Олег Митяев: «Не приведи господь мне сейчас влюбиться»

Артист три раза кардинально менял свою жизнь из-за любви.
Наталья Дьячкова
|
15 Января 2009
В кругу семьи (слева направо): с сыном от второго брака Филиппом, дочерью от третьего брака Дашей, сыном от второго брака Саввушкой, братом Вячеславом, внучкой Настей, сыном от первого брака Сергеем и его женой Олей и женой брата Зинаидой
В кругу семьи (слева направо): с сыном от второго брака Филиппом, дочерью от третьего брака Дашей, сыном от второго брака Саввушкой, братом Вячеславом, внучкой Настей, сыном от первого брака Сергеем и его женой Олей и женой брата Зинаидой
Фото: Фото из семейного альбома

«Еще в школе я решил, что не буду спешить с женитьбой, потерплю аж до 23. Как наметил, так и сделал. И собирался по-честному прожить всю жизнь с одной женой. Но не получилось. Оказалось, когда дело касается любви, бессмысленно что-то планировать», — говорит бард Олег Митяев.

— Олег Григорьевич, вы написали огромное количество лиричных песен, проникающих в самую глубину души.

Многие из них исполняют популярные артисты — Валерия, Михаил Шуфутинский, Сергей Безруков, Лолита... На ваших концертах — будь то ДК провинциального города или Кремлевский дворец в Москве — залы всегда полные. Наверняка под занавес зрители постоянно просят спеть ваш хит «Как здорово, что все мы здесь сегодня собрались». Признайтесь, не надоело?

— А меня даже не просят, я сам, добровольно, пою эту песню на всех концертах вот уже 30 лет. И пока не надоело. Всякий раз искренне хочется спеть эти строчки, казалось бы, затертые до дыр. Хотя, помню, был момент, когда они буквально застряли в горле. Однажды я выступал в женской тюрьме и по привычке стал заканчивать концерт этой песней.

Дошел до слов: «Как здорово, что все мы здесь сегодня собрались» и… запнулся. Понял, что все-таки не везде и не в любой компании эти слова уместны… (Смеется.) Знаете, я даже представить себе не мог, что у моей первой песни будет такой успех. Да и вообще не догадывался, что обладаю какими-то способностями к песенному творчеству. Я ведь музыкой никогда не занимался, гитару освоил в подъезде. А когда я поступил у нас в Челябинске в институт физкультуры, на лето меня отправили в пионерский лагерь поработать физруком, и там девчонки-пионервожатые дали мне послушать записи бардов Городницкого, Дольского, Ланцберга — тогда как раз был расцвет авторской песни. И я вдруг открыл для себя новый особенный мир, просто заболел этими умными, добрыми песнями. Слушал их с утра до ночи и сам дома пел по 4—5 часов без перерыва, до хрипоты…

А потом мы с приятелем поехали отдохнуть на Ильменское озеро, под Челябинск, и случайно попали на фестиваль авторской песни. Я был поражен этой необыкновенной атмосферой и подумал: «Надо бы сочинить свою песню и исполнить ее здесь через год». И вскоре на лекции по плаванию написал ту самую — «Как здорово…» Слова и мелодия как-то сами собой родились и соединились воедино. Потом несколько раз спел ее в нашем клубе авторской песни. А когда приехал с ней на фестиваль, был потрясен — текст песни был напечатан на обложке фестивального буклета. Просто уму непостижимо, как ее так быстро успели узнать, растиражировать. Когда мне сказали, что ее будут исполнять ребята из Куйбышева — они были личностями известными, этакими зубрами авторской песни, — я не поверил: «Да, ладно, не может быть!» Но они на самом деле спели ее — на три голоса, красиво, душевно, а я сидел в зале, во втором ряду, такой счастливый!

Олег Митяев
Фото: Елена Сухова

А 20 с лишним лет спустя ее исполнили Кобзон с Лужковым вместе с хором МВД… Вот такая, в общем-то, незатейливая песенка, но оказалась живучая. Она стала для меня удачным стартом. Я понял наконец-то, чем мне по-настоящему интересно заниматься...

А в детстве чем только не занимался: футболом, хоккеем, греблей, плаванием, гимнастикой, ходил в изо­студию, в цирковой кружок. В школе учился плохо, без интереса, поэтому после восьмого класса поспешил оттуда вырваться во взрослую жизнь — пошел в монтажный техникум просто так, наобум, и зачем-то его окончил. Причем сразу понял, что не мое это — физика, электромеханика, сопромат. Поэтому делал все возможное, чтобы не учиться: участвовал в художественной самодеятельности, оформлял стенгазеты, в хоре пел.

