Шарлотта Гейнсбур: «Постельные сцены ничего не значат»

На съемках порносцен в «Антихристе» актрису спасло только чувство юмора.
Мария Обельченко
|
26 Июня 2009
Фото: Fotobank.com

Шарлотта Гейнсбур, дочь легендарных родителей (певца и актера Сержа Гейнсбура и секс-символа, актрисы и певицы Джейн Биркин) на Каннском фестивале оказалась, сама того не желая, в эпицентре скандала. Новый фильм Ларса фон Триера «Антихрист», где она сыграла главную роль, иначе как «отвратительным» и «вызывающим» не называли. Тем не менее жюри вручило Шарлотте приз за лучшую женскую роль и это решение у критиков картины вопросов не вызвало...

Встреча с Шарлоттой была назначена в отеле на мысе Антиб, где во время Каннского фестиваля останавливаются самые звездные лица планеты, а в обычное время — «обыкновенные миллионеры», по словам одного из менеджеров.

Попасть туда сложно, а находиться еще сложнее. На огромной территории чувствуешь себя незваным гостем. Да и понятно почему — кажется, вокруг никого нет, но стоит присмотреть себе скамейку в тени роскошных реликтовых сосен, как обнаруживаешь на ней… продюсера Харви Вайнштейна, которого называют «голливудским папой римским». А пока ждешь такси, по ступенькам в окружении охранников спускается улыбающаяся Анджелина Джоли — секунда, и она скрывается в машине с затемненными стеклами. Словом, райское место. После долгих поисков наконец-то удается найти шатер, нависающий прямо над чистейшим морем (где могут плавать только постояльцы отеля), и навстречу поднимается Шарлотта — высокая, сохранившая гибкую грациозность подростка в ультраузких джинсах и простой белой майке.

С режиссером «Антихриста» Ларсом фон Триером и партнером по фильму Уиллемом Дэфо
С режиссером «Антихриста» Ларсом фон Триером и партнером по фильму Уиллемом Дэфо
Фото: APPHOTO/FOTOLINK

Длинные развевающиеся волосы, нежный голос, учтивость, ни капли макияжа и что еще важнее — буржуазности. Даже не верится, что именно ее режиссер Ларс фон Триер пригласил в свой новый фильм, провокационный психологический триллер «Антихрист», буквально взорвавший Каннский фестиваль.

— Шарлотта, почему Ларс фон Триер именно вам предложил эту роль?

— Понятия не имею. Он хотел другую актрису, я это знаю. Но с ней не получилось. И тогда позвонили мне. Я прочитала сценарий и полюбила его, хотя и мало что поняла.

С отцом Сержем Гейнсбуром, матерью Джейн Биркин и старшей сестрой Кейт. 1977 г.
С отцом Сержем Гейнсбуром, матерью Джейн Биркин и старшей сестрой Кейт. 1977 г.
Фото: ANGELI/FOTOLINK

Но это и было, наверное, главным — я словно почувствовала себя ребенком, когда тебе страшно, жутко, таинственно, но безумно интересно и волнительно. Приехала в Данию на встречу с Ларсом. И это была очень странная встреча. Он практически ничего не говорил, я тоже. Спросил меня, испытывала ли я когда-нибудь приступы тревоги или какие-нибудь особенные страхи. Я сказала «нет». А на мои вопросы по поводу сценария он ничего не ответил. Он и во время съемок на них не отвечал! Словом, я почувствовала себя рядом с ним слишком нормальной, недостаточно интересной. И уехала в уверенности, что роль мне не получить. Но он позвонил. Хотя я до сих пор не знаю, почему именно я, не знаю, видел ли он меня раньше, смотрел ли фильмы, где я играю. Почему-то я боялась его об этом спросить. А сейчас уже поздно.

(Смеется.) Зато я, как и моя героиня, ощутила себя человеком без прошлого, ниоткуда. Ведь у нее даже имени нет. Очень странное ощущение, от него нельзя было избавиться…

— Но когда вы читали сценарий, вас не шокировало, что придется играть не просто любовные сцены, а совсем иное — сцены, в которых снимаются только актеры порнофильмов?

— Странно… Я всегда чувствовала себя суперстыдливой. Я человек достаточно закрытый и сдержанный, как и большинство сыгранных мною героинь. У меня были с этим проблемы. Но тут я знала, что делаю. Точно знала, что должна соблюсти правила игры. Когда Ларс меня взял, то спросил, готова ли я делать все, что написано в сценарии. Не стану ли в процессе съемок вдруг демонстрировать свою застенчивость или нежелание в этом участвовать.

