Ярко освещенный Белый дом отражался в реке. Поверить в то, что теперь это и мой город, было невозможно. Набрал телефонный номер родителей и изо всех сил закричал в трубку: «Ма-а-а-ам! Мы выиграли!»
Жизнь после «Фабрики» круто изменилась. Приехал домой в Оренбург праздновать Новый год. Тридцатого декабря мама попросила сходить в магазин — ей чего-то не хватало для праздничного стола. Перехожу дорогу, вдруг вижу — какая-то машина несется прямо на автобус. Водитель смотрит не на дорогу, а на меня, и женщина рядом с ним тычет в мою сторону пальцем. Слава богу, в последний момент он успел затормозить!
Захожу в магазин. Люди замирают на несколько секунд, а потом начинают меня окружать.
Я к такому вниманию не привык — выскочил на улицу и дал деру. Вслед неслись крики: «Эй, подожди!»
Кажется, в ту новогоднюю ночь в нашу квартиру полгорода успело зайти — на меня посмотреть. Первые «фабриканты» стали какими-то идолами.
А потом пошли концерты, гастроли. Эйфория прошла, начались трудовые будни. Оказалось, что мы, группа «Корни», — абсолютно разные люди, которые, если бы не желание продюсера, никогда бы не стали работать вместе. Пошли дурацкие конфликты. Одно неосторожное слово — и вот уже мы посылаем друг друга куда подальше. Даже места в автобусе не могли поделить. Понятно, что не в креслах дело. Это была борьба за лидерство. Я переживал, подсчитывал, кого чаще по телевизору показали, кому во время интервью больше вопросов задали.
Потом плюнул — не люблю в очередь пристраиваться, даже и за славой. А деньги платили всем, причем неплохие. Когда-то сто долларов казались мне огромной суммой. До сих пор помню хруст зеленой бумажки, которую дал Игорь Матвиенко — просто так, на личные расходы. Он позвонил после финального шоу в «Олимпийском»: «Я к тебе вечером подъеду, обсудим, что дальше будем делать».
Встретились, посмотрели вместе эфир концерта. Игорь рассказал, что сейчас нас ненадолго отпускают, но после Нового года начнется первый гастрольный тур по стране. А на прощание пожелал удачи и протянул стодолларовую банкноту: мол, побалуй себя, заслужил.
Я почувствовал себя богачом, который может купить весь мир. Первым делом решил: схожу в «Макдоналдс». Ни в чем себе не откажу, вот прямо царь буду. По-моему, это были первые и последние деньги, которые я потратил разумно. В «Макдоналдс», конечно, сходил, но большую часть привез домой и отдал родителям — на подарки и праздничный стол.
Через полгода я уже распоряжался совсем другими суммами. Один раз за месяц заработал шесть тысяч долларов — три за выступления и еще столько же с продажи дисков и маек. Но деньги улетали со страшной скоростью — на девушек, рестораны, на себя, любимого. Одежду первое время скупал как ненормальный. Всегда, правда, старался подкинуть денег брату, но в основном — пускал на ветер. Наверное, сказалось то, что вырос в бедной семье. Родители всю жизнь вкалывали как проклятые.
Было время, когда им задерживали зарплату и мы восемь месяцев прожили на макаронах с бульонными кубиками. На мясо денег не было. Да что там мясо, отец каждый день ломал голову, как ему заплатить за автобус, чтобы до работы добраться! Поэтому я, дорвавшись, тратил, тратил и не мог остановиться.
«Асташенок вечно говорит, что денег нет, — подкалывали меня ребята. — А сам, наверно, уже тайный миллионер».
Если бы! Денег действительно не было. Надоели рестораны и магазины — начал играть в казино. Но и там вскоре стало скучно. Жаль, не нашлось умного человека, который посадил бы меня перед собой и сказал: «Саша, популярность — это не навсегда. Она может уйти так же быстро, как пришла. Не теряй головы, не прожигай жизнь, думай о родителях, думай о будущем!»
Что мог знать об этом парень из Оренбурга?