А еще для меня было очень важно, что в 15 лет я уже получал стипендию, зарабатывал. Все, до копейки, отдавал маме. Я должен был помогать своим родителям — так меня воспитали… У нас была такая правильная, крепкая рабоче-крестьянская семья. Папа родом из глухой курской деревни. В 16 лет его завербовали на Челябинский трубо­прокатный завод, где он в горячем цеху оттрубил от звонка до звонка 35 лет, чем очень гордился. А мама, мордовка по национальности, была, как сейчас это называется, домохозяйкой, но периодически подрабатывала то прачкой в детском садике, то поварихой в пельменной. Понятно, что жила наша семья — мама, папа, я и мой старший брат Слава — скромно, не до жиру было. К труду нас родители приучали с детства: всей семьей мы вскапывали огород, сажали и собирали картошку, солили капусту, по очереди с братом должны были мыть полы, трясти половики, готовить еду.

И попробуй только не выполни свои обязанности, ослушайся маму, сразу получишь от нее ремня… Как-то, помню, гоняем мы с ребятами во дворе в футбол, игра в самом разгаре, и вдруг из подъезда выходит мама: «Алик, вот тебе деньги, сбегай за хлебом». — «Не могу сейчас, мы же играем». — «Быстро иди!» Я распускаю нервы, психую, в сердцах хватаю камень, бросаю его в сторону. Мама строго говорит: «Пойдем-ка со мной, паренек». Заводит меня домой, охаживает ремнем будь здоров как, и… я спокойненько иду за хлебом. Мама была очень строгой, даже жесткой, совершенно не сентиментальной. Надо признаться, бит я был часто, и все из-за моей неуемной творческой натуры. То на наших единственных шторках выстриг ножницами ромбики — думал, так будет красивее. То развел костер в кладовке — хорошо, что родители вовремя пришли с работы и не случилось серьезного пожара.

Еще у меня было хобби — я метал ножи и все время спорил с братом: смогу ли попасть в оконную раму, но пока оттачивал мастерство, разбил три окна… Мама, естественно, реагировала — так, что на мне живого места не было. Но все равно я очень сильно ее любил. Понимал же, что сам виноват и наказывает она меня за дело. Даже жалел ее — знал ведь, что матери и так тяжело, совсем из сил выбивается, стараясь, чтобы мы с братом жили, как говорится, не хуже других. А тут еще я, неблагодарный, постоянно ей проблем добавляю. К тому же я видел, что мама бьет меня в сердцах, с ее стороны это было искренним, эмоциональным порывом, она не получала от порки удовольствия, в этом не было какого-то садизма, жестокости. Так что никогда на маму не обижался.

Даже наоборот, нашкодничав, сам хотел, чтобы меня уже побыстрее выпороли, тогда на душе становилось как-то легче.

— А отец за вас заступался?

— Мамин авторитет в семье был неоспорим, папа в это не вмешивался. В противоположность суровой маме он был человеком очень добрым, мягким. Думаю, если бы не уехал в юности из своей деревни, точно спился бы… Впервые я побывал там, «на корнях», что называется, когда мне было лет 6, а потом приехал спустя 35 лет. И поразился тому, что за это время там ничего не изменилось: повсюду такая же, как прежде, грязь, нищета, полная разруха и беспробудное пьянство — мужики пьют 70-градусную самогонку, которую гонят из свеклы. Никогда не забуду, как муж моей тетки, комбайнер, пришел домой на обед в промасленной робе, налил себе граненый стакан самогона, выпил его одним махом, поел борща и, как ни в чем не бывало, отправился опять работать в поле…

С женой актрисой Мариной Есипенко
С женой актрисой Мариной Есипенко
Фото: Елена Сухова

Короче говоря, папа еще с детства в деревне натренировался и всю жизнь выпивал регулярно. К счастью, он не был запойным. Хотя случалось и из вытрезвителя отца забирать, и с улицы я его, бывало, приносил домой. Однако наутро он всегда был в форме, потому что звучал гудок и надо было идти на завод. Но какой организм, пусть даже самый здоровый, выдержит, если его постоянно гробить?.. Отца мы похоронили рано, ему было всего 54 года — умер он внезапно, от инфаркта. У нас, Митяевых, по мужской линии прослеживается такая безрадостная традиция — пройдя через самогоночную историю, многие ушли из жизни, когда им было чуть больше 50 лет.

