Честно признаться, толком его не слушала. Увидела и тут же вспомнила свою первую любовь Федю Бугрова — единственного внука великого русского певца Сергея Лемешева. Он был звездой курса, и если бы не трагическая гибель, стал бы просто богом сцены. Они с Сережей поразительно похожи: лицом, фигурой и волосы у обоих черные, волнистые. Федя тоже носил казаки, черные футболки и джинсы в полоску, мы с ним их в Венгрии купили, куда ездили по турпутевке.
Родился Федя в Москве. Рассказывал, что с Федором Бондарчуком и Степаном Михалковым, можно сказать, вырос в одной песочнице. А в Воронеже оказался после того как родители разошлись, его отец был ректором нашего института. Ловелас, красавец, при этом невероятно обаятельный и дико модный, Федя безумно любил риск, просто кайф ловил от острых моментов.
Все наши девчонки были влюблены в Бугрова как кошки. Неудивительно, что я почувствовала себя на седьмом небе от счастья, когда он признался мне в любви. И мысли не возникло, что мы — не пара: папа мой летчик, родители меня баловали, ни в чем не отказывали. К тому же внешне я была очень даже ничего: натуральная блондинка с модной тогда вертикальной химией, худая, эффектная. Преподаватели высоко ценили — в студенческих спектаклях играла только главные роли. Мы с Федей друг другу подошли, и у нас разгорелся сумасшедший роман.
Летом ездила в Москву на досъемки той самой полнометражной картины. Возвращалась в Воронеж, сидя в поезде у окна, смотрела на встречные составы и не подозревала, что в одном из них везут тело погибшего Феди.
Захожу в институт:
— А где все?
— Ты что, совсем ничего не знаешь?!
— О чем?
— Федя умер...
— Добронравов?! — охнула я. У нас два Федора учились, Добронравов потом прославился, когда стал сниматься в кино и в «Шести кадрах».
— Нет... твой... Перебирался из окна комнаты на балкон, хотел подшутить над младшим братом, попугать его и сорвался. Девятый этаж... Завтра в Москве хоронят.
В безумном состоянии я выбежала из института. Рванула к автобусной остановке, но понимала, что это бессмысленно: опоздаю на поезде, да и денег на билет нет.
И вот мечусь у дороги, не понимая, куда бежать, что делать, и вдруг останавливается машина, водитель спрашивает:
— Девушка, что-то случилось?
— У меня горе — любимый погиб! Завтра похороны в Москве. Не успеть!
И он отвез меня в аэропорт, посадил в самолет без билета — оказался летчиком. Такое вот совпадение. Словно ангел-хранитель за мной приехал и помог.
Я тогда впервые встретилась со смертью, в первый раз увидела покойника. Была в шоке, морально сломлена, уничтожена. Ко мне подошла мама Федора:
— Наташа, если вдруг ты беременна...
— Федя был единственным сыном Марии Сергеевны.
— Нет, к сожалению, это не так.
Горе было таким огромным, что казалось, оно меня раздавит, но в юности хотя все воспринимается очень остро, переживается, как ни парадоксально, легче...
И вот спустя год на березовой поляне я вижу Сергея Козлова — практически копию моего Феди. Минут через десять он подходит. Почему ко мне? Почему не к другой девушке? У нас их была тьма, и все очень симпатичные, яркие, незаурядные. Подсаживается:
— Извините, пожалуйста, не привык ходить вокруг да около, хочу познакомиться. В вас что-то есть такое! Надеюсь, не в этом институте учитесь?
