Я же ее по-разному называю. Помню, когда она растрепанная, в чужих не по размеру джинсах ворвалась в аудиторию, скомандовал: «Гаврош, иди сюда!» Так что она у меня и Гаврошка, и Севастопольский воробушек. И Натуля. Это только ее имя, а если я Наталью Николаевну случайно Натулей назову, жена молнии глазами мечет. Но, конечно, она понимает всю меру моего уважения к бывшей супруге и благодарность ей за детей. И здесь у нее нет никакого неприятия.
Тем не менее взаимная ревность у нас порой присутствует. И разыгрываются такие бури! Мне кажется, что на нее кладут глаз чуть ли не все мужчины вокруг, а она кокетничает. Наташка отвечает: «А разве ты не видишь взгляды, которые на тебя даже толстые тетки бросают?!» Ну не вижу — я же подслеповат.
А если уж говорить о том, кто как принял наше решение пожениться, то признаюсь — разговор с будущей тещей вышел непростым. Я позвонил Светлане Евдокимовне в Севастополь, когда у нее был пик неприятия наших отношений.
— Иван Иванович, остановите это, пока не поздно! — строго отчеканила мама Наташи в трубку. — Знаю я свою дочку.
А я:
— Нет, вы ее совсем не знаете. И давайте не торопиться с выводами. Пройдет время — и мы к вам в гости еще приедем.
Она засмеялась, и лед немного подтаял. Конечно, понимаю ее: мама Наташи знала, что Иван Иванович Краско — руководитель курса, а тут такой поворот. Наташка ей когда-то кусочек моего спектакля «Тише, афиняне!» по телефону пересказала. И Светлана Евдокимовна восхитилась: «Ого, вот это да!» Мой Воробушек ведь долго скрывал наши отношения: боялся маме признаться. Но я настоял, и она обо всем узнала. Убеждал будущую тещу:
— Подождите, должно пройти время.
— Да у вас все тяп-ляп, театральщина.... — грустно выдохнула она.
— А я отношусь к тем актерам, которые театральщину ненавидят! И на сцене стараюсь не играть, а быть.
Будущая теща не знала, как у нас все целомудренно. Однажды случилось, что Наташке стало негде жить, и ей предложили койку в мужском общежитии. Я вспылил:
— Ребенок! Это что еще такое? Ты согласилась?!
— А что мне остается делать?
— Но тебя там могут обидеть, пристать!
— Я сама кого хочешь обижу!
— Будешь ночевать у меня. В моей комнате стоит лишь одна небольшая тахта, но это не значит, что буду распускать руки.
Сказано — сделано. Она переехала ко мне. Так мы и делили этот маленький диванчик, но ничего «такого» себе не позволял. Однажды Наташка даже посетовала:
— Господи! Рядом спокойно спит совершенно живой мужик...
Я лишь отшутился:
— А раньше мертвые, что ли, были?
В общем, до свадьбы мы были жених и невеста по-честному. А в последнюю ночь она у подруги ночевала, чтобы соблюсти ритуал. Для нас обоих было важно то, что мы друг перед другом чисты. Да, она была замужем, я женат, у нее были бойфренды и поклонники, но все это прошлое. Теперь есть только мы двое.
Вот Наташа говорит, что я неромантичный. На самом деле романтики во мне море, просто я не показушник. Перед свадьбой ворчала: «Ты даже предложение как следует не сделал». И тогда решил любимую удивить, срежиссировав сцену в метро. Выходим из вагона на платформу, там, где переход со станции «Площадь Восстания» на «Маяковскую». Я становлюсь на одно колено и говорю:
