Татьяна Догилева: «После двух лет анорексии мою дочь заново учили есть»

В эксклюзивном интервью актриса впервые рассказала о сложном периоде в своей семье.
Юрий Ненев
|
27 Июля 2016
Татьяна Догилева с дочерью Екатериной
Татьяна Догилева с дочерью Екатериной

Мало кому известно, что единственная дочь Тать­яны Догилевой в 17-летнем возрасте уехала из Москвы и стала жить самостоятельно. Сейчас Кате уже 21 год. Она приехала навестить маму из США, где успела за это время окончить Американскую академию драматических искусств в Нью-Йорке, среди выпускников которой были Грейс Келли, Дэнни Де Вито, Энн Хэтауэй.

— А ведь это было, наверное, понятно с самого детства — кем станет Катя? Какой у нее был выбор, когда мама — знаменитая актриса?

Татьяна: Знаете, это был самый последний вопрос, который нас с мужем (Догилева была замужем за известным драматургом и переводчиком Михаилом Мишиным. — Прим. ред.) тогда волновал, — кем Катя станет, когда вырастет. Слишком много было проблем, связанных с ее здоровьем. До 12 лет мы не понимали вообще, а может ли в отношении нашей дочери идти речь о каком-то будущем… Я ведь поздно родила Катю, в 37 лет. Должна признаться, что дети всегда вызывали у меня ужас, эти маленькие существа, мешающие взрослым жить. Я так долго пребывала в уверенности, что главная составляющая моей жизни — это карьера, что вообще не понимала предназначения детей. Пока вдруг в определенный момент жизнь моя не стала абсолютно пуста: работа уже не увлекала так сильно, как раньше, страна очень изменилась.

Образовалась огромная пустота, был период сильнейшей депрессии, из которой я вышла самостоятельно — и тут оказалось, что я беременна. А как раз в этот момент Петер Штайн ставил спектакль «Орестея», в котором мы играли вместе с Женей Мироновым, Леной Майоровой, и уже были запланированы европейские гастроли. Я как представила себе, что из-за беременности мне придется отказаться от поездок, перебраться в дом отдыха и там гулять, дышать свежим воздухом… От этой ужасной картины у меня началась истерика, я рыдала и думала: «Какая же я гадкая мать! Ведь я же должна быть в хорошем настроении, чтобы ребенок это чувствовал». Но не могла остановиться, перспектива провести несколько месяцев в состоянии овоща меня просто пугала.

Татьяна Догилева с дочерью Екатериной
«Я была на гастролях, когда Катя сама попросила отца, чтобы ее срочно положили в Институт питания и заново научили есть. В больницу она тогда попала со второй степенью дистрофии», — актриса впервые откровенно рассказала о сложном периоде для своей семьи.
Фото: Кирилл Никитенко

Поэтому доктора, который после моего обследования сказал: «Да что вы так переживаете, летите куда угодно!» — я была готова носить на руках. Катя, еще находясь внутри меня, объехала всю Европу, мы побывали в Греции, Голландии, во Франции, дважды в Германии. Я играла Электру, мне сшили балахон, под которым не было видно живота. Но я поставила условие, что, как только почувствую малейший дискомфорт, тут же улечу домой. Это случилось в Париже, когда было уже семь месяцев беременности, хотя меня на таком сроке берегли, Электру играла другая актриса, а я находилась в хоре. Пока не сделала УЗИ, боялась даже думать о том, что мне вообще-то хотелось бы дочь. Но вдруг там — не она, а он, и этот эмбрион прочитает мои мысли и обидится.

Когда подтвердили, что родится девочка, я была счастлива. Разумеется, мы с мужем подключили всех знакомых, чтобы я попала в хороший роддом. Нам убедительно посоветовали какой-то областной медицинский центр. Но оказалось, что не всегда стоит доверять советам. Я очень недовольна тем местом, в котором рожала Катю. Именно там подорвали здоровье моей дочери. Я сама была здоровым человеком и до этого обращалась к врачам только при каких-то редких, форс-мажорных обстоятельствах. И представить себе не могла, что существуют доктора, которые могут не знать своего дела. Мне делали кесарево сечение, и для того чтобы снять воспаление после полостной операции, меня пичкали антибиотиками и еще какими-то седативными препаратами. И когда я спрашивала, а можно ли мне в таком состоянии кормить ребенка грудным молоком, они пожимали плечами и продолжали приносить мне на кормление Катю.

