"Четыре года ждал свадьбы" - Михаил Полицеймако

Михаил Полицеймако перед женитьбой на Ларисе женился на другой.
20 Июля 2008
Фото: Алла Занимонец

«Я сыграл больше чем в сорока фильмах, занят в девяти антрепризных спектаклях, но как артиста меня знают немногие. Когда вел кулинарное шоу на телевидении, люди ко мне подходили на улице и говорили: «Вы отличный повар!» — а теперь частенько слышу: «Какой вы интересный боксер!» — смеется Михаил Полицеймако, он же Колотушка — один из бойцов проекта Первого канала «Король ринга».

— Михаил, признайтесь, вы отправились на ринг ради славы?

— Скажите еще — ради приза! Хочется, конечно, победить, но понимаю, что соперники достались подготовленные, так что пока просто радуюсь — жив еще и здоров! А о популярности я вообще никогда не задумывался. Когда был маленьким и на улице прохожие кидались к моему отцу за автографами (отец Михаила — популярный актер Семен Фарада. — Прим. ред.), принимал это как данность: папа же работает артистом и много снимается, конечно, его узнают. Но мне это не особо нравилось. Однажды вместо того, чтобы со мной погулять, отец час раздавал автографы. Дело было в Коктебеле, на нас неслась толпа разгоряченных молодцов. Тогда там было обычным делом устраивать разборки между москвичами, харьковчанами и киевлянами. Так вот, несутся на нас люди и кричат: «Киевлян видели?» Папа отвечает: «Не видели». Они побежали дальше,
вдруг остановились как вкопанные: «Э!

Артист? Дай автограф!» — и папа долго расписывался на их майках… Но его популярность соответствовала затраченным усилиям. А то ведь как бывает: снимешься в какой-нибудь фигне — и тут же шквал звонков с просьбами об интервью, люди на улице прохода не дают. Выпустишь же хороший спектакль — затишье. Театралов ведь намного меньше, чем телезрителей. Это я о своем собственном опыте… А что касается «Короля ринга», так это для меня испытание на прочность. Приходишь иной раз на тренировку, сил нет не то чтобы по груше ударить, а просто шнурок на борцовке завязать. В идеале, когда участвуешь в подобного рода состязаниях, надо держать спортивный режим: поспать, поесть, потренироваться, снова поспать, поесть… А у нас, артистов, свой график: прилетел с гастролей и бегом в спортивный зал, вечером — спектакль, утром — тренировка и съемки.

Совмещать все это трудно. К тому же в октябре у меня родилась дочь. Жена моя — золото, позволяет высыпаться, но все же нагрузки даются непросто. Но, признаться, когда еще прошлой осенью мне предложили стать участником «Короля ринга», сразу согласился не раздумывая. Это же реальные мужские состязания, а не гламурная попса, когда надо спеть или станцевать, в общем, сделать то, что любой второкурсник театрального исполнит с блеском. Тут все пашут как лоси. Таранда в свои 47 лет себя не жалеет. Локти и нос у него сильно травмированы, а ему хоть бы хны. Мне, 32-летнему, грех жаловаться, хотя четыре тренировки в неделю нелегко выдерживать. Курение виновато да лишний вес: 104 кг при росте 178 см — многовато… Мой тренер Марк Ионович Мельцер говорит, что я постоянно ношу с собой сильно набитый рюкзак.

Скинуть бы еще килограммов пятнадцать. Но, как говорится, был бы стимул. Когда я окончил РАТИ и уже несколько лет играл на сцене РАМТа, мы готовили к постановке «Ромео и Джульетту». Я играл Бенволио. Режиссер Миша Шевчук, чемпион Москвы по пятиборью, сделал интересную трактовку: в спектакле очень много физических упражнений. А мы, актеры, все люди ленивые, курящие. На первой репетиции он скомандовал: «Упор лежа!» Мы все хором, держа в руках стаканы с кофе: «Че?» — «Упор лежа, я сказал, и двести раз отжаться!» Первые два месяца стали для меня сущим адом. Похудел на двадцать пять килограммов! При этом жрал все подряд. Тогда и понял: главное — иметь стимул. Тупо худеть, сидя на диетах, — это издевательство над организмом. А вот когда тебе светит, скажем, роль Гамлета — вмиг скинешь сколько нужно.

