Режиссерам всякий раз удается отыскать повод, чтобы раздеть актрис. Публично. Правда, раньше ню было больше. В финале спектакля «Предупреждение малым кораблям» моя героиня мылась под душем. Абсолютно голая. Спиной к залу. И вполоборота к кулисам, где другие исполнители уже собирались на поклоны. Некоторые приходили пораньше... А мне ни спрятаться, ни прикрыться! Стояла зажмурившись. На театре служил старый пожарный, он всегда так нахваливал мою игру именно в этом спектакле, так нахваливал! По наивности долго верила, пока однажды не приоткрыла глаза и не заметила почитателя своего таланта в числе прочих сочувствующих за кулисами...
В кино я впервые разделась из-за Димы. На съемках фильма «Прогулка по эшафоту» Певцов неожиданно повел себя как Брут: встал на сторону режиссера картины Исаака Фридберга. В сценарии не было сцены с изнасилованием. В итоге все закончилось вызовом бригады «скорой помощи» и отпаиванием валерьянкой.
— А что произошло-то?
— Уже позже разобралась: не переношу грубого тона и громкого крика, болезненно реагирую даже на неожиданный вопль радости — может случиться истерика, которую потом не остановить. И некоторые этим пользовались. В частности Фридберг. Я предложила: «Давайте сыграю эпизод, изображу нервный срыв». Но режиссер для большей убедительности решил довести меня до нужного ему состояния и стал оскорблять, говорить что-то резкое. Мне мало надо, я разрыдалась, почувствовала себя реально плохо, начала задыхаться. Пришлось вызывать врачей... Но Фридберга я все равно люблю, это он соединил меня с Димой, благодаря ему мы встретились. Храним дома подаренную Исааком видеокассету с записью первой совместной кинопробы, седьмого мая уже много лет празднуем день нашего знакомства. Вот почему, собственно, не помню, когда нас официально расписали. Сентиментально? На таких мелочах, наверное, и держится семья...
— Как-то в интервью вы сказали: мол, в моей жизни было много мужчин, но что теперь их вспоминать?
— Говорила такое? Это от легкомысленности. Разве забудешь, если они сами периодически напоминают о себе?
— Не призываю оглашать весь список, предлагаю ограничиться призовой тройкой.
— И кто же, по-вашему, достоин занять эти почетные места?
— Думаю, правильнее начать с отца — Бориса Федоровича Дроздова. Что-то подсказывает: вы папина дочка...
— Комплекс вины — традиционная забава, свойственная русским как никому другому. Вины родителей перед детьми, детей перед родителями. Первые недодали вторым, вторые — первым... Так и мечемся до скончания века. Классическая история недосказанности и недолюбленности.
Папа ушел из жизни, когда мне было пятнадцать. Мы едва-едва начали говорить по душам, он только-только заметил, что я существую на свете. Мама отправлялась спать, я потихоньку выползала из своей комнаты, нарушая строгий запрет ложиться в постель не позже девяти вечера, и пробиралась на кухню. Мы с папой пили чай, ели картошку, варенную в мундире (до сих пор ее обожаю!), болтали за жизнь, обсуждая серьезные, взрослые темы. Могли даже вполголоса попеть песни. А затем все вдруг рухнуло. Не успела понять, почувствовать, папина ли я дочка. Хотела бы ею быть... Но фактически я всегда больше общалась с мамой. Папа был капитаном торгового флота, подолгу отсутствовал дома, ходил по морям-океанам. Когда, наконец, возвращался в Находку, начинался праздник. По крайней мере — для меня. Хотя, если честно, не слишком хорошо помню то время, лишь отдельные эпизоды, какие-то мазки. Не люблю ворошить прошлое. Даже старые фото не рассматриваю. И когда Дима перегоняет видеозаписи с наших посиделок, встреч с друзьями, убегаю из комнаты. Не могу это видеть. Такая вот странность.