Дочь Татьяны Догилевой Екатерина
«Это был какой-то замкнутый круг. Организм был истощен, требовалась энергия, я начинала есть и не могла остановиться. Все эти потерянные килограммы, от которых ты избавлялась, возвращаются — и ты начинаешь ненавидеть себя, свое тело»

Потом я говорила всем подругам, которым делали кесарево сечение: ни в коем случае не кормите детей грудью, если вам при этом делают уколы. Не допускайте того, с чем столкнулись мы. Кате с самого рождения сорвали иммунитет, она лет до 12 болела не переставая. Была хиленькая, и все время врачи ставили какие-то непонятные диагнозы. Мы жили как на пороховой бочке. Дочь мечтала попасть в детский сад с другими детьми, но после двух дней там она болела по две-три недели. Мы выбирали школу по принципу, чтобы она была недалеко от дома и Катю оттуда можно было легко забрать. Ей очень много досталось с рождения. Дочь несколько раз подолгу лежала в больницах, а дети там очень быстро взрослеют. Помню, ей было два годика, и мы попали в клинику. Врачи сказали, что есть нельзя два дня, а ребенку же хочется. Она просила поесть, а я плакала, но говорила «нет»...

— Катя, какое суровое детство у вас было!

Катя: Я, если честно, таких прямо жутких подробностей не припоминаю. И не могу сказать, что все мое детство прошло под девизом: «Я — больной ребенок!» Но если детально, то были, конечно, разные моменты. Первое свое мороженое я попробовала, наверное, лет в шесть. Это был ягодный шербет в стаканчике, на котором нарисована женщина с кувшином. Мне тогда дали попробовать одну маленькую ложечку. И еще помню, как мне не хотелось отдавать крекер, который мне дали, чтобы я угостила им собаку, — мне самой нельзя было ничего мучного.

— Как же воспитывать такого ребенка, которому и так ничего нельзя?

Татьяна: Я отношусь к поколению родителей, испорченных произведениями доктора Бенджамина Спока, который велел уважать личность ребенка. С Катей, попробовавшей мороженое в шесть лет, тем более глупо было практиковать какие-то меры усмирения. Мне с самого начала говорили — не корми ночью, не бери на руки, не приучай, поорет-поорет и перестанет. Вот я и не брала. А она орала пять часов подряд, и я понимала, что или сейчас я ее возьму на руки, или у меня что-то в голове лопнет. Да, она приводила меня в отчаяние, но она же научила меня и терпению. На наше счастье, у Кати была золотая няня, с проживанием, и я могла уезжать на гастроли и съемки, зарабатывать деньги. В тот момент я не могла пройти спокойно мимо магазинов с детской одеждой. Все покупалось в огромных количествах и в Москве, и на гастролях. В какой-то момент я поняла, что покупаю не столько для Кати, сколько для себя, ведь в моем детстве не было такого изобилия. Я до сих пор, кстати, нахожу дома совершенно новые детские вещи, которые раздаю соседям с маленькими детьми.

Татьяна Догилева
«У актеров очень странные, прерывистые отношения с родными, по сути, их нет»
Фото: Кирилл Никитенко
Екатерина с отцом, драматургом и переводчиком Михаилом Мишиным
Катя с отцом, драматургом и переводчиком Михаилом Мишиным
Фото: Елена Сухова

— Вы живете в самом центре Моск­вы. Здесь изобилие — обязательный атрибут. Катя столкнулась с этим в школе?

Катя: У нас училось много детей из очень обеспеченных семей. Для девочек из девятого класса, например, было рядовым событием после занятий поехать в кальян-бар на Арбате, потом в ночной клуб. Очень круто считалось наутро появиться в школе в темных очках, со следами бурной ночи на лице. Лет в тринадцать мне тоже хотелось такой «дольче виты», я тоже мечтала быть гламурной. Теперь я понимаю, откуда это шло: от подростковой неуверенности в себе, от желания быть ближе к элите, выйти на новый уровень. Но после того, как я съездила в международный лагерь в Германии, где никто не пах «шанелями» и не хвастался «луивиттонами», этот период у меня прошел.