Лариса: «Когда дочка родилась, врачи сразу дали ее Мише на руки. Он смотрел на нее не отрываясь и молча плакал. Никогда не видела таких красивых мужских слез. А меня после родов охватила жуткая депрессия...»
Лариса: «Когда дочка родилась, врачи сразу дали ее Мише на руки. Он смотрел на нее не отрываясь и молча плакал. Никогда не видела таких красивых мужских слез. А меня после родов охватила жуткая депрессия...»
Фото: Алла Занимонец

Правда, эту роль мне еще никто не предлагал. Гамлет с моим лицом — это уже смешно…

— Миша, вы стали сниматься в кино с детских лет благодаря родителям? (Мама Михаила — актриса Театра на Таганке Марина Полицеймако. — Прим. ред.)

— В определенном смысле да. Первую роль я получил в восемь лет, увязавшись за отцом на съемки фильма «Что такое «Ералаш». Целыми днями торчал на площадке, наблюдал за процессом. Однажды режиссер сказал: «Чего сидишь-то? Иди сюда, будешь сниматься» — и дал мне крошечную роль. Не скажу, что меня обуял восторг, я вообще мало чему удивлялся, было просто очень интересно, да и папа рядом. Потом мы с ним вместе снялись в «Детстве Темы», где папа играл учителя французского, а я — гимназиста, в «Болотной street» и «Директории смерти».

Вообще, все мое детство прошло на съемочных площадках да за кулисами. Стоило мне узнать, что папа летит на съемки или мама — на гастроли, спрашивал: «Можно с вами?» — «Ну поехали». До сих пор отчетливо помню запах дынь на ташкентском базаре. Они были навалены огромной горой, а сверху сидел маленький человечек в чалме. Мы с мамой ходили туда каждый день и покупали по одной спелой дыне. Эх, детство вернуть бы… Мне ужас как нравилось мотаться с родителями по стране, не то что оставаться с бабушками дома, в Москве. Они постоянно строили друг другу козни и спорили по вопросам воспитания ребенка, то есть меня. Баба Ида, папина мама, всю жизнь проработала фармацевтом в московской аптеке и тщательно следила за здоровьем.

Учила меня: «Брынзу надо непременно вымочить, в ней очень много соли, а это вредно». А бабушка Женя, мамина мама, в прошлом артистка Ленконцерта и первая партнерша Менакера, была дамочкой богемной. Курила папироски, сооружала поделки из всего, что попадалось под руку, и обожала все острое — винегрет с уксусом, сыр рокфор… До сих пор мне непонятно, зачем родители решили тогда устроить себе веселую жизнь и поселить бабушек у нас. Может, для того, чтобы ребенок был под присмотром? В результате сложного обмена, объединив нашу «двушку» на «Ждановской» с питерской квартирой бабы Жени и московской — бабы Иды, мы получили эту, четырехкомнатную, у «Красных Ворот». Веселое было время. Остаться хоть на минутку одному было нереально, в нашем сумасшедшем доме всегда было полно людей, и няня моя с нами жила по полгода, и папина тетя, и мамины подруги в гости наведывались.

Жаль, что мои бабушки умерли почти одна за другой, когда я еще был маленьким. Не успел в полной мере насладиться их обществом… Прибегал из школы, бросал учебники, врал, что иду в музыкальную школу, а сам несся во двор играть в футбол до самого вечера. Что удивительно, дома меня даже не спрашивали, где я так задержался. Я рос абсолютно дворовым мальчиком. Мама все время проводила в театре, папа — на съемках, а бабушки были заняты своими делами. Однажды по какому-то поводу я, 10-летний шкет, выдал бабушке Иде тираду матом. Она была в шоке. Прибежала к родителям на кухню и закричала на идише: «Гевалт! Караул! Он знает слова на «пэ», на «бэ», на «хэ». Гевалт, ужас, я не знаю, что с ним делать!!!» А баба Женя все это философски воспринимала — ну, растет мальчик.