— Вам это пагубное пристрастие по наследству не передалось? К тому же в среде творческих людей алкоголизм — болезнь весьма распространенная…

— Видимо, нет худа без добра. Глядя на то, как пьет папа, я для себя понял раз и навсегда, что это — очень плохо, я так жить не хочу. И решил вообще никогда не пробовать спиртного. Да и не было у меня в этом потребности. Я и без выпивки всегда был заводной. А в подростковом возрасте, чтобы не прослыть слабаком, мне приходилось прикидываться выпившим. Делал вид, что вместе со всеми пью портвейн, ловко наливал себе в стакан вместо него компот, и такого «пьяного» давал, что никто из реально выпивших не мог со мной сравниться... (Смеется.) Так вот, до 30 лет я действительно не пил совсем: всухую прошли все молодежные тусовки, мои проводы в армию, свадьба, рождение сына…

Но однажды на гастролях познакомился с артистами из «Лицедеев» — Славой Полуниным, Леней Лейкиным, и эта встреча пошатнула мои взгляды на жизнь. Они мне сказали: «Пора уже начинать!» — и стали проводить надо мной эксперименты. Наливали треть стакана водки, я это должен был выпить, а они засекали, через сколько минут у меня закружится голова. Потом наливали следующую порцию, и так далее, пока не доводили меня до кондиции. Поскольку ребята как-то сразу меня к себе расположили (мы, кстати, дружим до сих пор), я пошел у них на поводу. И как-то потихоньку «развязался». Сейчас с большим удовольствием выпиваю в хорошей компании. Слава тебе, Господи, что я не запойной конституции, могу держать себя в руках…

— Скажите, а армия для вас тоже была неким экспериментом?

Или вы сознательно решили послужить Родине?

— Нет, честно говоря, в армию я не собирался. В монтажном техникуме серьезно занимался плаванием, и после его окончания тренер мне сказал: «Не волнуйся, в армию ты не пойдешь. Готовься к областным соревнованиям». А накануне соревнований сообщил: «Извини, ничего не получилось, завтра утром тебе надо быть в военкомате». И тут мне сказочно повезло. В морской батальон набирали ребят ростом не ниже метр восемьдесят, с голубыми глазами — и я подошел. Меня направили служить в Москву, охранять адмирала. Это, безусловно, считалось почетным… Когда нас отпускали в увольнение, мы ходили в музеи, в театры, любезничали с девушками. (Смеется.) — Красивая морская форма и голубые глаза наверняка производили на девушек впечатление.

Не было мысли закрутить роман с москвичкой, жениться и остаться в столице?

— Я не ставил перед собой цели как-то зацепиться в Москве. Тем более в Челябинске меня ждала невеста. Правда, не дождалась. Но я по этому поводу сильно не переживал. По возвращении из армии поступил в институт физкультуры и на первом курсе, на картошке, познакомился со Светланой. Красавица, гимнастка, кандидат в мастера спорта по художественной гимнастике. В общем, между нами возникла любовь, и, не теряя времени, мы поженились. Мне как раз было 23 года. Дело в том, что еще в школе мы с другом Сережей задумали: рано жениться не будем, а в 23 года уже сломаемся и покончим с холостяцкой жизнью.

В детстве казалось, что это уже будет глубокая старость. (Смеется.) И действительно, как я наметил, так и сделал. А до этого себя не сдерживал. Мне трудно сказать, много у меня было женщин или мало, все это относительно. Однако я всегда старался поступать с ними по-честному, одновременно они в моей жизни почти не существовали… Света стала первой девушкой, на которой мне захотелось жениться. И я всерьез собирался прожить с ней всю жизнь. А жили мы вместе с моей мамой (отца к тому времени уже не было в живых). И хотя мы со Светланой оба были студентами, семью я обеспечивал достойно. В институте за отличную учебу получал ленинскую стипендию — 100 рублей и еще подрабатывал электриком в бассейне, где тренировался, — еще 100. По тем временам, когда у инженеров зарплата составляла 120 рублей, это были невероятные деньги.

А еще я в то время начал заниматься «песенным творчеством»… В общем, все у нас вроде бы складывалось хорошо, последовательно, как надо: создали семью, обжились, сына родили, Сережу… И тут случилось то, что случилось, — любовь, будь она неладна. Я встретил Марину. Ну влюбился человек, что поделаешь. Причем, видимо, по глупости и по неопытности, я сразу сообщил об этом Свете: дескать, извини, дорогая, влюбился. Считал, поступаю честно, правильно, и как-то не подумал о том, что для женщины, когда ей говорят такое, — это очень сильный удар. Просто я тогда и представить себе не мог, какая это ответственность — семья, ребенок. По молодости ведь как кажется? Ну любил, потом разлюбил, женился — развелся. Что тут такого? С кем не бывает… Когда мы со Светой собрались разводиться, мама была в ужасе, говорила: «Только через мой труп, не дай Бог».

