Однажды оделась, приняла позу перед фотографом, вдруг в студию ворвался кудрявый юноша в голубом комбинезоне, окинул меня взглядом и решительно заявил: «Нет, так не пойдет, ручку в бок, пяточку подкрути. Вот, то, что надо, замри!» Так мы познакомились с Вячеславом Зайцевым. Мои редакторши в нем души не чаяли, опекали, баловали, помогали во всем. Зайцев всегда был жадным до работы. Даже когда сломал ногу, все равно приезжал в Дом моделей, ковылял по лестнице в гипсе, руководил фотосессиями. Его любимицей я тогда не стала, и на работу Зайцев меня к себе не пригласил.
Да и штат моделей на Кузнецком в тот момент был укомплектован. Но меня так увлекла профессия манекенщицы, что дожидаться, пока кто-то уйдет, я не могла. Отправилась в ГУМ, прошла кастинг и была принята на работу. Когда моего племянника спрашивали, чем занимается тетя Лена, тот отвечал: «Она показывается».
Демонстрационный зал ГУМа был моим ровесником, работал с 1953 года. Его открыли, потому что в магазине имелся отдел тканей, которые требовалось рекламировать. Эту задачу и выполнял специально созданный отдел моды. А еще в ГУМе работало роскошное ателье, но попасть туда с улицы было нереально, в нем обшивались в основном жены высокопоставленных партийных и советских чиновников, а еще некоторые известные актрисы. Помню, приходила Татьяна Шмыга, всегда с гостинцами. Ей доставались наши лучшие вечерние туалеты. При отделе моды творил целый штат художников-модельеров, человек десять, каждый год они создавали четыре коллекции одежды: на все четыре сезона.
Работа начиналась в девять утра. Мы сидели в комнате на верхнем этаже первой линии ГУМа с видом на Мавзолей. Окна прикрывались красивыми шторами-маркизами. Перед ними стояли наши столики-трюмо. У другой стены располагались несгораемые шкафы с одеждой. Каждая манекенщица имела свой персональный шкаф, где висели двенадцать сшитых на нее моделей. Посередине комнаты царил огромный старинный дубовый стол, на который выкладывали аксессуары: шляпки, перчатки, шарфики, сумочки, украшения. Туалеты нам иногда разрешали взять напрокат, если шли куда-то на премьеру. Покупали мы их редко, эти платья стоили почти всю нашу зарплату, а получали мы тогда сто сорок рублей.
Манекенщиц с «нормальными» фигурами было двое — Фаина и Лидия Ивановна. Они стали у нас примадоннами, когда после очередного показа в отдел обратились расстроенные корпулентные зрительницы: «Непонятно, для кого существует ваш демонстрационный зал. По подиуму фланируют какие-то тонконогие бесплотные существа. На нас нет ни одного платья». Ошибка была исправлена, моду тут же приблизили к покупателю.
Показы вела старейшая манекенщица ГУМа Янина Черепкова. Она произносила вступительное слово, минут десять рассказывала о модных тенденциях сезона, а затем на подиум, который в модной среде называют «языком», выходили мы. Действо длилось полчаса, потом объявляли перерыв, во время которого модели отдыхали в своей комнате, задрав усталые ноги повыше, поправляя макияж, глядя в окно на москвичей и гостей столицы, прогуливающихся по брусчатке.