Особых хлопот я не доставлял, до шестого класса учился прилично, без троек. Хотя школа была сильная, с математическим уклоном. И плаванием несколько лет занимался, и музыкальную школу окончил по классу фортепиано. Прогуливал я только сольфеджио и музлитературу и вместо занятий спокойненько играл в футбол, которым был просто одержим — гонял мяч даже зимой, в валенках. Однажды произошел жуткий случай. Я играл, как обычно, в футбол и, как обычно, орал, не стесняясь в выражениях: «Ты куда бьешь? Ё-мое!» — ну и так далее. Случайно поднял глаза и увидел папу. У него такое лицо было — не передать словами! Я даже испугался. Так и смотрели несколько секунд друг на друга. Потом он развернулся и молча пошел домой. Ну, думаю, сейчас меня сдаст! Все поймут, что музыкалку я прогуливаю, и решат: «А давайте теперь будем Мишу провожать в музыкальную школу».

Но папа так ничего никому и не сказал…

— То есть воскресной порки в вашей жизни не было?

— От мамы получил, кажется, единственную серьезную взбучку лет в 12. Первый раз отмечал Новый год без родителей — с друзьями-соседями, моими ровесниками, и по незнанию смешал шампанское с водкой и вернулся домой пьяненьким. Мама тогда сильно на меня кричала. А вот папа никогда особо не реагировал на мои закидоны. Частенько его принимали за моего деда. Помню, играли с ним как-то в футбол, а прохожий похвалил: «Ну, твой дед классный футболист!» Я закричал: «Это мой папа!» Я у них с мамой появился поздно: отцу было 42 года, а маме — 38. От первого брака у нее уже рос сын, мой брат Юра. И если бы не папина настойчивость, думаю, я так и не появился бы на свет.

Мама всегда больше жила театром, чем семьей. У Любимова она сыграла все, о чем только может мечтать артистка. И до сих пор, стоит Юрию Петровичу ей позвонить, она, как бы плохо себя ни чувствовала, мчится на Таганку. Что поделаешь, гены. Ведь мой дедушка, ее отец, был очень известным актером, работал с Товстоноговым в БДТ. Когда я поступал в театральный, меня спросили: «Вы внук Виталия Павловича Полицеймако?» Фамилию папы я не взял, потому что в те годы, а я родился в 76-м, удобнее было жить с фамилией Полицеймако, чем с папиной — Фердман. Фарада — это же его псевдоним.

Я очень благодарен родителям за то, что они не стали возражать, как это часто бывает, против моего поступления в театральный институт.

Правда, мама считала, что мне стоит учиться в «Щуке», которую она сама окончила, а папа вообще устранился и не участвовал в наших дебатах, считая, что свою дорогу сын должен выбирать сам. У нас в семье так заведено: у каждого свой мир и никто в него не вмешивается. Казалось бы, родители могли попробовать настоять на том, чтобы я, поступив сразу в четыре театральных вуза, выбрал не РАТИ, а, например, «Щуку». Или чтобы уже потом, после окончания института, пробовался в лучшие московские театры, а не остался бы в Российском молодежном… Но они этого не сделали, так что шишки я набивал самостоятельно.

— Чем это Молодежный театр вам так насолил?

— Да нет, что вы! Я очень уважаю его главрежа — Алексея Владимировича Бородина.

