Я в ответ бесилась. Старалась делать вид, что мне глубоко безразличны другие его женщины. Успокаивала себя тем, что от каждой из них Андрей возвращается ко мне, искала в поведении Краско намеки на ревность. Как-то он впал в мрачность — обычно треплется без умолку, а тут словно воды в рот набрал. На вопросы что случилось не отвечает. Только на следующий день сообразила: я не хотела разговаривать с одной из подружек и несколько раз подряд проигнорировала звонки мобильного. Он заметил и наверняка подумал: при нем не хочу отвечать, что-то скрываю. «Угрозу почувствовал! Виду не показывает, а сам переживает!» — радовалась я.
Постоянно звонила Лена. Как правило, на домашний — чтобы не определялся номер. Если трубку снимала я, начиналось дешевое подтрунивание: — Вы кто?
— Живу тут.
— Надеюсь, все вещи Андрея на месте?
Что я могла ответить?
Случалось, переругивались, зацеплялись языками. Лена требовала у Карася, чтобы не позволял мне выключать его мобильник. Но когда он засыпал после съемок, «приняв на грудь» привычную дозу, я все равно это делала. Зачем было его будить?
Первое время Андрюха стеснялся при мне пить. Даже удивительно: выходит, меня, совсем пигалицу, уважал? Я всегда была остра на язык, не отмалчивалась, благо за спиной успел накопиться опыт самостоятельной жизни. Но обычно мужчины Андрюшиного возраста заводят отношения с юными девушками, пытаясь продлить свою молодость.
Показать, что еще на многое способны. Оттого смотрят на избранниц как на пластилин: мнут, тянут в разные стороны, пытаясь вылепить под себя. Карась был не таков. Переодеть он меня переодел, но переломить никогда не пытался. А за всеми моими взбрыками наблюдал с улыбкой. Они ему очень даже нравились: экая ты, девочка, оказывается, гордячка!
Но потихоньку Андрей вернулся к прежнему образу жизни и прежним своим дозам. Он был запойным, хоть и пытался держаться. Когда улетел в Мурманск на съемки картины Владимира Хотиненко «72 метра», я решила устроить сюрприз. Отпросилась в институте и прилетела на несколько дней. Карась, конечно, обрадовался. На следующее утро спрашивает:
— Ты хорошо спала?
— Да. А что?
— Неужели не слышала, как Гармаш полночи в дверь ломился?
— Нет. А ты что?
— Прикинулся мертвым. Ты же знаешь, я «в завязке». Да и тебя не хотел будить.
«Завязки» у Андрея могли длиться по две недели, но до этого должен был допиться до чертиков, до капельницы. Говорил: «Пока я нон-стоп не выпью четырнадцать литров — не остановлюсь». Подтверждаю: свои две литровые бутылки водки в день он выпивал, причем из горла. И ею же запивал кучу таблеток от многочисленных болячек: от астмы до язвы. «Какой смысл?» — пыталась достучаться я до его разума. Но в ответ Андрюха только махал рукой.
Как-то заявляет:
— Роди мне дочку Машку.
— Зачем?
Вопрос мой был совсем не праздным. Зачем ему дети — при таком образе жизни? Но Андрей был Львом по знаку зодиака, а короля зверей делает свита. У него должно было быть все на свете. Не для того чтобы хвастаться — для внутренней удовлетворенности. Двое сыновей есть, а дочки нет. Непорядок!
— Что ты с ней станешь делать? — не удержалась я от ехидства.
— Как что? На съемки брать!
— Окстись! За тобой самим пригляд нужен.
Кстати, думаю, имя Маша родилось в его голове не случайно.
