Тем более что Снежана была беременна.
Надо было вновь обустраивать жизнь. Насиженное Кемерово в тот момент уже не отвечало моим амбициям: «ловить» там, по большому счету, было нечего. Да и шило, сидящее в одном месте, звало в очередную дальнюю дорогу. Предложил Снежане перебраться в ближайший мегаполис — Екатеринбург. Мол, там и образование лучше, и перспективы круче. Позвонил старой подружке Юльке, которая давно туда уехала, договорился, что первое время перекантуемся у нее. Мы оформили академические отпуска в «Кульке» и в самом начале сентября 2001 года вышли на перрон екатеринбургского вокзала.
Звоню Юльке:
— Мы приехали. Диктуй, как к тебе добраться.
А в ответ слышу:
— Знаешь, ничего не получится.
Муж против, чтобы вы у нас останавливались. Прости.
Только и смог выговорить:
— Спасибо, до свидания.
Куда деваться? Да еще с женой, совсем девочкой, на три года меня младше. Как были, с чемоданами, поехали в институт, в котором когда-то учился и где — спустя двенадцать лет после поступления — мне удастся-таки получить высшее образование. Договорились о переводе, получили как абитуриенты комнату в общежитии... После сессии заочникам надо было съезжать, но мы прожили в общаге полгода. До сих пор благодарен тетенькам из деканата, которые это позволили, дали встать на ноги, пока не заработали на съемную квартиру.
Нас со Снежаной взяли в Екатеринбургский академический театр драмы.
К тому же Вячеслав Анисимов, который вел заочное отделение, пригласил меня в Камерный театр Объединенного музея писателей Урала. Там я еще и осветителем подрабатывал. Театры находились на разных сторонах городского пруда. Зимой бегал туда-сюда прямо по льду. Однажды, отыграв утренний «Каменный цветок», явился на экзамен по философии в костюме Данилы-мастера: в парике, рубахе и сапогах. Влетел в аудиторию — опа! Сразу получил «отлично».
Однако со Снежаной не слюбилось и не стерпелось. Вместе мы прожили всего год. По прошествии времени понимаю, что это моя вина.
Это я не сумел пойти на уступки и организовать семейный быт. Но как быть, если лежишь с женщиной в одной кровати, а между вами расстояние, как на взлетном поле? Конечно, можно сцепить зубы, закрыть сердце и продолжать существовать рядом. Скандалить, предавать, тянуть свою лямку. Но во имя чего?
Повторил слова Бориса Ельцина: «Я устал, я ухожу». Казалось важным сделать это, пока сын Митя еще совсем маленький и не успел ко мне привязаться. Думал, честнее будет просто платить алименты, снимать им со Снежаной квартиру. К сожалению, сегодня мы с сыном, которому уже одиннадцать, практически не видимся, из-за чего меня не покидает чувство вины и предательства. Когда последний раз встречались с бывшей женой — она сегодня тоже живет в Москве — прямо сказал, что мечтал бы наладить отношения.
Но пока не хватает смелости.
В Екатеринбурге так все закружилось, что уже через четыре года меня начали узнавать на улицах. Работал на радио, телевидении, презентациях, снимался в кино на местной студии. Когда узнал, что у брата Жени случился инсульт, над душой как раз висело какое-то мероприятие. Все равно рванул за билетами в Кемерово, но Светлана по телефону успокоила: вроде все уже ничего, отошел. Решил ехать через четыре дня. В день, когда садился в самолет, Женьку накрыло второй волной инсульта, из которой он уже не выбрался. Мы даже не попрощались. Брат ушел десять лет назад. Ему было тридцать семь лет, как мне сейчас. Помните, у Высоцкого: «С меня при цифре 37 в момент слетает хмель. Вот и сейчас — как холодом подуло». Ближе человека у меня в жизни не было.
