Светлана Ходченкова: «Я сказала ему: «Нет!»

«У каждой из нас был выбор — продавать любовь за деньги или нет. Она согласилась...»
Ходченкова Светлана
|
01 Октября 2009

Я же в первый год ни о чем, кроме учебы, думать не могла.

Занималась сутками: до обеда сидела на лекциях, потом мчалась в класс хореографии, оттуда — на урок вокала или сценической речи, а вечером мы с ребятами репетировали очередной этюд. Бывало, я опаздывала на последнюю электричку в Железнодорожный и оставалась ночевать в училище. Вместе с двумя-тремя такими же «патриотками» укладывались спать на диванах из реквизита, чтобы утром вскочить от окрика: «Подъем! Опять из училища ночлежку устроили! Чтоб в последний раз!»

Несмотря на такой «экстремальный» режим и на то, что поесть удавалось от случая к случаю, я неумолимо набирала вес. Это началось после вступительных экзаменов, которые я вспоминаю как один большой стресс.

Документы подавала сразу в несколько вузов, в большинстве мне отказали. В ГИТИСе — прямо с порога: «Спасибо, но девочка вашей фактуры у нас уже есть». Во ВГИКе прошла два тура, а перед конкурсом — «извините, вы нам не подходите»... Плакала навзрыд. Не знаю, что было бы со мной, если бы от ворот поворот дали и в «Щуке» — здесь хотелось учиться больше всего...

Перед решающим испытанием ко мне подошла педагог-куратор: «Светочка, советую вам прийти на конкурс в чем-то нежном, воздушном. Чтобы были видны ручки, ножки. Обязательно — высокие каблучки. И выучите новую басню — та, что вы подготовили, не очень выигрышная».

Времени до конкурса оставалось впритык, денег — тоже. Я металась по магазинам в поисках чего-нибудь «дешевого, но миленького».

Нашла голубое платье — коротенькое, на тоненьких бретельках.

Во главе комиссии был сам Владимир Этуш. Рядом с ним за столом и в зале — почти весь преподавательский состав. Народные и заслуженные артисты, звезды отечественного кино и театра. Мало кто отказывает себе в удовольствии прийти на конкурс — посмотреть на маленьких обезьянок...

Запускают пятерками, я буду «выступать» последней. Сижу, трясусь и вдруг с ужасом замечаю: одна из бретелек почти оторвалась — держится на ниточке. Если оборвется, я предстану перед комиссией­ в образе Свободы на баррикадах, как на известной картине, с голой грудью. И тут меня снова будто окатывает ледяной водой: в поисках подходящего наряда я забыла выучить новую басню!

Судорожно начинаю запоминать ту, что рассказывает комиссии другой абитуриент, — «Лев на ловле» Крылова.

Наступает моя очередь. Читаю отрывок из «Олеси» Куприна, постоянно помня о том, что не должна делать резких движений — бретелька! Следующей идет басня. Начинаю: «Собака, Заяц, Лев с Лисой / В соседстве...» — ой, нет! — обрываю себя. — Я что-то перепутала... Так Зайца же там не было! Вместо него Волк. Я помню, помню, только волнуюсь немного. Можно, я снова начну?»

И не дожидаясь разрешения: «Собака, Лев да Волк с Лисой / В соседстве как-то жили...»

Без огрехов справляюсь с первой строфой, облегченно вздыхаю и продолжаю с энтузиазмом: «...Не знаю, как и чем, а знаю, что сначала / Олень Лису поймал / И шлет к това...»

— останавливаюсь на полуслове: — Чего-то я не то... А-а-а! Наоборот же! Олень же Лису не может, это она — Оленя!»

И все заново. Члены комиссии с трудом сдерживают смех.

Когда я с четвертого раза дочитываю-таки басню до конца, экзаменаторы уже хохочут в голос. Ну как после этого было меня не принять?!

Увидев свою фамилию в списке студентов, я готова была умереть от счастья. И училась с огромным удовольствием. Одно «напрягало» — из тростиночки я по­степенно превращалась в девушку «кровь с молоком».

Маме даже пришлось отвести меня к эндокринологу, которая объяснила: из-за пережитых во время вступительных экзаменов стрессов организм дал сбой.

Успокоила: «Девочке восемнадцать, скорее всего, обмен веществ нормализуется сам собой. Если в течение полугода этого не произойдет — будем подбирать лекарства».

Прошел месяц, два — я продолжала оставаться «пышечкой». И слава богу — иначе не видать бы мне роли в говорухинском фильме.

Я бежала на урок хореографии, когда в коридоре меня остановила незнакомая женщина: «Вы ведь Света Ходченкова? — она окинула меня с ног до головы одобрительным взглядом. — А я Лидия Сергеевна, ассистент по актерам Станислава Сергеевича Говорухина. Мы хотели бы пригласить вас на пробы».

В класс я вплыла, танцуя нечто среднее между лезгинкой и русским хороводом. Выпалила: — Меня пригласил на пробы сам Говорухин!

Однокурсницы состроили ироничные мины:

— А ты и обрадовалась.

На пробы к мэтрам ходят тысячи, а берут одну. И это точно будешь не ты.

Пробоваться мне предстояло на роль младшей сестры главной героини. Но едва я переступила порог говорухинского кабинета, как услышала: «Лида, вы кого привели?! Это что, по-вашему, четырнадцатилетняя девочка-подросток?!»

Лидия Сергеевна принялась оправдываться: дескать, увидела чистое юное личико, круглые щечки... «Если уж пришли, — обратился ко мне Станислав Сергеевич, — давайте поговорим».

Разговор у нас получился малосодержательный.

Говорухин задавал вопросы: где учусь, кто родители, а я сидела, опустив глаза, и еле слышно шелестела: «В Щуке...

У меня только мама, работает маляром».

Как в этом зажатом до полуобморочного состояния существе Станислав Сергеевич рассмотрел кандидатку на роль главной героини, одному ему известно.

Через неделю меня снова позвали на «смотрины». Теперь в кабинете Говорухина были еще продюсер, оператор, художник по костюмам, гример.

С полминуты висела тишина. Потом раздался голос Ломера Бидзиновича Ахвледиани, главного оператора: «Станислав Сергеевич, это она.

1 2 3 4 5 6 7 8 9
Подпишись на наш канал в Telegram
Хочу похудеть, но заедаю стресс
Как справиться с лишним весом, когда все идет наперекосяк

Звезды в тренде

Анна Заворотнюк (Стрюкова)
телеведущая, актриса, дочь Анастасии Заворотнюк
Елизавета Арзамасова
актриса театра и кино, телеведущая
Гела Месхи
актер театра и кино
Принц Гарри (Prince Harry)
член королевской семьи Великобритании
Меган Маркл (Meghan Markle)
актриса, фотомодель
Ирина Орлова
астролог