Шарлотта Гейнсбур: «Постельные сцены ничего не значат»

На съемках порносцен в «Антихристе» актрису спасло только чувство юмора.
Мария Обельченко
|
26 Июня 2009
Фото: Fotobank.com

Шарлотта Гейнсбур, дочь легендарных родителей (певца и актера Сержа Гейнсбура и секс-символа, актрисы и певицы Джейн Биркин) на Каннском фестивале оказалась, сама того не желая, в эпицентре скандала. Новый фильм Ларса фон Триера «Антихрист», где она сыграла главную роль, иначе как «отвратительным» и «вызывающим» не называли. Тем не менее жюри вручило Шарлотте приз за лучшую женскую роль и это решение у критиков картины вопросов не вызвало...

Встреча с Шарлоттой была назначена в отеле на мысе Антиб, где во время Каннского фестиваля останавливаются самые звездные лица планеты, а в обычное время — «обыкновенные миллионеры», по словам одного из менеджеров.

Попасть туда сложно, а находиться еще сложнее. На огромной территории чувствуешь себя незваным гостем. Да и понятно почему — кажется, вокруг никого нет, но стоит присмотреть себе скамейку в тени роскошных реликтовых сосен, как обнаруживаешь на ней… продюсера Харви Вайнштейна, которого называют «голливудским папой римским». А пока ждешь такси, по ступенькам в окружении охранников спускается улыбающаяся Анджелина Джоли — секунда, и она скрывается в машине с затемненными стеклами. Словом, райское место. После долгих поисков наконец-то удается найти шатер, нависающий прямо над чистейшим морем (где могут плавать только постояльцы отеля), и навстречу поднимается Шарлотта — высокая, сохранившая гибкую грациозность подростка в ультраузких джинсах и простой белой майке.

С режиссером «Антихриста» Ларсом фон Триером и партнером по фильму Уиллемом Дэфо
С режиссером «Антихриста» Ларсом фон Триером и партнером по фильму Уиллемом Дэфо
Фото: APPHOTO/FOTOLINK

Длинные развевающиеся волосы, нежный голос, учтивость, ни капли макияжа и что еще важнее — буржуазности. Даже не верится, что именно ее режиссер Ларс фон Триер пригласил в свой новый фильм, провокационный психологический триллер «Антихрист», буквально взорвавший Каннский фестиваль.

— Шарлотта, почему Ларс фон Триер именно вам предложил эту роль?

— Понятия не имею. Он хотел другую актрису, я это знаю. Но с ней не получилось. И тогда позвонили мне. Я прочитала сценарий и полюбила его, хотя и мало что поняла.

С отцом Сержем Гейнсбуром, матерью Джейн Биркин и старшей сестрой Кейт. 1977 г.
С отцом Сержем Гейнсбуром, матерью Джейн Биркин и старшей сестрой Кейт. 1977 г.
Фото: ANGELI/FOTOLINK

Но это и было, наверное, главным — я словно почувствовала себя ребенком, когда тебе страшно, жутко, таинственно, но безумно интересно и волнительно. Приехала в Данию на встречу с Ларсом. И это была очень странная встреча. Он практически ничего не говорил, я тоже. Спросил меня, испытывала ли я когда-нибудь приступы тревоги или какие-нибудь особенные страхи. Я сказала «нет». А на мои вопросы по поводу сценария он ничего не ответил. Он и во время съемок на них не отвечал! Словом, я почувствовала себя рядом с ним слишком нормальной, недостаточно интересной. И уехала в уверенности, что роль мне не получить. Но он позвонил. Хотя я до сих пор не знаю, почему именно я, не знаю, видел ли он меня раньше, смотрел ли фильмы, где я играю. Почему-то я боялась его об этом спросить. А сейчас уже поздно.

(Смеется.) Зато я, как и моя героиня, ощутила себя человеком без прошлого, ниоткуда. Ведь у нее даже имени нет. Очень странное ощущение, от него нельзя было избавиться…

— Но когда вы читали сценарий, вас не шокировало, что придется играть не просто любовные сцены, а совсем иное — сцены, в которых снимаются только актеры порнофильмов?

— Странно… Я всегда чувствовала себя суперстыдливой. Я человек достаточно закрытый и сдержанный, как и большинство сыгранных мною героинь. У меня были с этим проблемы. Но тут я знала, что делаю. Точно знала, что должна соблюсти правила игры. Когда Ларс меня взял, то спросил, готова ли я делать все, что написано в сценарии. Не стану ли в процессе съемок вдруг демонстрировать свою застенчивость или нежелание в этом участвовать.