Татьяна: Да что там сумки-шмотки… Я этого добра Кате всегда сама покупала, даже с излишком — тут не из-за чего было переживать. Нас в ее переходный период из-за другого штормило по полной. Несколько лет мы прожили в аду из-за анорексии. Эти девочки, среди которых в 13 лет оказалась и Катя, существуют уже в другом мире, к которому мы не имеем ни малейшего отношения. Ты словно перестаешь существовать для собственного ребенка и не имеешь на него никакого влияния. И это так страшно: понимать, что ты ничего не можешь изменить! Но ужаснее всего, что в какой-то момент ты начинаешь к этому привыкать. В самом деле, ведь не умирает же она пока…

— Но, глядя на цветущую Катю, трудно представить себе, что она когда-то страдала от истощения!

Катя: Поскольку все детство я ничего не могла есть, то, безусловно, когда появилась возможность не ограничивать себя, я стала налегать на все вкусное. Когда родители пытались аккуратно намекнуть, что я позволяю себе лишнее, это были слезы и страшная обида. В результате я стала довольно плотной девочкой, но меня это вообще не тревожило, пока не начался подростковый возраст и я не услышала нелестные комментарии в свой адрес со стороны сверстников. В 13 лет я вступила в интернетсообщество, где вдохновлялась разными прекрасными фотографиями манекенщиц «до» и «после», которые выкладывались для мотивации. Я сделала то же самое. На какой-то здоровой диете сбросила 2—3 килограмма, разместила фотографии «до» и «после» в своем блоге.

Татьяна Догилева и Андрей Миронов
«Я так долго пребывала в уверенности, что главная составляющая моей жизни — это карьера, что вообще не понимала предназначения детей» С Андреем Мироновым в фильме «Блондинка за углом». 1984 г.

И мы поехали с мамой отдыхать в Германию, где не пользовались Интернетом. А когда вернулись, я прочитала отзывы под своими фото и была шокирована оскорбительными комментариями. Возможно, таким образом эти люди самоутверждались, не понимая, какой стресс у меня, незнакомой им девушки, это вызовет. Это были очень жестокие слова, очень больные. И я снова начала худеть, теперь уже целенаправленно. Вступила в сообщества худеющих в Интернете, пробовала разные диеты. Вес уходил, и мне нравилось, как я выгляжу, мне стали говорить комплименты молодые люди старше меня. Меня это затянуло, и я поставила себе очередную цель — я буду очень худой, как Кейт Мосс, буду выделяться в толпе, и люди просто не смогут не обращать на меня внимание. Я сбросила вес до 40 килограммов, возможно, это не такая пугающая цифра, но при моей тяжелой кости — это очень мало. В 15 лет врачи поставили диагноз — вторая степень дистрофии.

Татьяна: Понимаете, анорексия­ — это же психическое заболевание. Проблема не в теле, а в голове. Никакие мольбы, уговоры, тем более ультиматумы в такой момент не действуют. У тебя опус­каются руки, ты понимаешь, что ничем не можешь помочь, пока она сама, своей головой не поймет, что дошла до грани... В нашем случае Кате хватило силы воли самой забить тревогу. Я находилась на гастролях, когда она попросила отца, чтобы он положил ее на месяц в Институт питания. Там ее элементарно заново учили правильно есть, с помощью специалистов, в первую очередь психологов.

Катя: Это был какой-то замкнутый круг. После анорексии началась булимия. Организм был истощен, и требовалась какая-то энергия, я начинала есть и не могла остановиться. И это очень страшно психологически, потому что все эти потерянные килограммы, от которых ты избавлялась, возвращаются — и ты начинаешь ненавидеть себя, свое тело. Дело не во внешности, наоборот, мне говорили, как я посвежела из-за набранного веса, а я просто не могла на себя смотреть, и это было невыносимо. В больницу я легла, чтобы все это закончилось. Не хочу умалять ничьих достоинств и никого обижать, но я искренне уверена, что мне помогли не сеансы психотерапевтов или физиотерапия, а возможность вырваться из этого безумного замкнутого круга, в котором я проживала каждый день. Я попала туда, где мне не нужно было ни о чем думать, ела больничную пищу, спала, приходила в себя и потихоньку выбиралась из того ада, в который попала по собственной воле.

