Порой дочка забывает, что в ее детях нет соловьевской крови. Говоря о сыне, не устает повторять: «Мишка такой симпатичный! На дедушку Сашу похож — просто копия!» Удивительно, но это правда. Похож не только внешне, но и чувством юмора, и сумасшедшим темпераментом.
В три года наш парень разговаривал развернутыми фразами и имел богатый словарный запас. Только буква «р» никак не давалась — он ее не выговаривал, а рычал. Однажды я была у них и Мишаня вызвался помочь вымыть посуду. В качестве поощрения решила побаловать его сладким: «Миша, пойдем в магазин. Ты выберешь там любое пирожное». С криком «Ур-р-ра! Пир-р-рожное!» внук помчался одеваться. Приходим в магазин, и Мишка — прямиком к витрине с выпечкой. А возле нее стоит пышнотелая дама. Мишка с одной стороны к витрине сунулся — ничего не видно, с другой — то же самое.
И тут он как хлопнет даму по заднице: «Гр-р-ражданка, я за вами пр-р-рактически ничего не вижу. Вам ср-р-рочно надо худеть». Та поначалу лишилась дара речи, потом начала хохотать. А вытерев слезы, обратилась ко мне: «Можно я куплю ему пирожное? Мне еще никто не давал советов в такой элегантной манере!»
Сейчас Мишке четырнадцать, и педагоги от его острого языка просто стонут. Еще когда учился в первом классе, учительница заявила директору: «Или я, или Забродин! Этот ребенок дискредитирует меня перед классом. Сегодня на уроке читаю задачу:
— В густом бору росли два дерева...
А он: — Что, всего два?
И весь класс хохочет, до конца урока привести детей в чувство не могла!»
Сейчас подумала: как жалко, что Саша не услышал, не узнал всех этих историй.
Как бы он с нами над ними смеялся, с какой гордостью смотрел бы на Мишку-младшего!
Саня ушел, когда внуку было всего несколько месяцев, зато сыну Мише, Кате и ее дочке Светочке соловьевской любви и заботы досталось сполна. И еще с каждым из троих у Сани были общие интересы. С Катей они ездили на Птичий рынок за экзотическими рыбками и водорослями, с Мишей копались в автомобильных моторах, со Светой — рыбачили.
Сейчас пытаюсь понять: когда же водка стала брать над ним верх? Муж не был трезвенником: мог выпить дома за праздничным столом, в компании с друзьями.
После выхода «Зеленого фургона» они с Димкой Харатьяном регулярно закатывались в рестораны и к приятелям на дачи, но чтобы наутро Соловьев хотел опохмелиться, а потом добавить еще и еще — нет, такого не было. И даже связанные с водкой ЧП поначалу не воспринимались мной как катастрофа и сигнал тревоги.
В начале восьмидесятых Саню пригласили в картину «К своим!..» на роль детдомовца, который приехал в колхоз и стал работать трактористом. Когда выяснилось, что нужно отправляться на месяц в киноэкспедицию, Соловьев заявил: «Я столько времени без тебя не смогу. Отпрашивайся из театра, бери отпуск за свой счет».
Приезжаем, селимся в гостинице — и Саня отправляется в народ.
В деревне, куда прибыли, чуть ли не в каждой избе для любимого актера — знаменитого Красавчика из «Зеленого фургона» — накрыт стол. В три часа ночи слышу шепот над ухом:
— Люсяш, проснись! Я трактор в болоте утопил.
Всматриваюсь в лицо мужа — вроде не очень пьяный. Или разом протрезвел от испуга и купания в холодной жиже?
Строго спрашиваю:
— Ну, и что теперь делать?
— Надо водки достать. За нее деревенские мужики обещали трактор вытащить.
Скребусь в дверь к гримерам: — У вас водка или спирт есть?
А они уже в курсе, что Соловьев трактор утопил, поэтому с расспросами не пристают, а с ходу докладывают:
— Только «Тройной» одеколон.
Стоящий неподалеку Соловьев кивает:
— Пусть хоть «Тройной».
Наутро стук в дверь.
