перестроиться на учебу в школе. Мысли о скором возвращении к занятиям могут вызвать беспокойство, страх, тревогу и даже желание не посещать занятия.

Звезды в тренде

Анна Заворотнюк (Стрюкова)
телеведущая, актриса, дочь Анастасии Заворотнюк
Елизавета Арзамасова
актриса театра и кино, телеведущая
Гела Месхи
актер театра и кино
Принц Гарри (Prince Harry)
член королевской семьи Великобритании
Меган Маркл (Meghan Markle)
актриса, фотомодель
Ирина Орлова
астролог