Все московские богачи сегодня — у нас! Ты победила, девочка! Пусть даже ползала, но это же — в Театре Эстрады и за два дня! Ты сделала невозможное, неужели не понимаешь?
Через пару недель Люба отбывала в Лос-Анджелес. На лето. Намереваясь осенью приехать в Москву и продолжить ее завоевание. Кроме меня, в аэропорту ее провожал Орлов. «Даю обоим карт-бланш на организацию осенних концертов, — прощаясь, объявила Успенская. — И посмотрю, кто лучший. Кто больше любит Любу, — певица улыбнулась «свежему» каламбуру и добавила: — И накануне приезда выберу, с кем стану работать».
Да, вот такой характер у Любови Успенской. Она любила взять на руки дочкиного котяру Вишну, целовать его и тискать, наблюдая, как мучается ее собственный йоркшир Фрэнки: трется о ноги, смотрит страдальчески в глаза, мог бы заплакать — заплакал...
Чем я была привязана к такому человеку?
В Любе есть харизма, и она умеет манипулировать людьми. Пока Успенская в тебе заинтересована, ты, как под гипнозом, продолжаешь играть в ее игру. До тех пор, пока не получаешь особо болезненный удар.
По дороге из аэропорта я твердо решила: участия в состязании принимать не буду. Было безумно жалко потраченных сил, времени, нервов, но наступать в третий раз на те же грабли не собиралась. Считала, что Успенская опять меня предала...
Люба увезла в Америку сумку денег, а я, раздав накопленные за полгода поиска спонсора долги, снова оказалась на мели. Не на что было купить даже молока и хлеба.
И тут мне на глаза попадается подписанная Успенской доверенность. Звоню Валере:
— Помнишь, мы записали одно из первых выступлений Любы в «Метрополе»: для внутреннего пользования, чтобы послушать и в случае надобности что-то подкорректировать? Качество, между прочим, хорошее. Давай его кому-нибудь продадим?
— Нет-нет! — протестует Шмыков. — Я в это дело ввязываться не буду.
— Как хочешь.
Зная, что цена подобному товару на рынке — пять тысяч долларов, я через посредника нашла бизнесмена, который согласился выложить в пять раз больше. Половина сразу ушла посреднику, а двенадцать с половиной тысяч остались мне.
Я смогла, наконец, купить кучу обновок дочке, приоделась сама, помогла родным, у которых долго сидела на шее.
Для Любы моя успешная сделка недолго оставалась тайной. Кассету с надписью «Любовь Успенская. Концерт в «Метрополе» она увидела в уличном киоске — к тому времени певица уже месяца три проработала в Москве с Орловым. Стала наводить справки, сколько я получила. Общий знакомый пересказал мне ее диалог с одним из источников информации.
— Как узнать размер суммы?
— Ходят слухи — двадцать пять тысяч «зеленых». Но это вранье — таких расценок нет даже на Пугачеву и Распутину. А их администраторы-зубры обслуживают! Нет, не могла такая сопливая девчонка...
— Ты эту сопливую девчонку не знаешь, — прервала собеседника Успенская. — Она — могла.
В общем, когда Люба позвонила мне и сладким голосом попросила «приехать, чтобы обсудить возможные варианты сотрудничества», я прекрасно понимала, зачем она меня зовет. И все равно поехала, потому что знала: ставший официальным продюсером певицы господин Орлов и иже с ним найдут где угодно. Отвезла дочку к родственникам, адреса которых Успенская не знала, и отправилась к Любе на рандеву. Спустя полчаса после начала неспешного, почти дружеского разговора хозяйка задала интересующий ее вопрос.
— Какие тысячи, Люба?! — я изобразила изумление пополам со скорбью и досадой. — Мне действительно обещали за твой концерт хорошие деньги, но не заплатили ни копейки!
— А давай-ка отправимся по кроватям, — предложила Успенская.
— Время позднее, не к чему тебе в такую темень по городу ходить.
Легкость, с которой Люба поверила вранью, меня не обманула. Можно было предположить: наутро последует продолжение «банкета». И оно последовало. Меня разбудили и пригласили в соседний номер. Войдя туда, увидела пятерых громил. К дверному косяку жался Валерка, которого Успенская выманила из дома, пообещав поделить администрирование грядущего гастрольного тура между ним и Орловым.
Начались разговоры «по понятиям» со всеми сопутствующими им деталями. Я стояла на своем: никаких денег за концерт не получала. Валерка тоже меня не сдавал — даже после удара открытой пятерней по лицу.
