Поразмыслив, он решил отправить младшую дочь в Израиль. Даня тоже выбрала этот вариант из нескольких предложенных. Ее определили в хорошую американскую школу, и она стала жить в семье Лиат. Девочке смена обстановки пошла на пользу. И Настю устраивал такой поворот событий, а потом Шабтая убили...
До сих пор с ужасом вспоминаю эти дни. Обыски, допросы, хлопоты, связанные с организацией похорон и перевозкой тела в Израиль. Мой муж хотел покоиться рядом с родителями. Для этого нужно было оформить кучу бумаг. Если бы не влиятельные друзья Шабтая, я бы, наверное, не справилась. Панихиду устроили в Видном. В спортивном клубе, которым он руководил.
Я очень благодарна людям, оказавшим мне финансовую помощь. Первым стал Володя Некрасов, экс-владелец сети магазинов «Арбат-Престиж».
Он только что вышел из тюрьмы и сам находился в ужасном положении, но сказал: «Аня, если что-то понадобится, можешь на меня рассчитывать».
Но не все вели себя благородно. Некоторые пытались получить деньги с меня. Придумывали любые поводы, предъявляли несуществующие долги. В спортивном мире есть такое понятие, как агентское вознаграждение. Почти все известные футболисты, хоккеисты, баскетболисты заключают контракты с клубами не напрямую, а через посредников, получающих определенный процент. Шабтай тоже имел с ними дело. Никаких конфликтов с агентами у него никогда не возникало. Но после гибели мужа один из них выставил мне иск на сто тысяч долларов, заявив, что Шабтай год или два назад не выплатил ему агентское вознаграждение.
Я была потрясена, потому что знала этого человека и считала честным и порядочным. Позвонила:
—Сережа, ты считаешь нормальным так поступать? Ты же знаешь, в какой я ситуации, сколько на меня всего свалилось!
—Ну и что? — сказал он. — Подумаешь, сто тысяч!
Я выиграла суд и навсегда вычеркнула Сергея из своей жизни.
Впереди было еще много неприятных открытий. Я оказалась в центре круговорота, вокруг кипели такие страсти! И все потому, что занималась делами Шабтая, разбирала бумаги, искала активы, разбросанные по всему миру, описывала движимое и недвижимое имущество. Только спустя два года удалось навести относительный порядок в немалом хозяйстве, оставшемся после мужа: разобраться с нереализованными проектами, что-то передать партнерам, что-то сдать в аренду, а от чего-то вообще избавиться, чтобы сократить расходы.
Один только офис Шабтая в месяц съедал сто пятьдесят тысяч долларов. Когда хозяин погиб, сотрудники потребовали выплатить им зарплату. Пришлось занять денег у друзей и продать часть моего имущества.
А сколько стоит содержание недвижимости, принадлежавшей Шабтаю! Питерская квартира, например, обходится в девяносто тысяч рублей в месяц. Кроме нее есть еще две квартиры в Юрмале. И машины, которые невозможно продать до совершеннолетия Даниэлы, по завещанию являющейся главной наследницей отца.
Только тогда на нее можно будет оформить бумаги в суде. Дане причитается сорок процентов стоимости, мне — пятьдесят (так называемая супружеская доля), и мальчишкам — десять. Наверное, когда ей исполнится восемнадцать, мы просто оформим мировое соглашение, чтобы не заниматься дележом. Если, конечно, еще будет что делить. Машины потихоньку ржавеют...
До сих пор удивляюсь, как не сошла с ума. Мне угрожали и лично, и по телефону. Звонили и говорили измененными голосами:
—Беги, если хочешь жить!
—Что вам нужно?! — кричала я, потому что не понимала, за что убили Шабтая и почему меня преследуют какие-то незнакомые люди.