Лариса: «Узнав, что его гражданская жена в положении, Миша приехал ко мне и сказал: «Мне придется жениться. Не хочу, чтобы мой ребенок рос незаконнорожденным...» Нам пришлось ждать Мишиного развода еще четыре года»
Лариса: «Узнав, что его гражданская жена в положении, Миша приехал ко мне и сказал: «Мне придется жениться. Не хочу, чтобы мой ребенок рос незаконнорожденным...» Нам пришлось ждать Мишиного развода еще четыре года»
Фото: Алла Занимонец

При встречах бросаюсь к нему с объятиями. Уважаю людей, которые там работают. Просто мои отношения с РАМТом не сложились — работы толком не было несколько лет. При том что занят был с утра до ночи, играл чепуху всякую, скучные роли. То молчаливого мавра — ни единой реплики, но ради искусства меня тогда всего покрасили чем-то типа морилки. То изображал одну из бочек на палубе. От своей ненужности я сходил с ума. При этом непонятно было, на что кормить семью — зарплата мизерная. Пришлось из театра уйти, и, как только это произошло, жизнь наладилась — я стал много сниматься и играть в антрепризах.

— Вы сейчас какую семью имели в виду? Кого не на что было кормить?

—Это я о своей собственной, еще первой семье. Сразу после окончания РАТИ я стал жить гражданским браком с Ольгой, своей однокурсницей.

О том периоде жизни могу сказать одно: ошибка молодости. Мы абсолютно не подходили друг другу, но почему-то жили вместе и через семь лет даже родили сына. Это семью не спасло — как только родился Никитка, мы расстались. Сын вместе со своей мамой продолжал жить с моими родителями, а я стал снимать квартиру.

— Ушли в никуда или к другой женщине?

— Другая женщина действительно была — моя Лариса, хотя и не она была основной причиной развода. Я все равно рано или поздно ушел бы. Но, чего скрывать, в Ларису я влюбился так, что быстро понял: с этой женщиной хочу прожить всю жизнь. Бывает же — будто две половинки встретились. Это случилось уже семь с половиной лет назад…

Лариса, окончив питерскую Академию театрального искусства, приехала показываться в наш театр, но ее по каким-то причинам не приняли, тогда она устроилась работать воспитателем в детской комнате одного столичного ресторана. Свободное время проводила в нашем театре — со многими актерами ее связывала дружба. Приметив ее за кулисами, всю такую эффектную: рыжую, во всем черном — водолазке, брюках и плаще, да еще с блестящим зонтиком, — я спросил: «Что вы здесь делаете? Выходите на сцену, играйте!»

Лариса: А я, увидев его — красивого, заводного, — подумала: «Батюшки мои, ну все, пропала». В него нельзя было не влюбиться — весельчак, балагур. Мы стали частенько встречаться в общей компании. Миша мне нравился все больше, как видела его — сердце екало. Первое время недоумевала:
«Ну что же такое, бросаю флюиды, а он не реагирует».

Михаил: Во-первых, я присматривался к тебе, а во-вторых, в то время был еще женат.

Лариса: Я тоже была несвободна, между прочим.

На тот момент встречалась с молодым человеком из Ржева, с моей малой родины. Но когда познакомилась с Мишей, поняла: никто, кроме него, мне не нужен...

— Вы знали о том, что Михаил несвободен?

— Знала. Но сердцу-то не прикажешь. Где-то полгода между нами летали искры, но ничего большего не происходило. Миша не гуляка, ему надо, чтобы все было по-серьезному. К тому же его жена вскоре оказалась в положении. Он приехал ко мне
и сказал: «У меня будет ребенок, и я не хочу, чтобы он рос незаконнорожденным.

Мне придется жениться». Я говорю: «Миша, конечно, я не тороплю. Определись, с кем тебе будет лучше». Я и правда не давила, хотя уже и не представляла своей жизни без него, и самое интересное то, что в то время между нами еще ничего не было. Тяжело тогда мне пришлось. Я пыталась найти в себе силы, чтобы просто ждать его решения, он должен был выбрать, с кем остаться. В какой-то момент нам обоим показалось: тупик! Вот-вот родится ребенок, а мы потеряли головы от влюбленности. Ну и однажды, проговорив чуть не три часа, договорились: расстанемся, чтобы обдумать ситуацию, решить, что же делать дальше. Разъехались по домам, не звонили друг другу и не пересекались ровно неделю, больше не выдержали. Наконец Миша приезжает ко мне — оба плачем, обнимаемся, стоя друг перед другом на коленях.

