Лаврова не была рабой порядка — я постоянно отчитывала ее за разбросанные вещи, горы грязной посуды. В приступе хозяйственности, которые изредка все же случались, подруга могла затеять генеральную уборку, но ей это быстро надоедало. Заглянешь в гости: посреди комнаты — таз с водой, тряпки, а Татьяна лежит на диване с книжкой. Поднимаю ее, заставляю включиться в работу — за несколько часов приводим квартиру в более или менее божеский вид. Во время одной из таких уборок я открыла дверцу гардероба, в котором была одежда Вознесенского — в ту пору он уходил от Богуславской и жил у Татьяны. Вижу: его шейные платки лежат стопкой на полке, клетчатые пиджаки, яркие рубашки и другие вещи Андрея аккуратно развешаны на «плечиках». Помню, еще подумала: «Как же Вознесенский терпит такую Танькину безалаберность? Наверное, он ее очень любит».
В общей сложности их роман длился семь лет. Таня надеялась, что они в конце концов поженятся, мечтала об общем ребенке. Но Андрей постепенно стал отдаляться, а потом и вовсе исчез из жизни Лавровой. Вдова поэта Зоя Богуславская уверяет, что по-настоящему Андрей любил только ее, а все другие женщины были легким увлечением, не более. Пусть думает как ей хочется, но правда в том, что Андрей Таню боготворил. Инициатором их разрыва была, конечно, Зоя. Мудрая женщина, она не стала ставить вопрос ребром — или я, или она, отпустила мужа на коротком поводке, а потом, выждав момент, скомандовала: «Ко мне!»
Ходили слухи, что у Татьяны был роман и с худруком МХАТа. Это неправда, хотя случалось, Ефремов обитал у Лавровой, когда в очередной раз срывался (была у Олега Николаевича известная русская слабость) и не хотел, чтобы его «воспитывали». Таня, если я заглядывала к ней в такие дни, предупреждала: «Только никому не говори, что видела здесь Ефремова».
Видимо, Лаврова все-таки предчувствовала свою смерть, а планы празднования семидесятилетнего юбилея и разговоры о том, что внучка Женя, поступив в институт, будет жить с ней, просто помогали отогнать мрачные мысли. Незадолго до того как лечь в больницу, она стала обзванивать друзей, с которыми когда-то порвала: прощения не просила (не в ее это было характере) — расспрашивала о здоровье, детях и внуках. Тогда же она рассказала Володе об отце, организовала их с Михайловым встречу. И набрала номер Вознесенского.
Я в тот вечер была у нее и видела, как Таня волнуется. Трубку взяла Богуславская. «Зоя, это Таня Лаврова. Я хотела бы поговорить с Андреем. Да, я знаю, что у него после инсульта отнялась речь. Но он же как-то общается? ...Пишет на бумаге? Пожалуйста, прочти то, что он будет отвечать». Когда Татьяна произнесла: «Андрей, здравствуй...» — я вышла на кухню и прикрыла за собой дверь.