Но ей не очень понравилось — наверное, лет было еще мало. Другое дело «Золотой ключик». Караченцов в роли Кота Базилио был так же дорог Александре, как Ихтиандр поклонницам Владимира Коренева. Я наблюдал у писчебумажного ларька толпу девчонок, жаждущих купить огромный дефицит и невероятную ценность — фотографии человека-рыбы. Вот и у Александры был кумир — человек-кот, Николай Караченцов.
Для меня Николай Петрович стал актером, определявшим лицо нового «Ленкома». Хотя некоторые зрители поначалу лицо Караченцова принимать не хотели и писали: «Уберите со сцены эту страшную физиономию!» Но Николай Петрович, которого я впервые увидел неприлично юным, тощим и длинноносым «гадким утенком», невероятно быстро оперился, укротил зрителя и покорил миллионы женских сердец.
Неудивительно, что и Александра захотела оказаться где-то поблизости от него. «Хорошо, поступай в театральный», — не возражал я.
— Что собираешься читать на экзамене? — спросили мы с матерью, когда пришло время.
— Сон Татьяны.
— Внимательно тебя слушаем.
Наш ребенок-тинейджер встал, уперся глазами в пол и почему-то шепеляво забубнил:
— «И шнится чудный шон Татьяне...»
Меня охватил ужас, это было за пределами допустимого. Мать тоже испугалась и стала регулярно заниматься с Александрой, постепенно приводя дочь в чувство. Саша многому научилась у мамы как актриса.
Нина передала дочери искорку, которая в ней горела, но не реализовалась.
Александра замечательно играла, когда показывалась в «Ленком». Ей дали отрывок из «Мамаши Кураж» Брехта. Она изображала немую, которая должна была повторять единственное слово: «Ма-а-ма, ма-а-ма!» Пробирало до слез. Мы стали обсуждать группу выпускников, пришедших на просмотр. Когда дошла очередь до Александры, Елена Алексеевна Фадеева — она играла мать Ленина, была депутатом Верховного Совета — стукнула ладонью по столу и сказала: «Что мы тут собираемся обсуждать?! Человек жену в театр не взял! А мы будем решать, быть ли здесь его дочери?!» Все согласились, что аргумент весомый и убедительный, и Александру приняли. Нина в свое время ведь тоже хотела играть в «Ленкоме».
Вскоре после смерти Владимира Полякова в театр «Эрмитаж» пришел директор, который стал Нину притеснять: не отпускал в зарубежную поездку, вытворял еще что-то обидное и несправедливое. Она переживала. У нас тогда было непростое время — ее выживали из театра, а я работал в студенческой труппе МГУ. Только когда меня пригласили в «Ленком», Нина решилась уйти из «Эрмитажа». Она была не выдающейся, но способной актрисой, у которой при условии, что муж — режиссер, должна была состояться успешная актерская карьера. Но я, взяв на вооружение ее кошачье мышление, решил не брать жену в труппу. Нина оказывает на меня сильное влияние, с которым я не сумел бы справиться, находясь бок о бок в одном театре. У меня не было бы ощущения, что я — хозяин. Характер у жены весьма конфликтный. Это я понял еще в Перми: она, к моему ужасу, активно выступала на собраниях трудового коллектива с агрессивными нападками на дирекцию, руководство и профсоюзы...
Нина смирилась с «отставкой» быстро, навсегда распрощалась со сценой и переключилась на ведение домашнего хозяйства.
Жизнь продолжалась. Возможно, первое время жена таила обиду, но я старался компенсировать ей эту потерю, как мог. Когда появилась возможность поехать в туристическую поездку в Польшу, Чехословакию и ГДР, сделал все, чтобы мы отправились за границу вместе. Руководителем Управления культуры в ту пору был Валерий Иванович Шадрин, которого до сих пор числю в близких друзьях и симпатичных мне людях. В свое время его отозвали из комсомола и бросили на эту работу, чтобы он навел порядок. И он разрешил мне играть «Три девушки в голубом», запрещенный ранее спектакль.
Вернул Любимова в Советский Союз. Он же помог в ситуации с заграницей: «Не издевайтесь над семьей, муж поедет, а жена нет?!»
Принятая в театр Александра долго играла в массовке. Помню, нам предстояли гастроли в Париже с «Юноной» и «Авось». Перед поездкой я вывел дочь из спектакля, и во Францию она с нами не поехала. Саша переживала, долго считала, что это были пропащие годы... Потом, правда, перестала так говорить. Постепенно она обрела мастерство, которое позволило ей хорошо сыграть в фильме режиссера Сергея Ашкенази «Криминальный талант». После успеха картины женщины, обладающие если не талантами, то способностями и торгующие из-под полы в подземных переходах, воспринимали Александру как свою и предлагали ей покупать со скидкой дефицитные в ту пору товары.