Тогда стало понятно: порознь нам жизни нет. Но Миша еще почти год между домами метался, а я старалась загрузить себя работой (тогда открыла собственную фирму по организации праздников), чтобы не оставалось ни сил, ни времени на переживания, ну и к тому же для меня важно самой прочно стоять на ногах… А потом Миша все-таки собрал вещи и переехал в мою съемную квартиру. Это было такое счастье! Помню, признался: «Знаешь, каждый раз, подхожу к двери нашего дома, а меня дрожь бьет от счастья, от предвкушения того, что сейчас увижу тебя, обниму, что мы поужинаем вместе, посмотрим кино или погуляем». Я расплакалась. И когда он делал мне предложение, тоже слезу пустила, ведь, прежде чем расписаться, нам пришлось еще четыре года ждать Мишиного развода. Зато свадьбу устроили такую, о которой только мечтать можно.

Было очень весело. Пригласили знакомых артистов из театра клоунады, обговорили детали розыгрыша. Сначала в зал вошла артистка, переодетая уборщицей, и, подметая пол, вдруг начала плакать: «Миша, ты меня бросил, всю жизнь мне поломал». Гости — в ступоре. Я делала вид, что страшно расстроена скандалом. А потом артист того же театра изобразил халявщика, который шляется по чужим свадьбам в надежде поесть. Он присел рядом с Сашей Семчевым, положил себе салатика и спросил проникновенно: «А скажите, как стать артистом?» Мой отец чуть не убил его. Пришлось признаться, что это все — шутка.

— Все это, конечно, весело, но, Михаил, неужели сердце не болело, что вашему сыну от первого брака расти приходится в неполной семье?

— Для меня полноценная семья — это когда все довольны. А когда папа с мамой живут, не любя друг друга, и регулярно ходят на сторону — это что, полноценная семья, необходимая их ребенку?! К тому же Никита не остался без отцовского внимания. Первые четыре года, пока нам не удавалось решить квартирный вопрос, он со своей мамой жил вместе с моими родителями, окруженный любовью и заботой. А сейчас их квартира неподалеку от нашей, и несколько раз в неделю он вместе со своей няней приезжает к нам в гости, играет с Милечкой. И я в курсе всех его дел. Вот в последний раз мы долго разговаривали с ним про некоторые дурацкие телепрограммы, которые я запрещаю ему смотреть, играли в компьютер — в свои 7 лет сын очень увлечен компьютерными играми. Многие родители лимитируют время, а я считаю, что это — концлагерь.

По-моему, хочет играть — пусть играет, зачем зря давить? К тому же все дни Никиты расписаны чуть не по минутам: погулять, позаниматься музыкой, почитать, сходить на репетицию в театральную студию «Теремок». Ему там нравится, уже всех Иванушек-дурачков переиграл…

— Лариса, судя по программе «Король ринга», складывается впечатление, что у Михаила характер довольно агрессивный, а в семейных отношениях это как-то проявляется?

Лариса: Миша совсем не агрессивный, просто он очень эмоционален. И мы, близкие ему люди, знаем, что когда его эмоции зашкаливают, лучше промолчать. Он добрейший человек, но иногда может вспылить, взорваться. Ничего страшного. Поверите, за семь лет мы с ним ни разу не поссорились! Хотя я, как многие женщины, люблю иногда поиграть на нервах мужа, ляпнуть какую-нибудь гадость.

«После того как у папы случился тяжелый инсульт, мы с мамой сразу выбрали курс — держаться оптимистично, не ныть и ему не позволять этого делать!»
«После того как у папы случился тяжелый инсульт, мы с мамой сразу выбрали курс — держаться оптимистично, не ныть и ему не позволять этого делать!»
Фото: Алла Занимонец

Миша в ответ посмотрит грустно и скажет: «Лариса, ну почему так со мной?» Думаю: «Господи, зачем это сказала, зачем так сделала?» — тут же прощу прощения: «Моя зайка, Мишутка, прости, любимый».

