Когда появлялся отец, начиналось:
— Где ты был? У очередной бабы?!
— Лиля, прекрати! При ребенке!
— Пусть знает, какой у нее отец! Конечно, я тебе противна. Но это ты довел до обострения этого чертового псориаза. Всю жизнь загубил!
Папа молча уходил к себе в комнату.
Мама была больна. Все началось с банальной аллергии. Ребенком я была неприхотливым, единственное, о чем просила, — о котенке. Как-то уговорила папу свозить меня на Птичий рынок. Мол, просто погулять. «Только не вздумайте кого-нибудь покупать», — предупредила мама. Но мы, конечно, притащили кота. Хотя домой идти боялись, думали, будет скандал. Вроде обошлось.
Но у мамы проявилась сильнейшая аллергия. Кота пришлось отдать знакомой старушке. Папа ей потом звонил, узнавал о его самочувствии.
Спустя несколько лет мама заболела псориазом. Для нее, красавицы, привыкшей блистать, это было сродни кошмару. Всегда боялась, что эта болезнь проявится и у меня. В восемнадцать лет это случилось, папа перепугался, тут же повез лечиться. Тьфу-тьфу-тьфу, помогло.
Периодически все мамино тело покрывалось коростой, которую приходилось специальным образом удалять. Переволнуется — и короста появляется вновь. А нервничала она часто: сидя дни напролет в своих мыслях, постоянно себя накручивала. То ли псориаз виноват, то ли на роду было написано, но с годами у мамы развилась тяжелейшая неврологическая болезнь: нервные окончания так воспалялись, что болело все тело.
Папа с ног сбился, разыскивая лучших специалистов, укладывал ее в клиники. С тех пор боюсь экстрасенсов, целителей — одно время они зачастили к нам в дом. Иногда в квартире проходили групповые сборища. Такие сеансы проводил модный в те годы травник Александр Дерябин. Собирались человек двадцать и с энтузиазмом занимались очисткой организма. Папе, конечно, лазарет в доме не нравился, и он сбегал к Сошальскому «на коньячок». Но против экспериментов не возражал, надеялся: вдруг поможет?
Маме нечем было заглушить тоску. Говорят, Журкина сильно пила. А кто из артистов не пьет? Да, востребованных актеров «держит» работа, а она была абсолютно свободной. Но зачем эту тему так сильно раздули?
Якобы я даже собиралась везти ее к наркологу Александру Довженко в Ростов-на-Дону, чтобы закодировать, но папа запретил. Это неправда. Проблема, может, и была, но не катастрофическая. Запоями мама не страдала. Никогда не распускалась, алкоголь был нужен лишь для того, чтобы заглушить боль. Вот только от него ей становилось еще хуже...
Горько об этом говорить, но я, наверное, привыкла к маминому нестабильному состоянию. Убедила себя в собственном бессилии. Возвращаясь домой, сцепляла пальцы «на удачу»: пожалуйста, пожалуйста, пусть на этот раз пронесет и мама будет веселой и бодрой! Но заглянув в отрешенное лицо и пустые глаза, помочь даже не пыталась. Напротив — хотелось убежать, отгородиться. Только бы не думать о том, что творится с мамой, об их отношениях с отцом.
Слишком больно, слишком тяжело. А ведь могла бы поддержать... Один раз, увидев, что она вновь прибегла к проверенному средству от боли и тоски, даже ударила ее — никогда себе этого не прощу.
Совсем тогда маму не понимала. Сейчас представить страшно, как она страдала, что творилось в ее душе. Однажды мама даже пыталась покончить с собой: в черный день, когда жизнь показалась невыносимой, наглоталась таблеток. Еле откачали...
Почему мамина судьба сложилась так несчастливо? Красивая женщина, артистка, прославленный муж, беспроблемный ребенок — абсолютно благополучная жизнь. Но боюсь, все было закономерно. В ее представлении муж должен был взять все заботы на себя: опекать, наставлять, ограждать и поклоняться красоте жены.
