Должность руководителя большого коллектива цинична, она лишает права долго предаваться скорби и унынию. Надо думать о живых и не забывать о счастье, которое подарила совместная работа с ушедшими. Ведь и Евгений Леонов, и Татьяна Пельтцер, и Александр Абдулов с Олегом Янковским до сих пор с нами. Пока мы помним, они не умерли.
И Николай Караченцов по-прежнему в штате театра. Мы сохранили за ним его высокую ставку. Не берусь судить, что Николай понимает, а что нет, где он адекватен, а где не совсем. Об этом лучше рассказывает Людмила Поргина. Для нее настал звездный час: такое внимание! Журналисты, фотографы, вспышки, интервью! В какой-то момент она позволяла себе неприятные высказывания в мой адрес, выходки против театра, который все это время, несмотря на ее отсутствие в репертуаре, не совсем законно платит ей зарплату.
Приходилось собирать волю в кулак, чтобы не ответить. Ругаться с актрисой, которая имеет мужа-инвалида, — последнее дело.
Женщина оказывает большое влияние на творческую личность. Понимая это, иногда жертвовал собственными интересами. В свое время из любви к Абдулову я предлагал роль Ирине Алферовой, которую потом успешно сыграла другая актриса. А Алферова отказалась, посчитав, что предложение недостаточно интересное для ее дарования. И я предлагать перестал. Возможно, она обижена на театр. Сегодня Ирина Алферова выходит у Райхельгауза в «Чайке», играет Аркадину.
В моей жизни был очень важный человек, которого я тоже лишился, — Григорий Горин.
Он мог совершенно по-хамски, грубо сказать: «Что за пошлятину ты делаешь?! Что это за сцена?» Но потом подсказывал правильные пути. Когда Гриша ушел из жизни, некому стало говорить мне правду. Если спросить кого-нибудь из администрации театра, кто лучшие режиссеры, они скажут: «Ну, кто? Станиславский и вы, Марк Анатольевич...»
Жена всегда внимательно и объективно смотрела мои произведения. Однажды я даже обиделся, когда она высказалась о спектакле «Звезда и смерть Хоакина Мурьеты», который собирал десятитысячные стадионы. Нина сказала, что это «чуши», то есть чушь во множественном числе. После кончины Гриши Горина Нина заменяла его, сопровождая категоричными замечаниями мои постановки. Но Гришу Горина в критиках иметь приятнее, он мог придумать смешную фразу на замену, подтолкнуть к чему-то новому, а жена только отрубить и припечатать, а дальше выкручивайся сам как хочешь.
Сейчас она немного присмирела не только как критикесса, но и как спутница жизни.
Года три назад поняла, наконец, что я уже никуда не денусь. Было время, обижалась, что совершенно не упоминаю ее в своих трудах. Поэтому теперь я воздаю должное и говорю: Нина — самый важный для меня человек.
У нее были поводы для ревности, но широкой публике они неизвестны. Таковыми и останутся. Возможно, какое-то время я был в напряжении, но все кончилось благополучно. Как-то даже отразил прямую атаку одной дамы. Ко мне пришел ее отец, человек лет пятидесяти, и сказал: — У вас ведь есть сын.
Понимаю, дело мужское, с кем не бывает. Я захватил его фотографии. Ему бы какую-нибудь ерунду надо подарить, хотя бы велосипед.
Я опешил:
— А сколько ему лет?
— Четыре с половиной.
— Неудачно вы придумали, — с облегчением выдохнул я, подсчитав.
Это было время, когда я находился на операционном столе, а позже в клинике.
Об этом инциденте я шутя рассказал своему директору, тот обратился в органы, которые иногда оказывают нам помощь. Вскоре я получил от той женщины письмо с извинениями: мол, простите, отец надоумил...
Несколько раз меня настигали слухи об изменении мною сексуальной ориентации — в мире искусства катастрофически не хватает новостей.