Татьяна Догилева с дочерью Екатериной
«Кате изначально была дана моя фамилия. И скажу честно, мне было бы жаль, если бы у нее не было продолжения. Мы с Катей — последние представительницы нашего рода...»
Фото: Кирилл Никитенко

— Сколько продлилось лечение? Из-за этого ведь пришлось пропускать школу?

Татьяна: В больнице Катя пробыла месяц. Понятно, что ей потом пришлось дополнительно заниматься, чтобы догнать своих одноклассников, но насчет этого я даже не переживала, с учебой у нее никогда не было проблем. Катин отец даже ругался на меня: «А почему ты, как все нормальные матери, не делаешь уроки со своей дочерью?» А зачем? Она сама прекрасно успевала, ей очень повезло с классной руководительницей и вообще с ребятами, которые учились вместе с ней. У них был гимназический, очень творческий класс. Я помню, какой трогательный последний звонок они сами подготовили. А вот про Катин выпускной лишний раз не хочется и вспоминать.

Наши дети предлагали отметить скромно, в спортивном зале или в каком-нибудь небольшом ресторане. Но родители из параллельного класса решили снять целый отель, заказать лимузины, называли какие-то неприличные суммы. Мы хотели отказаться, но меня начали стыдить: «Ты что, хочешь лишить дочь выпускного?» В итоге мы пошли все-таки туда, и я поняла, что родители устраивали праздник не для детей, а для себя, они друг перед другом распускали перья. А к детям приставили полицейских, чтобы те следили, как бы кто не напился. Я ушла домой раньше, чтобы не смотреть на это безумие. А то бы не выдержала, высказалась, и говорили бы потом: «А Догилева опять скандал устроила!»

— О том, что Катя станет актрисой, в тот момент уже думали?

Татьяна: Было время, когда она говорила: «Что угодно, только не в актрисы». Она же понимает, какой это тяжелый, каторжный труд, видела мои перепады и нервные срывы после гастролей. У актеров очень странные, прерывистые отношения с родными, по сути, их нет. Грубо говоря, актриса зарабатывает вне дома, в каких-то бесконечных поездках. Пока ты молодая и есть какая-то перспектива, то хватает сил и энергии на такую жизнь. А когда энергии становится меньше…

Татьяна Догилева с дочерью Екатериной
«Ты словно перестаешь существовать для собственного ребенка и не имеешь на него никакого влияния. Но ужаснее всего, что ты начинаешь к этому привыкать. В самом деле, ведь не умирает же она пока…»
Фото: Кирилл Никитенко

Ну поверьте, очень тяжело каждый день ехать в новый город, выходить на разные сцены, иногда сил нет даже на то, чтобы помыть голову перед спектаклем. Но с другой стороны, я сама не знаю никакой другой профессии, только эту. Доходило до смешного, звонила своей подруге-актрисе и спрашивала: «Слушай, а какие ты нормальные профессии знаешь?» Она подумала и ответила: «Врач», и то потому, что один из ее сыновей поступил учиться в медицинский. Поэтому мы с Катей, которая прекрасно говорит по-английски и знает еще два языка, решили так — пусть она на год поедет в Кембридж, подтянет свой язык, а с актерством сама разберется.

Понятно, что, когда отправляешь свою 17-летнюю дочь в другую страну, — это уже переломное событие, очень эмоциональное, но нам с ее отцом даже не удалось всплакнуть по-родительски, когда мы Катю провожали в аэропорт. Дело в том, что с нами поехала ее подруга, и она вдруг начала так рыдать, что мы просто обомлели с Мишиным и уже не смогли выдавить из себя ни слезинки. А потом от Кати пошли такие веселые и жизнерадостные письма из Кембриджа, что мы уже как-то и поменьше переживали за нее. Хотя у нее там тоже приключений хватало. Расскажи про велосипед!