Я дала слово. К тому же я себя чувствовала гораздо обнаженнее в своих эмоциях, чем в откровенных сценах. Поэтому очень скоро перестала обращать внимание на свою наготу. Стесняться ее казалось неприличнее, чем просто раздеться. Но не могу не признать, что временами было непросто. Знаете, я думаю, что спасало нас с моим партнером Уиллемом Дэфо? Чувство юмора, которым — да-да! — в огромной степени наделен Триер. Не верите? Но это так. Поэтому мучительный процесс нередко превращался ну если не в развлечение буквально, то, во всяком случае, элементы комедии в нем явно присутствовали. И Уиллем, конечно, в отличие от Триера надежный и не подверженный паническим атакам человек. Было славно, что именно он играл мужа моей героини. Но однажды я достигла своего предела. И сорвалась.

Не сумела выполнить то, что обещала Ларсу. Нас ведь дублировали порноактеры — там, где драматические моменты переходили в совсем иные. И вот в одной сцене с очень милым актером (но я его не знала, а сцена была длинная) Ларс хотел видеть мое лицо или хотя бы мои руки. Я отказалась и убежала в свой трейлер. Пришлось позвать девушку, которая тоже, как и этот парень, снимается в порнофильмах, и она сделала, что было нужно. Я, правда, чувствовала себя в тот день ужасной ханжой, ругала себя, но и заставить не сумела. Ларс не обиделся. Не упрекал меня.

— И все-таки именно сцены, где вас никто не дублирует, — самые сильные и шокирующие, когда ваша героиня производит невероятные для классического кино действия со своим собственным телом… — Трудно объяснить, как у меня получилось, — наверное, просто пустила все на самотек, отпустила себя.

В таком состоянии даже не важно, сколько людей было на площадке — когда погружаешь себя в такой экстремальный опыт, это не имеет значения. Я не чувствовала стыда. А у Ларса была только одна претензия — ему казалось, что я слишком долго это проделывала. (Смеется.) Знаете, когда съемки закончились, я вдруг почувствовала, что мне чего-то не хватает. как если бы вам позволили быть в депрессии, истерить, не заботясь о каких-то преградах, а потом вернули к обычной жизни. В любом случае подобный опыт действует освобождающе. Особенно когда несколько дней подряд можешь себе позволить повыть в лесу — буквально… Два месяца съемок я провела в маленькой немецкой деревеньке, жила в совершенно безликом гостиничном номере, проводила вечера в одиночестве.

С отцом. 1985 г.
С отцом. 1985 г.
Фото: AFP/Eastnews

Роль женщины, потерявшей ребенка, требует состояния кризиса от начала до конца.

— Ну а когда увидели себя на экране — неужели тоже ушли в «несознанку»?..

— О, это было безумно странно и дико видеть! Наверное, во мне, как в большинстве из нас, присутствует эксгибиционизм, но до определенного предела. Поэтому могу сказать: смотреть фильм было намного сложнее, чем сниматься в нем.

— Не было моментов, когда себя невольно отождествляли со своей героиней?

— Я категорически отказывалась думать о своих детях, «кормить» роль своей собственной жизнью.

Никогда этого стараюсь не делать, а в такой крутой ситуации это было бы безумием. В свое время очень не хотела сниматься в фильме своего мужа «Моя жена — актриса». Иван (Иван Атталь — муж Шарлотты, актер и режиссер. — Прим. ред.) сочинил сценарий, где мы с ним должны были играть самих себя и в то же время не себя — Шарлотту и Ивана, мужа и жену. Он полагал, что меня это развеселит, сделает мое отношение к актерству более легким, заставлял танцевать на столах, буянить во время репетиций. А я боялась, что не сумею дистанцироваться от себя. Нас тогда замучили вопросами и домыслами, насколько происходящее совпадает с нашей реальной личной жизнью. Иван считает, что обнажаться перед камерой, как и перед, скажем, посторонними людьми, — нормальная часть актерской профессии. Но у меня иное мнение. Я считаю, что сами по себе постельные сцены ничего не значат — для актрисы, во всяком случае.