— Значит, живете дружно, хотя по нынешним меркам стесненно — вместе с родителями…

— Несколько лет мы прожили на съемной квартире. Конечно, для молодой семьи отделиться от родителей — идеальный вариант. Но когда восемь лет назад у отца случился тяжелый инсульт, я понял, что надо быть к нему как можно ближе — помогать на расстоянии плохо получалось. В то время у меня как раз работа пошла, начал сниматься, вел на телевидении шоу… И хотя бегал к родителям каждый день, сердце ныло, стоило выйти из их квартиры.

Все казалось, что не справятся, что-нибудь не так получится. Вообще, глядя на то, как идет лечение, я понял, что в таких случаях самое главное — забота и любовь близких. Понятно, что и физическая помощь нужна — помыть человека, отвезти на осмотр в больницу, сбегать за лекарствами, вовремя их дать, но все же самое главное — психологическая поддержка. Как только эта беда с папой случилась, мы поняли: куда важнее, чтобы он не почувствовал себя заброшенным, ненужным — как говорится, в обузу. И сразу выбрали курс — держаться оптимистично, не ныть и ему не позволять этого делать… Дверь в его комнату всегда открыта, он видит, как мы носимся по квартире, слышит, о чем говорим. Никитка в гости приезжает, сразу бежит к нему с объятиями: «Привет, дед!» Лариса с нашей дочкой по нескольку раз в день наведывается: «Ну как ты?

Как настроение?»

Лариса: Семен Львович обожает Мишу. Иной раз смотрю, у него настроение чего-то не очень — ну с кем не бывает! Не разговаривает, мрачноват. Но стоит ему увидеть Мишу — все. Светится! Мишка, как бы ни устал, первым делом мчится к отцу. Шутит, анекдоты рассказывает, новости. Известно, что дома и стены лечат. Главное, чтобы в этих самых стенах человек ощущал любовь близких и видел их надежду на свое выздоровление. Эмоции должны быть только положительными. Вот вам пример. Когда осенью у нас родилась Милечка и мы сказали об этом Семену Львовичу, он так обрадовался, что… пошел. Сам! Встал и некоторое время ходил с палочкой. Потом, увы, ноги опять отказали, но прогресс был явный. И речь у него постепенно восстанавливается. Марина Витальевна каждый день с ним занимается, они по ролям читают рассказы Чехова, друзья семьи постоянно заходят, разговаривают, вывозят Семена Львовича на прогулки.

В общем, если в дом пришла такая беда, не отдавайте близкого человека на попечение врачам, даже при самом лучшем уходе от одиночества он может быстро сгореть.

Михаил: Да, в таких случаях надежда только на семью. Это за границей популярному актеру, если у него не дай Бог со здоровьем проблемы, помогает государство, а у нас — сразу из списков вычеркивают. Говорят, что есть какие-то фонды, но кто ими руководит и как оттуда получать пособие, непонятно. Конечно, я и сам нахожу возможность платить за лекарства отца по 20—30 тысяч рублей ежемесячно, но, согласитесь, такая сумма не каждому по карману, а в стране тысячам людей необходимо лечение.

Спасибо Владимиру Ресину и правительству Москвы — помогли деньгами в период папиной реабилитации. Кстати, Ресин с отцом были когда-то соседями по коммуналке... До сих пор привыкнуть не могу к тому, что иногда незнакомые люди подходят и протягивают деньги: «Это вашему отцу». Сейчас думаю: «А какой смысл так вкалывать, как папа, и жить только профессией?» Лучше бы открыл он в те времена свой ресторан или магазин. Но, увы, коммерческая жилка в нашей семье отсутствует напрочь. Лет 20 назад папа со своим другом дядей Валей Либерманом покупали на оптовке пирожные и раскидывали их по магазинам — деньги пытались заработать. Я чуть не сдох от смеха, когда увидел его с огромными лотками в руках. К тому же мне было ужасно за него стыдно. У меня тоже с коммерцией ничего не получается. Придумал несколько, на мой взгляд, оригинальных сценариев телепрограмм, но продюсеры, будто сговорившись, вопрошают: «А я сколько с этого буду иметь?»

