— Нет, Егор в штате. Его трудовая у меня.
— Я бы тоже хотел что-нибудь у вас поставить.
— Готов обсудить.
В течение получаса разговор шел на отвлеченные темы: как за последние годы изменился-похорошел Питер, об общих знакомых... И вдруг посреди светской беседы — вопрос:
— Рудольф, вы поддерживаете связь с Нателой Товстоноговой?
— Что значит «поддерживаете»? Мы дружим много-много лет.
— Замечательно! А не могли бы вы в таком случае устроить нам телефонный разговор? Мы не общались после моего ухода из БДТ, что я считаю своим большим упущением...
Тут я должен сделать отступление и рассказать о той, с кем хотел возобновить общение Розовский.
Додо — так звали и зовут близкие Нателу Александровну Товстоногову — было всего восемнадцать лет, когда ее старший брат Гога развелся с Саломеей Канчели — красавицей-актрисой, родившей ему двоих сыновей. Забота о малышах — полуторагодовалом Сандрике и четырехмесячном Нике, которые остались с отцом, — легла на Додо и их с Гогой маму Тамару Григорьевну, потому что вскоре режиссера Тбилисского русского драмтеатра Георгия Товстоногова пригласили ставить спектакли в Москву — в Центральный детский театр и в Ленинград — в Театр имени Ленинского комсомола. Из убогонькой штампованной пьесы «Где-то в Сибири» он, практически полностью переписав диалоги, сотворил шедевр: зрители обеих столиц штурмовали театральные кассы.
За успехом последовало приглашение возглавить ленинградский Ленком, которое было принято. Сестра и сыновья последовали за главой семьи и единственным кормильцем.
Почти одновременно с Товстоноговым Тбилиси покинул и ведущий актер Тбилисского ТЮЗа Евгений Лебедев, которого пригласили попробоваться в Малый театр. Пропуск на драматическую сцену «номер один» был в кармане — шутка ли, ему покровительствовала сама Варвара Николаевна Рыжова, великая актриса, прима Малого театра! — когда Товстоногов позвал Лебедева к себе. И тот, не раздумывая, переехал из Москвы в Ленинград. Конечно, такая решимость объясняется прежде всего тем, что в Тбилиси Евгений Алексеевич видел все постановки Гоги и уже тогда представлял масштаб его режиссерского таланта (а какой актер не хочет работать под руководством настоящего мастера?).
Он еще и преподавал с ним в театральном институте. Однако существовала и другая причина: Лебедев несколько лет был тайно влюблен в сестру Гоги Нателу. Представляю, как тяжело ему было хранить «тайну сердца», живя с объектом любви под одной крышей. Дело в том, что когда Лебедев работал в Тбилисском ТЮЗе, дирекция театра сняла для молодого актера комнату у Товстоноговых.
Квартирант оказался настоящим подарком судьбы. Он умел все: выкупать и перепеленать младенца, побелить потолок, перелицевать пальто, отремонтировать ботинки, выбрать хорошее мясо и овощи, не дав обмануть себя рыночным торговцам, а когда денег оставалось в обрез — буквально из ничего приготовить вкусный обед.
Последнее особенно восхищало Гогу, который, по его собственному выражению, не мог «добыть себе яичницы из яиц». Впрочем, он не умел и ничего другого из того, что принято делать руками. Тамара Григорьевна и Додо неплохо справлялись на кухне, но во всем остальном, как и Гога, были абсолютно непрактичными и неприспособленными. На рынках, в мастерских, в магазинах их постоянно обманывали и обсчитывали.
Казалось бы, Тамара Григорьевна должна была радоваться, что Евгений Алексеевич, с которым она успела подружиться в Тбилиси и которого считала очень талантливым актером, сделал предложение ее дочери. Однако у жениха имелись два «но». Во-первых, он был старше Нателы на десять лет, а во-вторых, имел семью, в которой росла дочь Ирина.
