Наталья: Для меня «Голос» стал сплошной нервотрепкой. Думала: вот забеременею, буду книжки читать, гулять, есть и спать. Какое там! Тяжело заболел мой папа. Мне пришлось работать за двоих, ведь устроители «Голоса» запретили участникам лишний раз светиться на концертах.
Кроме того, я сидела на всех эфирах, пропустила лишь один, где Сергей пел с Патрицией. А эфиры продолжались до ночи, пока не выступят все, уходить не полагалось. От громкой музыки ребенок ворочался в животе, колотил ножками. Мы уже знали, что будет девочка, а поскольку врачи поставили срок ее появления на свет шестого февраля, даже выбрали имя — Ксения, в честь Ксении Петербуржской. Дочка как будто говорила мне: «Мама, домой!» Но разве я могла уйти? Сидела и ужасно переживала за мужа, нервничала больше него самого: только бы не забыл текст, только бы не сорвал голос.
В какой-то момент организм дал сбой. Финал «Голоса» состоялся двадцать седьмого декабря, а двадцать восьмого я пришла на прием к врачу. Елена Николаевна померила давление и сказала, что меня нужно срочно госпитализировать. «Скорая» не ехала час, застряв в предновогодних пробках, и тогда она сама села за руль и отвезла меня в перинатальный центр Курцера. Там пообещали: полежишь пару дней и отпустим домой. Но Новый год я встретила в больнице. Сережа просидел у меня до одиннадцати, потом уехал в гости к Градскому.
Позвонила отцу Геннадию:
— У меня высокое давление.
— Не переживай, на твое давление есть волшебное слово «аминь». Не соглашайся на преждевременные роды, — посоветовал он.
Но третьего января в семь утра в палату явилась целая делегация докторов:
— Наташа, надо срочно двигаться в операционную. Ребенок не шевелится. Ему там плохо.
— Как же ему шевелиться, если вы закололи меня транквилизаторами? Я должна позвонить батюшке...
— Если не хочешь потерять ребенка, ждать нельзя.
В полдень мне сделали кесарево сечение. Очнувшись от наркоза, позвонила Сереже: «Ты стал папой, у нас родилась дочь». Он аж заплакал от счастья. Поскольку анестезия была эпидуральной, несколько дней не чувствовала ног. Ребенок лежал в кювезе в реанимации, но Сережу туда пустили, он сфотографировал нашу дочку и показал мне. Врачи и медсестры были его фанатами, пускали к ребенку даже в позднее время. Меня окружили вниманием, каждая женщина считала нужным восхититься: «Какой же у вас волшебный муж!»
Дочку мы окрестили через день после рождения. Сережа, когда вез в больницу батюшку, поделился сомнениями:
— Хотели назвать Ксенией, но она ведь родилась на месяц раньше, получается — не по святцам.
— Раз хотели, так и называйте.
Ксюшиным крестным стал отец Геннадий, с помощью которого изменилась моя жизнь. Отец Иоанн, крестивший ребенка, сказал Сереже: «Возможно, победа в «Голосе» далась не столько тебе, сколько твоей дочке».