Я кричу: «Идея-то какая, а?» — а мне говорят: «Идите-идите, Михаил, лучше в кино снимайтесь».

— Вы и правда очень много снимаетесь и с антрепризами активно гастролируете, а на семью-то времени хватает?

Лариса: Ой, Миша — сумасшедший отец и муж тоже необыкновенный — окружает меня какой-то фантастической заботой, то и дело слышу: «Ты выспалась? Сумки не поднимала? Тебе удобно сидеть? Не устала?» И сейчас, хотя сам страшно устает, старается дать мне отдохнуть. А когда он узнал, что я беременна, сразу нашел доктора, клинику, акушеров, постоянно советовался с друзьями, где лучше рожать, как и чего должно быть.

Носился со мной, словно с хрустальной вазой. Сам вызвался присутствовать на родах. Я хотела отказаться, не особо это эстетично все-таки, но Миша настоял, а спорить с ним бесполезно. Потом сто раз ему спасибо сказала, так он мне помогал. А когда дочка родилась, врачи сразу дали ее Мише на руки. Он смотрел на нее не отрываясь и молча плакал. Никогда не видела таких красивых мужских слез. Потом посмотрел на меня: «Ларочка, она такая милая. Давай назовем Эмилией!» А меня после родов вдруг охватила депрессия: ревела по десять раз на день, изводила Мишу вопросами: «Как судьба у дочки сложится? Вдруг что-то случится?» Он успокаивал терпеливо, все его шутки куда-то улетучились, возился со мной, как с маленькой. Когда мы вернулись из роддома, я предложила мужу переехать в детскую, чтобы дать ему возможность высыпаться.

Но он сразу пресек мои инициативы: «Нет, мне надо быть ближе к вам!» А однажды попросил Марину Витальевну посидеть пару часиков с ребенком, а сам потащил меня в магазин — решил подарить новую шубу — как раз зима была на носу. Миша — необыкновенно щедрый человек, при этом сам таскает один спортивный костюм — типа, в нем так уютно — и ездит на развалюхе двадцатилетней давности! Только недавно убедила его купить себе новый автомобиль. Согласился по одной причине — чтобы было безопасно возить дочь. Если она плачет, он с тревогой спрашивает: «Кушать хочет, да? А вдруг что-то болит?» Приходится успокаивать нашего папу: «Конечно, Милечка просто захотела покушать». По дороге домой звонит сто раз: «Не купайте Миленочка без меня! Мне всего пятнадцать минут осталось! Десять! Пять!» Михаил: Миля — долгожданный ребенок, мы с Ларой мечтали о ней с тех самых пор, как стали жить вместе.

Михаил с женой Ларисой и родителями Семеном Львовичем Фарадой и Мариной Витальевной Полицеймако
Михаил с женой Ларисой и родителями Семеном Львовичем Фарадой и Мариной Витальевной Полицеймако
Фото: Алла Занимонец

И уже подумываем о том, чтобы родить ей сестренку или братика. Лариса говорит: «Хоть сейчас», а я настаиваю, чтобы она немного отдохнула. Но, признаться, мне очень хочется, чтобы детей у нас с Ларой было много. Хотя бы трое.

События на видео
Подпишись на наш канал в Telegram
Свистать всех наверх! Не упустите шанс отправиться в «Круиз Ретро FM» в Египет
Совсем скоро слушатели «Ретро FM» станут участниками фантастического путешествия за четыре моря на комфортабельном лайнере Astoria Grande в компании звёзд отечественной и зарубежной эстрады. Шанс отправиться в «Круиз Ретро FM» есть у каждого — благодаря эфирной суперигре, которая завершится 29 марта.




Новости партнеров




Звезды в тренде

Анна Заворотнюк (Стрюкова)
телеведущая, актриса, дочь Анастасии Заворотнюк
Елизавета Арзамасова
актриса театра и кино, телеведущая
Гела Месхи
актер театра и кино
Принц Гарри (Prince Harry)
член королевской семьи Великобритании
Меган Маркл (Meghan Markle)
актриса, фотомодель
Ирина Орлова
астролог