На презенты американцам ушла лишь часть «стратегических запасов».
Проснулись поздно и не в самом лучшем настроении. Неопределенность ситуации давала о себе знать: шел уже третий день, а мы нисколько не приблизились к цели. Что если и МакМанус окажется «пустышкой»?
Чтобы убить время и привести в порядок мысли и чувства, в бюро отправились по замысловатому маршруту: Дом инвалидов — Люксембургский сад — остров Сите — собор Парижской Богоматери — сад Тюильри — площадь Согласия — авеню Матиньон. В итоге на коктейль прибыли в прекрасном расположении духа, нам удалось внутренне собраться.
Вадим сразу включился в работу, обратив на себя внимание коллег-журналистов не только прекрасным владением английским и французским, но и нестандартным подходом к обсуждаемым проблемам.
Круг тем был достаточно широк: от ввода войск Варшавского договора в Чехословакию до предстоящего визита президента Франции Помпиду в Москву. Активность моего друга поражала. Он говорил не переставая, с необыкновенным воодушевлением.
Я был занят только МакМанусом. Держался он со всеми запросто и с видимым удовольствием потреблял крепкие напитки, в особенности нашу «Столичную». В отличие от других американцев МакМанус, как и мы с Вадимом, предпочитал пить ее неразбавленной, по-английски это называется straight.
После пары рюмок водки мы с ним разговорились.
Я не знал, как подступиться к интересующей меня теме, но, к счастью, МакМанус сам на нее вывел — стал расспрашивать о работе московского бюро и атмосфере в стране после прихода Брежнева.
— Как вы считаете, — поинтересовался он, — что означает уход с политической арены послевоенных лидеров: Сталина, Эйзенхауэра, Де Голля, Аденауэра, Хрущева? Наступление новой эры в международных отношениях или просто смену поколений?
— Мне трудно судить, — осторожно заметил я. — Вы наверняка осведомлены гораздо лучше, ведь лично общались с большинством из этих людей. Кстати, ходят слухи, будто Хрущев написал мемуары, права на которые якобы купил какой-то американский издатель...
— Да, слышал кое-что, — ответил МакМанус, — но не очень доверяю источнику этих слухов.
«Оба-на!
— подумал я. — Получается, редактор международного отдела журнала «Тайм» не в курсе издательских планов руководства концерна?!»
Реакция МакМануса была настолько быстрой и естественной, что у меня не возникло сомнений в его искренности. Таким образом, один из двух возможных источников не сработал, оставалась надежда только на звонок в нью-йоркскую редакцию Мюррею Гарту — руководителю международной корсети «Тайм». Но возникал вопрос: откуда звонить? Гостиничный телефон отпадал, его могли прослушивать.