Актерам, безусловно, сложнее. Мой муж, кстати, признает этот факт. Он говорит, что не очень-то хочется идти домой к жене после того, как провел день в постели с женщиной, лаская ее, целуя… (Смеется.) Но вот жизнь совместная бок о бок на съемочной площадке может реально привести к необратимым последствиям. Меня часто спрашивают, нахожу ли я терапевтический эффект в своей работе. Для меня терапия — принять то, что я делаю, и суметь это выдержать. Бывает очень трудно возвращаться в нормальную жизнь…

— А как муж, дети — навещали они вас во время съемок «Антихриста», вы созванивались, и вообще, как родные отнеслись к этой идее?

— Я не могла делиться этим опытом со своими детьми.

Они еще малы. боялась, что кто-нибудь в школе им покажет или расскажет что-то об этой моей работе. Я делилась со своей матерью. Она сама снялась в нескольких скандальных фильмах и очень хорошо меня понимала. Я посылала ей сообщения, откровенно описывая съемочные моменты, она мне отвечала. Мужу мне, разумеется, пришлось рассказать, что за роль предстоит сыграть. Он сказал: «Хорошо, дерзай, снимайся, но, пожалуйста, огради меня от подробностей». Когда Иван впервые посмотрел фильм — а я решила показать ему его еще до каннской премьеры, — то сказал мне: «Я даже не подозревал, через что тебе пришлось пройти». Я горжусь, что он понял — прежде всего мне пришлось пройти через эмоционально очень тяжелый процесс — и оказался таким щедрым на похвалу и готов защищать меня, быть рядом, когда на фильм обрушилось столько критики.

На отдыхе с сыном Беном  и дочерью Элис. 2004 г.
На отдыхе с сыном Беном  и дочерью Элис. 2004 г.
Фото: ANGELI/FOTOLINK

Во время же съемок я каждый уик-энд ездила в Париж к Ивану и детям. Это было необходимо — хотя бы на пару дней сменить обстановку. Иначе я вряд ли бы выдержала. Хотя полностью не отключалась, не выходила из состояния своей героини. Да и не могла — ведь держала слово и дома, ничего не рассказывая мужу. Это было болезненно. В то время всю работу по дому и общение с детьми взял на себя Иван. Хотя я не могу жить без своих детей. Они отлично без меня обходятся, а я — самое большее две недели. Вот скоро еду на съемки в Австралию и постараюсь взять Бена и Элис с собой. Когда я была маленькой, мои родители не очень много работали. Мама редко снималась, а отец всегда принимался за все в последнюю минуту. Они каждый вечер проводили в ночных клубах и веселились.

— У вас большой опыт быть на виду, жить в лучах славы. А как ваши дети относятся к тому, что они растут в семье знаменитостей?

— Не думаю, что для них это просто. Ребенком у меня не было ощущения, что быть знаменитым — это нечто не совсем нормальное, так как мои родители относились к этому гораздо легче и естественнее, чем я, став матерью. Им льстило внимание и любовь публики, они с удовольствием раздавали автографы. Отец просто обожал давать интервью. Родители гордо демонстрировали меня с сестрой фотографам, заставляли расписываться в книге почетных гостей в ресторанах. А мы с мужем прячем детей и считаем такое поведение нормальным. Хотя, возможно, они и не всегда понимают, почему мы так поступаем. Даже Иван долго не хотел меня понимать. Он считал, что я просто обязана делиться со всеми, что моя жизнь принадлежит не только мне.

Но он вырос не в моей семье…

— Свою первую роль вы получили в 13 лет — играли в паре с Катрин Денев в картине «Слова и музыка», а в 15 лет ваш отец Серж Гейнсбур сам снял вас и себя в весьма провокационном фильме «Шарлотта навсегда». Был скандал, шум — из-за того, что в одной сцене вы вместе лежали на кровати…

— А ведь он всего лишь хотел продемонстрировать всем, и прежде всего мне, как сильно он меня любит. Как раз потому, что был слишком застенчив в реальной жизни, сентиментален, но боялся лишний раз проявить отцовские чувства. Обнять, поцеловать… Забавно, но папа был помешан на английских традициях, Викторианской эпохе и дома часто вел себя с детьми как строгий сдержанный викторианец.

Папа был бы очень горд, если бы знал, что Франко Дзеффирелли из сотен актрис именно меня выбрал на роль Джейн Эйр в своем фильме. Тогда же отец отправил меня в Швейцарию, в закрытую школу. Хотел оградить от всех инсинуаций, которые на него в то время лились потоком — разрыв с моей матерью, проблемы с алкоголем… Потом мне было сложно сниматься и общаться с прессой — я все время строила стену между другими людьми и собой, чтобы защитить себя. Но в то же время быть на площадке вместе со съемочной группой доставляло мне колоссальное наслаждение.