Я дала слово. К тому же я себя чувствовала гораздо обнаженнее в своих эмоциях, чем в откровенных сценах. Поэтому очень скоро перестала обращать внимание на свою наготу. Стесняться ее казалось неприличнее, чем просто раздеться. Но не могу не признать, что временами было непросто. Знаете, я думаю, что спасало нас с моим партнером Уиллемом Дэфо? Чувство юмора, которым — да-да! — в огромной степени наделен Триер. Не верите? Но это так. Поэтому мучительный процесс нередко превращался ну если не в развлечение буквально, то, во всяком случае, элементы комедии в нем явно присутствовали. И Уиллем, конечно, в отличие от Триера надежный и не подверженный паническим атакам человек. Было славно, что именно он играл мужа моей героини. Но однажды я достигла своего предела. И сорвалась.

Не сумела выполнить то, что обещала Ларсу. Нас ведь дублировали порноактеры — там, где драматические моменты переходили в совсем иные. И вот в одной сцене с очень милым актером (но я его не знала, а сцена была длинная) Ларс хотел видеть мое лицо или хотя бы мои руки. Я отказалась и убежала в свой трейлер. Пришлось позвать девушку, которая тоже, как и этот парень, снимается в порнофильмах, и она сделала, что было нужно. Я, правда, чувствовала себя в тот день ужасной ханжой, ругала себя, но и заставить не сумела. Ларс не обиделся. Не упрекал меня.

— И все-таки именно сцены, где вас никто не дублирует, — самые сильные и шокирующие, когда ваша героиня производит невероятные для классического кино действия со своим собственным телом… — Трудно объяснить, как у меня получилось, — наверное, просто пустила все на самотек, отпустила себя.

В таком состоянии даже не важно, сколько людей было на площадке — когда погружаешь себя в такой экстремальный опыт, это не имеет значения. Я не чувствовала стыда. А у Ларса была только одна претензия — ему казалось, что я слишком долго это проделывала. (Смеется.) Знаете, когда съемки закончились, я вдруг почувствовала, что мне чего-то не хватает. как если бы вам позволили быть в депрессии, истерить, не заботясь о каких-то преградах, а потом вернули к обычной жизни. В любом случае подобный опыт действует освобождающе. Особенно когда несколько дней подряд можешь себе позволить повыть в лесу — буквально… Два месяца съемок я провела в маленькой немецкой деревеньке, жила в совершенно безликом гостиничном номере, проводила вечера в одиночестве.

С отцом. 1985 г.
С отцом. 1985 г.
Фото: AFP/Eastnews

Роль женщины, потерявшей ребенка, требует состояния кризиса от начала до конца.

— Ну а когда увидели себя на экране — неужели тоже ушли в «несознанку»?..

— О, это было безумно странно и дико видеть! Наверное, во мне, как в большинстве из нас, присутствует эксгибиционизм, но до определенного предела. Поэтому могу сказать: смотреть фильм было намного сложнее, чем сниматься в нем.

— Не было моментов, когда себя невольно отождествляли со своей героиней?

— Я категорически отказывалась думать о своих детях, «кормить» роль своей собственной жизнью.

Никогда этого стараюсь не делать, а в такой крутой ситуации это было бы безумием. В свое время очень не хотела сниматься в фильме своего мужа «Моя жена — актриса». Иван (Иван Атталь — муж Шарлотты, актер и режиссер. — Прим. ред.) сочинил сценарий, где мы с ним должны были играть самих себя и в то же время не себя — Шарлотту и Ивана, мужа и жену. Он полагал, что меня это развеселит, сделает мое отношение к актерству более легким, заставлял танцевать на столах, буянить во время репетиций. А я боялась, что не сумею дистанцироваться от себя. Нас тогда замучили вопросами и домыслами, насколько происходящее совпадает с нашей реальной личной жизнью. Иван считает, что обнажаться перед камерой, как и перед, скажем, посторонними людьми, — нормальная часть актерской профессии. Но у меня иное мнение. Я считаю, что сами по себе постельные сцены ничего не значат — для актрисы, во всяком случае.

