«Ты вышла замуж? В девятнадцать лет? — в голосе агента слышались изумление и возмущение. — О чем ты думала, Оливия? Кому нужна замужняя секс-бомба? Послушай моего совета — помалкивай об этом».
Пресс-агент уважительно похлопала по скользкой обложке увесистого глянцевого журнала: мол, отличная вышла публикация. Сегодня Оливия Уайльд нарасхват — все хотят читать про нее, но еще больше — разглядывать фотографии, лучше откровенные.
— Завтра у тебя еще несколько интервью. Кстати, один журналист из России. Там тебя знают в основном по «Доктору Хаусу». Поэтому спрашивать будет о Хью Лори, Тринадцатой и спишь ли ты на самом деле с женщинами.
Опять эти спекуляции на «Хаусе»!
— Я думала, мы будем говорить о новом фильме...
Агент пожала плечами.
— Ну разумеется, нужно заинтересовать публику новым проектом. И твоя Тринадцатая — прекрасный способ. Дай что-нибудь двусмысленное на громкий заголовок. Ты это умеешь. Удачи.
Сколько таких «двусмысленных» интервью она раздала? Десять? Двадцать? И хоть в одном из них она была собой? Говорила о том, что ее действительно волнует?
Корреспонденты мужских журналов вежливо слушали про проблемы Гаити, Африки, про низкую политическую активность американской молодежи... Но как только приходил их черед говорить, сворачивали на любимые темы: бисексуальность Тринадцатой и каково это — быть «самой горячей штучкой года».
Возмущаться бесполезно. Таковы законы жанра: публика платит деньги за обнаженную натуру, а вовсе не за призывы заниматься благотворительностью. Надо притворяться, кокетничать с журналистами, улыбаясь в ответ на идиотские шутки, что белый халат и стетоскоп Тринадцатой очень подчеркивают ее сексуальность.
Первое правило Голливуда: играй или умри. Не в буквальном смысле, конечно.
Впрочем, большинство обитателей Фабрики грез поставили бы между забвением и смертью знак равенства. Слава для них что-то вроде толкиеновского Кольца Всевластия — люди, раз вкусившие популярности, готовы на все, чтобы ее сохранить.
Свой первый урок выживания в Голливуде Оливия помнила очень хорошо.
— Ты вышла замуж? В девятнадцать лет? — в голосе агента слышались изумление, возмущение — словом, все, кроме радости за свою подопечную. — Какого черта?! О чем ты думала? Кому нужна замужняя секс-бомба?
Быть секс-бомбой Оливия вовсе не хотела. Ее кумиром была Мэрил Стрип — талантливая, элегантная, не замешанная ни в одном грязном скандале. Но агент еще при первой встрече расставил все по своим местам:
— Ты — не Мэрил Стрип.