Катя: Приехав в Кембридж и увидев, что все мои сверстники там передвигаются исключительно на этом виде транспорта, в первую же неделю решила тоже купить себе велосипед. Но так как человеку присуща жадность, студенту тем более, то я решила приобрести через Интернет что-нибудь по­дешевле. В итоге выбрала за 45 фунтов что-то невыносимо ржавое и страшное, столько же сразу пришлось вложить в ремонт. Главная проблема была в том, что в детстве я ездила только на городском велосипеде, а этот оказался спортивный. Но я решила, что справлюсь, и сразу поехала в центр города. Только не учла, что в Англии существуют определенные правила для велосипедистов. И вот я обнаружила себя в потоке машин, от страха стала гнать куда глаза глядят и сбила у какого-то автомобиля боковое зеркало. Понимая, что меня за это преступление могут выслать из страны, я еще сильнее давлю на педали. Сзади — вой сирены. Точно, думаю, это за мной. Следующее, что я помню, — как влетаю на всей скорости в куст у дороги. С тех пор я хожу только пешком и очень счастлива.

Татьяна Догилева с дочерью Екатериной
Катя: «В какой-то момент я поставила себе очередную цель — буду очень худой, как Кейт Мосс»
Фото: Елена Сухова

— Татьяна Анатольевна, а вы часто приезжали к дочери в Англию?

Татьяна: Катя заканчивала специальные курсы, которые готовят абитуриентов к поступлению в английские театральные вузы. И я, конечно, прилетала посмотреть, чем же они там занимаются. Но то, что увидела, совершенно меня не впечатлило. Это какая-то вредительская подготовка. Я не очень хорошо владею английским в бытовом смысле, но когда речь идет о театре, то понимаю абсолютно все. Предложила Кате новый материал, несколько монологов, она согласилась. И с ними ходила на прослушивания в различные театральные школы Великобритании, когда узнала, что в Лондон приехали преподаватели из Нью-Йорка и тоже проводят набор.

Катя: На прослушивание я зарегистрировалась в последний день, приехала в Лондон с двумя монологами, которые перед этим мы как раз выбрали вместе с мамой. Никто ничего сразу мне не сказал, но это обычная история. Прошло несколько дней, я ехала в поезде с другого прослушивания вместе с подругой, когда на мобильный позвонили с неизвестного номера. Я ответила, с американским акцентом у меня спросили, я ли Кейт Догилева. После чего поздравили меня с поступлением в Американскую академию драматических искусств. Я не успела даже понять, что в старейшей драматической школе в Америке мне сказали «Да!», как подружка начала визжать от радости на весь вагон.

— Стоп! Ваша фамилия Догилева? Неужели все так плохо в отношениях с отцом, после того как они развелись с мамой?

Татьяна: Кате изначально была дана моя фамилия. Потому что Михаил Ми­шин — это псевдоним, а настоящая фамилия у моего бывшего мужа совсем другая — Литвин. Была бы путаница, если бы у Кати была его фамилия, а родителей знали как Догилеву и Мишина. И скажу честно, мне было бы жаль свою фамилию, если бы у нее не было продолжения. Мы с Катей — последние представительницы нашего рода, мой брат умер и не имел потомства. А так как у моего бывшего мужа есть еще сын Александр от первой жены, который живет во Флориде и носит его фамилию, то сразу было решено, что Катя станет Догилевой. Хотя в какой-то момент она хотела дистанцироваться от меня, быть самостоятельной личностью, а не дочерью Догилевой. В принципе я не возражала — Бенджамин Спок ведь учил уважать личность ребенка! Но, видимо, все варианты фамилии, которые возникали у Кати, оказались недостаточно хороши. (Смеется.)

Татьяна Догилева с дочерью Екатериной
«До 12 лет мы не понимали вообще, а может ли в отношении нашей дочери идти речь о каком-то будущем… Слишком много было проблем, связанных с ее здоровьем» Татьяна Догилева с Катей на отдыхе. 2004 г.
Фото: Елена Сухова

Катя: Я живу вдали от дома и начинала карьеру как самостоятельная актриса Кейт Догилева, так что никто не может обвинить меня в использовании громкого имени мамы. Поэтому я не вижу смысла дистанцироваться от своей семьи. Это были подростковые метания, как у многих. Сейчас я со всей ответственностью заявляю, что безмерно горжусь своей мамой и всем, чего она добилась в нашей непростой профессии. Получив актерское образование в Америке, я не собираюсь работать только за границей, надеюсь, что на родине моя карьера тоже сложится удачно. Я уже получила роли в нескольких российских проектах, буквально на днях вернулась из Санкт-Петербурга, где снималась у режиссера Елены Николаевой.

