— Мам, ну пожалуйста. Без музыки я жить не смогу. Все сделаю, чтобы через год перейти на бесплатное обучение.
Слово я сдержал и в результате, окончив колледж, получил сразу несколько квалификаций: дирижер хора, преподаватель сольфеджио и солист. Мне хотелось двигаться дальше. Подумывал и об актерской профессии. Я часто вел концерты, как мне казалось, неплохо читал стихи Есенина, Гамзатова, Асадова. Когда пересматривал «Иронию судьбы...», в сцене, где Барбара Брыльска спрашивает маму героя Мягкова: «Вы считаете меня легкомысленной?», а Любовь Добржанская отвечает: «Поживем — увидим», у меня всегда слезы наворачивались на глаза. Мечтал, что и сам обязательно снимусь в классном кино.
Параллельно полгода прозанимался на подготовительном отделении Белорусской академии искусств. Педагоги по сценической речи убирали мое «гэканье». Кстати, позже, в ГИТИСе, стоило поговорить по телефону с мамой, я сразу снова начинал «гэкать» и уже не мог остановиться. Весь институт смеялся.
В компании из пяти человек — я и четыре девчонки, одной из которых была моя жена, — отправился покорять московские театральные вузы. В Школе-студии МХАТ отказали сразу, курс набирал суровый Константин Райкин. Во ВГИКе повезло больше: прошел все три тура прослушиваний в мастерскую Владимира Грамматикова. Но на экзамене срезался. «Молодой человек, вы не в форме, — заявил Грамматиков. — Приходите через два дня, может, удастся нас впечатлить». Расстроился, распереживался. Но девчонки посоветовали: «В ГИТИСе набирают курс артистов музыкального театра. Ты же хорошо поешь, попробуй туда».
Пошел в ГИТИС, а там уже последний тур. Но я все-таки пробился в аудиторию.
— У нас тут вообще-то не посиделки, — рассердилась Тамара Синявская. — Где вы раньше были?
— Но я умею петь!
— Ладно, продемонстрируйте. Где ваши ноты?
— У меня их нет...
— О-о-о!
— Давайте я наиграю, — предложила концертмейстер.
И я спел им «Эх, дороги», со всей душой, как учили. Меня не оборвали, дослушали до конца.
Тамара Ильинична улыбнулась:
— Спойте что-нибудь а капелла.
Я затянул белорусскую народную песню «Купалинка».
— Можете больше никуда не ходить, поступайте к нам.
И я стал студентом ГИТИСа. Старался попасть в класс к Синявской, хотя меня предупредили: она берет только девочек.
