В красный цвет
обрядившийся шут!
От родного, от окон
зашторенных
С разорвавшимся сердцем
спешу.
Сбереги меня, мама,
от нежности,
От подземно гудящей любви!
Возврати к целомудренной
свежести —
Не к тому, кто меня отравил!
Эти стихи я написала, расставшись с Колей.
Леня Филатов, узнав, что мы развелись, страшно обрадовался и стал подсылать своих друзей, которые на все лады уговаривали посмотреть на Филатова серьезно, рассказывали (хотя я и сама об этом знала), какой он потрясающий человек.
Однажды в этой роли выступил Боря Галкин — очаровательный юноша с огромными небесно-голубыми глазами. Боря убеждал меня: «Надо как-то определяться, Леня весь извелся — что у тебя за отношения с Володей Тихоновым?»
И добился обратной реакции: я увлеклась Борей. В тот момент Володя, не будучи ни мужем, ни любовником, повез меня знакомить с дедушкой и бабушкой в Павловский Посад.
Бабушка отнеслась ко мне с симпатией, почему-то прозвала «цыганочкой», подарила яркую зеленую шаль, которую я храню по сей день. Вечером, когда все легли спать, я по традиции села и стала записывать впечатления в дневник. Излила на его страницах свои симпатии к Боре Галкину. Володя крутился рядом, интересовался, что я там пишу. А потом выкрал дневник и прочитал про Борю. Страдал так, что бросился в недолгий, но бурный роман с нашей однокурсницей.
На третьем курсе Евгений Рубенович Симонов начал репетировать выпускной спектакль «Снегурочка» по пьесе Островского, мне досталась заглавная роль, а роль Мизгиря получил Володя. Любовная история, которую мы переживали на сцене, соединила нас окончательно.
Филатов хотел меня убить. Подкараулив в коридоре, схватил за грудки, тряс и орал: «Как ты могла променять меня — такого умного, талантливого — на эту красивую дубину?!»
Ему казалось, что Володя очень глупый. На самом деле это неправда. Тихонов действительно был не слишком образованным, мало читал, но обладал тонкой доброй душой. Когда мы уже жили у меня на Суворовском бульваре, я подсунула Володе «Сто лет одиночества» Маркеса. Он проглотил книгу за ночь. Я проснулась утром, а он переворачивает последнюю страницу.
— Ты что, совсем не спал?
— Масик, как я мог? Представляешь, прожил двадцать два года и только сейчас прочитал такое! Спасибо тебе!
Я гордилась собой неимоверно. Во взаимоотношениях, кроме объятий и поцелуев, есть еще и духовный обмен, когда что-то даешь мужчине, а что-то получаешь от него.
Это запоминается гораздо больше, чем физическая близость. Например, мое самое светлое воспоминание о Коле Бурляеве — это когда мы лежали, обнявшись, и Коля читал мне вслух «Мастера и Маргариту».
Володя Тихонов очень любил животных, мог подобрать на улице щенка и принести домой, это многое говорит о человеке. Нонна Викторовна рассказывала, как Володя купил в зоомагазине цыпленка, лег с ним в постель и во сне нечаянно придавил. Как он — взрослый парень — плакал! Володя был очень нежным и чувствительным.
Но по мере того как его засасывали наркотики, он становился все более жестким, даже жестоким.
Я долго отказывалась верить в то, что Володя — наркоман. И что это очень серьезно.
Родители построили кооператив на Дмитровском шоссе и переехали, оставив мне коммуналку на Суворовском. Володя сразу переселился. Мы готовились к свадьбе. Я уезжала на съемки, а к Володе тут же являлись друзья. Соседки мне потом докладывали: «Наташа, в ваше отсутствие Володя вел себя неадекватно. У него собиралась компания, там происходило что-то нехорошее».
Я стала находить в комнате не только пустые бутылки, но и какие-то таблетки, шприцы. Спрашивала у мужа:
— Что это?
— Это не мое, Петя и Дорога забыли.