Татьяна: В декабре Кате исполнился 21 год. Для меня это веха, знаковое событие. Она стала взрослой по всем законам мира. Могу сказать, что расстояние нас только сблизило. Я никогда не была идеальной матерью, Катя не была идеальной дочерью, но теперь мы, наверное, больше доверяем друг другу, чем это было, когда она жила дома. Я могу понять по интонации, что происходит с ней. Еще во время учебы Катя сломала ключицу на занятиях по сцендвижению, но позвонила мне только после больницы, когда узнала диагноз…

Катя: Я до этого ни разу не плакала, ни в Англии, ни в Америке, хотя привыкать к жизни в других странах совсем непросто. Но это был тот момент, когда мне очень хотелось приползти к маме, чтобы она меня пожалела, по­дула на больное место. Я позвонила и разрыдалась, и даже по телефону мама мне помогла, мне стало намного легче.

Дочь Татьяны Догилевой Екатерина
«Так как сейчас я живу вдали от дома и начинала свою карьеру как самостоятельная актриса Кейт Догилева, то не вижу смысла дистанцироваться от своей семьи»
Фото: Кирилл Никитенко. На Екатерине платье Caractere

— Ну да… В Америку так просто не долетишь, спасают только раз­говоры...

Татьяна: Я была у Кати на вручении диплома в академии. А в декабре, перед своим днем рождения, она сказала: «Ну конечно же, ты ведь не прилетишь ко мне», — и все это таким тоном, что у меня сжалось сердце, и я сразу отправилась покупать билеты на самолет. День рождения мы устроили в русском ресторане, владеет которым моя подруга молодости и бывшая актриса Марина Трошина. У нас было два стола: «детский» и взрослый. За нашим собрались мы, три приятельницы, а за свой Катя позвала своих друзей, с которыми она познакомилась в театральной школе. И я не скрою, что наблюдала со стороны за тем, как моя дочь себя ведет, как она шикарно выглядит, радовалась ее умению находить новых друзей, ведь в детстве ее круг общения ограничивался только теми, кто жил в нашем дворе или ходил вместе с ней в школу. Теперь я за нее не боюсь и не переживаю. Моя взрослая дочь научилась жить самостоятельно. Может быть, другие матери считают по-другому, но я горжусь тем, что наши с ней отношения мама — дочка остались в прошлом и теперь Катя — мой самый близкий и лучший друг.

Благодарим ресторан Saxon + Parole за помощь в организации съемки

События на видео
Подпишись на наш канал в Telegram
На концерте «Удачные песни» подарят морское путешествие
6 апреля в Live Арене состоится грандиозный весенний концерт «Удачные песни», на котором выступят Лев Лещенко, Николай Басков, Филипп Киркоров, Наташа Королёва, Григорий Лепс, Слава, Дима Билан, Юлия Савичева, Михаил Шуфутинский, Глюк’oZa, Вадим Казаченко, Наталия Гулькина, Ирина Забияка и группа «ЧИЛИ», Дмитрий Колдун, Татьяна Буланова, Александр Добронравов, Анна Семенович, Ольга Бузова, группа «Тутси», Сергей Рогожин, Элина, Настасья Самбурская, Родион Газманов, Миа Бойка, Руслан Алехно, Тамара Кутидзе, Анита Цой, Виктория Дайнеко, группа «Фабрика» и многие другие звезды.




Новости партнеров




Звезды в тренде

Анна Заворотнюк (Стрюкова)
телеведущая, актриса, дочь Анастасии Заворотнюк
Елизавета Арзамасова
актриса театра и кино, телеведущая
Гела Месхи
актер театра и кино
Принц Гарри (Prince Harry)
член королевской семьи Великобритании
Меган Маркл (Meghan Markle)
актриса, фотомодель
Ирина Орлова
астролог