Ты же понимаешь, сейчас у нас самые сборы.
Я бросилась в нашу комнату и стала запихивать в сумку распашонки-ползунки Жаника, свое нехитрое барахлишко.
Для разговоров по душам у Сережки не было времени — он опаздывал. Да и не верил, наверное, что уйду. А я ушла. Слава богу, было куда — к родителям. И через пару месяцев подала на развод.
Сережа примчался в тот же день, когда узнал о моем заявлении в суд. Уговаривал начать все сначала, обещал снять квартиру, но мне это было уже не нужно: «Поздно... Я тебя больше не люблю. Перегорело все...»
Мама оказалась права: мы были слишком молоды, чтобы заводить семью, слишком мало знали друг друга и совсем не готовы к тому, что называется бытом.
В общепринятом представлении этот опыт замужества был неудачным.
Но я его таковым не считаю. Ведь не будь той «ошибки молодости», у меня сейчас не было бы Жаника. Это во-первых. Во-вторых, мы с Сергеем остались родными людьми. Он замечательный отец нашему сыну, а мне — хороший друг. А в-третьих, повторюсь: я получила прививку от маниакального желания большинства женщин быть при муже.
...В следующий раз предложение от Матвея поступило, когда мы ехали в машине с какой-то вечеринки. Я за рулем. Морозов рядом. Сильно подшофе, развалясь на пассажирском кресле, он вдруг сказал:
— Кудрявцева, может, хватит уже этого детского сада?
Выходи за меня замуж.
Я снова попыталась отшутиться:
— Морозов, так предложение не делают.
— А как делают?
— Трезвым, в смокинге, с букетом цветов и встав на колени.
Через неделю мы с Лешей Кортневым вели большой международный концерт-сборник. Матвей заявился за кулисы при полном параде. В смокинге, с огромным букетом цветов. Встал при всех на колени и сказал: «Кудрявцева, видишь: я — как стеклышко. С цветами и кольцом. Все как ты хотела. Выходи за меня замуж».
Внутри меня что-то протестовало, но я ответила «да». Со стороны это смотрелось как спектакль.
Да, собственно, спектаклем и было. И я сыграла отведенную мне в нем роль. Даже прослезилась.
Любила ли я его? Нет. Была ли влюблена? Да. Мне было с ним безумно интересно. Умный, начитанный, ироничный... Предметом морозовской иронии был он сам, я, наши отношения, жизнь вообще. А еще меня привлекала его наглость — абсолютная и беспредельная. Он вел себя как властитель мира, для которого нет никаких авторитетов и нет ничего невозможного. И на фоне этого нигилизма и высокомерия — уважительное отношение к моей профессии.
Приняв его предложение, там же за кулисами я заявила: «Учти, ты берешь меня вместе с моей работой. Первая твоя попытка вмешаться в мои дела, что-то запретить, куда-то не пустить — и сразу развод».
Матвей, казалось, был удивлен условием: дескать, само собой.
Разумеется.
Вместе мы прожили чуть больше года, и я не помню ни единого конфликта или ссоры. Для них у нас не было ни повода, ни времени. Оба приползали домой поздно вечером, а утром мчались по делам. В те редкие часы, когда куда-то выбирались вместе, я ловила на Матвее заинтересованные женские взгляды и гордилась собой. Первым поводом для гордости было то, что этот остроумный красавчик выбрал меня, вторым — что его шарм и европейский лоск — моя заслуга.
Кто никогда не видел Матвея «живьем», а только на неудачных фотографиях, сделанных на нашей свадьбе и размещенных в Интернете, изумлялись: «Кудрявцева, на фига тебе этот гномик?
Маленький, нелепый, кучерявый, в очках!»
Морозов и вправду на этих снимках какой-то убогий. Совсем непохожий на себя настоящего. Сразу после свадьбы я заставила его постричься, сняла кошмарные очки, напялила линзы. И получился этакий стильный, суперсексуальный гражданин.
Известие о том, что киногруппа фильма «Искатели приключений» уезжает в экспедицию на три месяца в Таиланд, Матвей воспринял спокойно: «Конечно, поезжай. О моем моральном облике можешь не переживать: сама знаешь, работаю с утра до ночи, на загулы времени нет. А ты... Тебе я верю. Так что давай, снимайся!»
Искреннее «я тебе верю» и отсутствие даже намека на подозрительность и ревность для меня очень важны.
И на тот момент были, и сейчас. Чуть позже я расскажу историю, которая объяснит почему.
Мужчина с нормальной психикой всегда чувствует: гулящая или нет женщина, которая рядом. Матвей знал и понимал: я не гулящая. Если у меня в данный момент есть мужчина, я не стану озираться по сторонам в поисках разнообразия.
Мы постоянно перезванивались. Как-то, примерно за месяц до возвращения, мне показалось, что Матвей сильно расстроен.
— Ты чего такой загруженный?
— Да на работе проблемы.
— Какие проблемы?
