Оторвать меня от них было практически невозможно. Подруга теряла терпение:
— Катя, сколько можно есть?! Давай уже играть!
— Сейчас, подожди немножко, — отвечала я с набитым ртом.
Таким «набегам» подверглись все дома в округе. Кончилось тем, что несмотря на обаяние, меня перестали принимать. Когда я появлялась на пороге, соседи молча протягивали шоколадку, кулек конфет, пачку печенья и захлопывали дверь. Мама была в ужасе, говорила, что позорю семью, но я ничего не могла с собой поделать. Потом, к счастью, неудержимая тяга к сладкому прошла...
Я полюбила Шотландию и хотела там остаться. Каково же было огорчение, когда выяснилось, что мы возвращаемся на родину!
Мне исполнилось семь лет. Родители решили, что я должна пойти в украинскую школу, пока окончательно не стала шотландкой. Рассуждали они абсолютно правильно, но адаптироваться к новым условиям было сложно. В то время в большинстве киевских школ преподавание велось на украинском языке. А я не то что украинский — русский толком не знала. Никогда не забуду, в какой ступор повергла меня команда учительницы:
— Дiти, вiзьмiтi зошити! (Дети, возьмите тетради.)
— What is «zoshiti»? — спросила я соседку по парте. Дети засмеялись. Учительница нахмурилась. Все сочли это озорством, а я действительно ничего не поняла.
Потом быстро освоилась, заговорила и по-украински, и по-русски благодаря своей общительности и активности.
Родители все время отдавали меня в разные секции, пытались направить кипучую энергию дочки в мирное русло. Я занималась женским футболом, фехтованием, танцами, ходила в кружок «Очумелые ручки», но нигде не задерживалась надолго. После нескольких посещений меня просили забрать. Педагоги говорили, что я рассеянная, не слушаю их, витаю в облаках. На танцах все повторяли движения за преподавателем, а я изображала что-то свое. Наконец мама отвела меня в хор при Киевском Дворце детей и юношества и там я нашла себя. Пела целых десять лет.
Мы жили хорошо, ни в чем не нуждались, но родители меня не баловали. Помню, еще в Шотландии в магазине мама говорила: «Сегодня игрушки не покупаем. Нам нужны продукты.
А в следующий раз можешь рассчитывать на пять фунтов». Я внимательно изучала ценники на куклах и мишках. Если их стоимость превышала озвученную сумму, спрашивала: «А пять фунтов девяносто девять пенсов ты мне дашь?» Обычно мама не возражала против такого увеличения «бюджета».
Родители у меня люди простые и скромные, не любят показухи и дешевых понтов. Отец, даже будучи тренером сборной Украины по футболу, часто ездил на работу на метро. И дом в пригороде Киева они с мамой построили самый обычный, не пафосный, но красивый и уютный.
Уже двадцать семь лет родители вместе, и за это время всякое случалось. Один из самых трудных периодов начался после папиного ухода из большого спорта. Он не сразу перестроился, прежде чем нашел себя — стал тренером.
Много чего перепробовал, даже в банке работал. С мамой у него начались проблемы. До этого она ориентировалась на нас двоих, папа все время пропадал на сборах. Пришлось привыкать к тому, что он дома. К быту отец не был приспособлен, а маме, как всякой женщине, хотелось, чтобы муж ей помогал. В общем, им пришлось заново организовывать свою жизнь. Слава богу, родители сумели сохранить семью. Я за них очень переживала.
Серьезных конфликтов ни с мамой, ни с папой у меня никогда не было. Даже когда наказывали, не обижалась, понимала, что получила за дело. Совсем маленькой, правда, пыталась вызвать у мамы жалость. Получив подзатыльник, уходила в другую комнату и каким-нибудь острым предметом царапала до крови лицо.
Возвращалась и говорила со слезами:
— Посмотри, что ты со мной сделала!
— Боже мой! — бледнела мама. — Доченька, милая, прости!
Наверное, таким странным образом у меня уже тогда проявлялась тяга к актерству. Мама ведь действительно верила, что поранила дочь! Пока правда случайно не открылась.
Однажды отец выпорол меня по-настоящему. Дело было под Новый год. Я хотела преподнести родителям настоящие подарки, а не самодельные открытки, и украла в магазине пару фарфоровых статуэток. Папе выбрала собачку в корзинке. А маме — изящную балеринку, она любила такие безделушки. В тот день втроем мы ходили в торговый центр. «Трофеи» я спрятала в куртке, но когда садилась в машину, балеринка выпала и разбилась.