Актерам, безусловно, сложнее. Мой муж, кстати, признает этот факт. Он говорит, что не очень-то хочется идти домой к жене после того, как провел день в постели с женщиной, лаская ее, целуя… (Смеется.) Но вот жизнь совместная бок о бок на съемочной площадке может реально привести к необратимым последствиям. Меня часто спрашивают, нахожу ли я терапевтический эффект в своей работе. Для меня терапия — принять то, что я делаю, и суметь это выдержать. Бывает очень трудно возвращаться в нормальную жизнь…

— А как муж, дети — навещали они вас во время съемок «Антихриста», вы созванивались, и вообще, как родные отнеслись к этой идее?

— Я не могла делиться этим опытом со своими детьми.

Они еще малы. боялась, что кто-нибудь в школе им покажет или расскажет что-то об этой моей работе. Я делилась со своей матерью. Она сама снялась в нескольких скандальных фильмах и очень хорошо меня понимала. Я посылала ей сообщения, откровенно описывая съемочные моменты, она мне отвечала. Мужу мне, разумеется, пришлось рассказать, что за роль предстоит сыграть. Он сказал: «Хорошо, дерзай, снимайся, но, пожалуйста, огради меня от подробностей». Когда Иван впервые посмотрел фильм — а я решила показать ему его еще до каннской премьеры, — то сказал мне: «Я даже не подозревал, через что тебе пришлось пройти». Я горжусь, что он понял — прежде всего мне пришлось пройти через эмоционально очень тяжелый процесс — и оказался таким щедрым на похвалу и готов защищать меня, быть рядом, когда на фильм обрушилось столько критики.

На отдыхе с сыном Беном  и дочерью Элис. 2004 г.
На отдыхе с сыном Беном  и дочерью Элис. 2004 г.
Фото: ANGELI/FOTOLINK

Во время же съемок я каждый уик-энд ездила в Париж к Ивану и детям. Это было необходимо — хотя бы на пару дней сменить обстановку. Иначе я вряд ли бы выдержала. Хотя полностью не отключалась, не выходила из состояния своей героини. Да и не могла — ведь держала слово и дома, ничего не рассказывая мужу. Это было болезненно. В то время всю работу по дому и общение с детьми взял на себя Иван. Хотя я не могу жить без своих детей. Они отлично без меня обходятся, а я — самое большее две недели. Вот скоро еду на съемки в Австралию и постараюсь взять Бена и Элис с собой. Когда я была маленькой, мои родители не очень много работали. Мама редко снималась, а отец всегда принимался за все в последнюю минуту. Они каждый вечер проводили в ночных клубах и веселились.

— У вас большой опыт быть на виду, жить в лучах славы. А как ваши дети относятся к тому, что они растут в семье знаменитостей?

— Не думаю, что для них это просто. Ребенком у меня не было ощущения, что быть знаменитым — это нечто не совсем нормальное, так как мои родители относились к этому гораздо легче и естественнее, чем я, став матерью. Им льстило внимание и любовь публики, они с удовольствием раздавали автографы. Отец просто обожал давать интервью. Родители гордо демонстрировали меня с сестрой фотографам, заставляли расписываться в книге почетных гостей в ресторанах. А мы с мужем прячем детей и считаем такое поведение нормальным. Хотя, возможно, они и не всегда понимают, почему мы так поступаем. Даже Иван долго не хотел меня понимать. Он считал, что я просто обязана делиться со всеми, что моя жизнь принадлежит не только мне.

Но он вырос не в моей семье…

— Свою первую роль вы получили в 13 лет — играли в паре с Катрин Денев в картине «Слова и музыка», а в 15 лет ваш отец Серж Гейнсбур сам снял вас и себя в весьма провокационном фильме «Шарлотта навсегда». Был скандал, шум — из-за того, что в одной сцене вы вместе лежали на кровати…

— А ведь он всего лишь хотел продемонстрировать всем, и прежде всего мне, как сильно он меня любит. Как раз потому, что был слишком застенчив в реальной жизни, сентиментален, но боялся лишний раз проявить отцовские чувства. Обнять, поцеловать… Забавно, но папа был помешан на английских традициях, Викторианской эпохе и дома часто вел себя с детьми как строгий сдержанный викторианец.

Папа был бы очень горд, если бы знал, что Франко Дзеффирелли из сотен актрис именно меня выбрал на роль Джейн Эйр в своем фильме. Тогда же отец отправил меня в Швейцарию, в закрытую школу. Хотел оградить от всех инсинуаций, которые на него в то время лились потоком — разрыв с моей матерью, проблемы с алкоголем… Потом мне было сложно сниматься и общаться с прессой — я все время строила стену между другими людьми и собой, чтобы защитить себя. Но в то же время быть на площадке вместе со съемочной группой доставляло мне колоссальное наслаждение.