— После опять же весьма провокационного и скандального (хотя и очень популярного) дуэта с Сержем — «Lemon Incest», который вы записали в совсем юном возрасте, прошло более 20 лет, прежде чем вы решили снова выпустить свой альбом…

— Я прекрасно понимала смысл любовной баллады, которую спела тогда вместе с отцом, но меня это нисколько не шокировало.

«Когда Иван впервые посмотрел «Антихриста», он сказал мне: «Я даже не подозревал, через что тебе пришлось пройти...»
«Когда Иван впервые посмотрел «Антихриста», он сказал мне: «Я даже не подозревал, через что тебе пришлось пройти...»
Фото: ANGELI/FOTOLINK

Я говорила правду — о глубокой любви к своему отцу. И очень благодарна матери, что она позволила мне подобное. Отец плакал, когда на него обрушилась волна гнева — и после фильма, и после этой песни. Когда папа умер, я не видела смысла продолжать заниматься музыкой. И должно было пройти много времени, чтобы я хотя бы отчасти почувствовала себя вправе это делать без него. Папа всегда присутствует в моем сознании — не только когда речь идет о музыке. И я горжусь, что, несмотря на все скандалы, им спровоцированные, отец был — и остается — любимцем Франции, ее национальным героем. Ведь его любили все, начиная от таксистов и заканчивая президентом.

Я всем обязана родителям, они мне дали жизнь, полную потрясающего опыта.

— Скажите, а как вы относитесь к своей внешности?

— Хотелось бы поправиться на пару килограммов. Когда смотрю на себя в «Антихристе», совсем не нахожу, что похорошела. А мне последнее время почему-то часто так говорят. (Улыбается.) У меня совсем не женственное тело, угловатое и без форм, слишком худое. Нет, я себе физически не нравлюсь. Но не до такой степени, как было в юности — тогда я ненавидела свое лицо, нос, и главное — свой голос. Это было очень важно, ведь я могла петь вместе с папой, но как — с таким жутким голосом? А ведь мне уже нужно было давать интервью — в том числе на радио и телевидении. Но теперь я научилась.

Понимаю, что мне всегда задают вопросы о родителях, потому что искренне их любят, относятся с симпатией ко всей нашей семье.

— Как бы ваш отец отнесся к тому, что вы сделали в этом фильме?

— Я уверена, он бы мною гордился. Ларс фон Триер мне во многом напоминает отца. В нем есть такое же безумие, сумасшедшее что-то — нет-нет, я вовсе не хочу сказать, что мой отец был безумцем! Но эксцентричность в сочетании с застенчивостью, скрытостью и врожденным даром провоцировать и получать от этого удовольствие — в этом Ларс очень похож на отца. Ларс рассказал мне, как был потрясен, когда его мать сообщила ему, что его отец — совсем не тот, кого он привык им считать. О том, как не может простить мать, обвиняет ее.

Рассказывал о своем разводе, как о самом прекрасном, что с ним случилось в жизни. Его цинизм меня не пугал. Я чувствую к нему огромную нежность — к его шутовству, непритворным страданиям, паническим атакам. В начале съемок он нам сказал, что не уверен, выдержит ли до конца. Хотелось почти что защищать его. У меня было очень похожее взаимопонимание с отцом...

События на видео
Подпишись на наш канал в Telegram
Таро-гороскоп на апрель 2024 года для всех знаков зодиака
Апрель станет непростым месяцем. С первых дней Меркурий развернется и пойдет в обратном направлении, поэтому многие знаки окажутся перед выбором или их дела начнут буксовать. Каждому представителю зодиакального круга не помешает помощь или хотя бы совет. Карты Таро укажут правильный путь для каждого, с этими рекомендациями вы сможете избежать проблем и даже выбиться в лидеры.

Таро-гороскоп на апрель 2024 Овен




Новости партнеров




Звезды в тренде

Анна Заворотнюк (Стрюкова)
телеведущая, актриса, дочь Анастасии Заворотнюк
Елизавета Арзамасова
актриса театра и кино, телеведущая
Гела Месхи
актер театра и кино
Принц Гарри (Prince Harry)
член королевской семьи Великобритании
Меган Маркл (Meghan Markle)
актриса, фотомодель
Ирина Орлова
астролог