— После опять же весьма провокационного и скандального (хотя и очень популярного) дуэта с Сержем — «Lemon Incest», который вы записали в совсем юном возрасте, прошло более 20 лет, прежде чем вы решили снова выпустить свой альбом…

— Я прекрасно понимала смысл любовной баллады, которую спела тогда вместе с отцом, но меня это нисколько не шокировало.

«Когда Иван впервые посмотрел «Антихриста», он сказал мне: «Я даже не подозревал, через что тебе пришлось пройти...»
«Когда Иван впервые посмотрел «Антихриста», он сказал мне: «Я даже не подозревал, через что тебе пришлось пройти...»
Фото: ANGELI/FOTOLINK

Я говорила правду — о глубокой любви к своему отцу. И очень благодарна матери, что она позволила мне подобное. Отец плакал, когда на него обрушилась волна гнева — и после фильма, и после этой песни. Когда папа умер, я не видела смысла продолжать заниматься музыкой. И должно было пройти много времени, чтобы я хотя бы отчасти почувствовала себя вправе это делать без него. Папа всегда присутствует в моем сознании — не только когда речь идет о музыке. И я горжусь, что, несмотря на все скандалы, им спровоцированные, отец был — и остается — любимцем Франции, ее национальным героем. Ведь его любили все, начиная от таксистов и заканчивая президентом.

Я всем обязана родителям, они мне дали жизнь, полную потрясающего опыта.

— Скажите, а как вы относитесь к своей внешности?

— Хотелось бы поправиться на пару килограммов. Когда смотрю на себя в «Антихристе», совсем не нахожу, что похорошела. А мне последнее время почему-то часто так говорят. (Улыбается.) У меня совсем не женственное тело, угловатое и без форм, слишком худое. Нет, я себе физически не нравлюсь. Но не до такой степени, как было в юности — тогда я ненавидела свое лицо, нос, и главное — свой голос. Это было очень важно, ведь я могла петь вместе с папой, но как — с таким жутким голосом? А ведь мне уже нужно было давать интервью — в том числе на радио и телевидении. Но теперь я научилась.

Понимаю, что мне всегда задают вопросы о родителях, потому что искренне их любят, относятся с симпатией ко всей нашей семье.

— Как бы ваш отец отнесся к тому, что вы сделали в этом фильме?

— Я уверена, он бы мною гордился. Ларс фон Триер мне во многом напоминает отца. В нем есть такое же безумие, сумасшедшее что-то — нет-нет, я вовсе не хочу сказать, что мой отец был безумцем! Но эксцентричность в сочетании с застенчивостью, скрытостью и врожденным даром провоцировать и получать от этого удовольствие — в этом Ларс очень похож на отца. Ларс рассказал мне, как был потрясен, когда его мать сообщила ему, что его отец — совсем не тот, кого он привык им считать. О том, как не может простить мать, обвиняет ее.

Рассказывал о своем разводе, как о самом прекрасном, что с ним случилось в жизни. Его цинизм меня не пугал. Я чувствую к нему огромную нежность — к его шутовству, непритворным страданиям, паническим атакам. В начале съемок он нам сказал, что не уверен, выдержит ли до конца. Хотелось почти что защищать его. У меня было очень похожее взаимопонимание с отцом...

События на видео
Подпишись на наш канал в Telegram
Индийский гороскоп на апрель 2024 для всех знаков зодиака
«Середину весны одно за другим атакуют астрологические события. На каждой неделе что-нибудь да происходит. Но не стоит видеть в этом проблемы и опасаться нежелательных последствий. Воспринимайте такие дни как время изменений, возможностей и новых начал. Астрологические аспекты могут подсказать, как лучше действовать в своих интересах и достичь желаемых результатов», — говорит практикующий ведический астролог Ирина Орлова.




Новости партнеров




Звезды в тренде

Анна Заворотнюк (Стрюкова)
телеведущая, актриса, дочь Анастасии Заворотнюк
Елизавета Арзамасова
актриса театра и кино, телеведущая
Гела Месхи
актер театра и кино
Принц Гарри (Prince Harry)
член королевской семьи Великобритании
Меган Маркл (Meghan Markle)
актриса, фотомодель
Ирина Орлова
астролог