Но все-таки со временем поняла, что у меня все серьезно, смирилась…

— Сколько же было вашему сыну, когда вы ушли из семьи?

— Он был совсем маленький. Но что значит: ушел из семьи? Не считаю, что я ушел. Да, мы уже не жили вместе, но я старался помогать бывшей жене, продолжал решать какие-то житейские вопросы. К примеру, нашу квартиру разменял на две: в одной поселил маму, а в другой — Светлану с Сережей. А нам с моей новой женой деваться в общем-то было некуда. Я как раз тогда окончил институт, и мы уехали жить на природу — я устроился завклубом в пансионат, потому что там нам обещали дать жилье в новом строящемся доме. В результате полтора года мы с Мариной (она — педагог по образованию, вела в пансионате занятия по лечебной физкультуре) прожили в 10-метровом домике-скворечнике, а квартиры так и не дождались.

«Чтобы не нервировать никого лишний раз, мы долго не оформляли наши отношения официально. Поженились, когда нашей дочери Даше было уже 5 лет...»
«Чтобы не нервировать никого лишний раз, мы долго не оформляли наши отношения официально. Поженились, когда нашей дочери Даше было уже 5 лет...»
Фото: Елена Сухова

Когда же меня позвали работать в Челябинскую филармонию и выделили комнату в общежитии, я так обрадовался, что… согласился стать артистом. (Смеется.) К тому времени у меня скопился уже кое-какой репертуар из собственных песен. И пошли косяком концерты. Причем были такие рекорды: скажем, в ноябрьские праздники я давал по 7 концертов в день — нас просто перевозили из одного цеха тракторного завода в другой… А потом я подумал: раз работаю артистом, надо бы поучиться по этому профилю — и поступил на заочное отделение ГИТИСа. У нас в группе учились певцы, циркачи, уже известная тогда Лайма Вайкуле и не очень известный Миша Евдокимов. С Мишей мы как-то сразу сдружились на почве любви к Василию Шукшину и Георгию Буркову.

Ему нравились мои песни, мне — его пародии, которые он делал на разных артистов. Это было еще до того, как у Евдокимова появился монолог про баню и «морду красную», сделавший его популярным. Мы с Мишей очень искренне и нежно друг к другу относились, несмотря на то что были совсем разные: Миша — такой боец, с жестким, крутым характером, а я — человек более мягкий, сентиментальный — лирик, одним словом. Тем не менее мы дружили много лет. Когда я уже перебрался в Москву, Мишка приезжал ко мне в гости на дачу, а я не раз бывал у него в деревне. Он всегда был такой хлебосольный, готовил потрясающе. А однажды, помню, достал из холодильника тесто, фарш — все это он накануне сам навертел, быстренько налепил пельменей двадцать и говорит: «Ты пельмени-то будешь?» — «А ты мне, что, не сделал?»

— «Бери да сам делай!..» До сих пор тяжело говорить о нем в прошедшем времени…

— Олег Григорьевич, а что вас все-таки сподвигло в Москву перебраться?

— Я часто тут бывал: приезжал на сессии, регулярно ездил через столицу на гастроли, а останавливался по очереди у двоюродных сестер жены. И подумал как-то: что я, собственно говоря, туда-сюда мотаюсь, почему бы окончательно не переехать? Но надо же было куда-то привезти семью: у нас с Мариной уже сын рос, Филипп… И опять мне невероятно повезло — случайно подвернулись люди, которые срочно уезжали за границу и продавали трехкомнатную квартирищу на Пролетарке всего за 7 тысяч долларов. Однако тогда, в 91-м году, для меня это были бешеные деньги. Но так совпало, что я как раз вернулся с гастролей по Германии, где хорошо заработал.

В общем, квартиру удалось купить.

— Как супруга мирилась с вашим гастрольным образом жизни?

— Да, жена на самом деле меня видела дома нечасто. Но относилась к этому с пониманием, скандалов по этому поводу у нас не возникало. Я же не расслабляться уезжал, а работать. А Марина в это время занималась домом, ребенком, терпеливо ждала меня. И, честное слово, казалось, что так будет всегда, но я ошибся. Опять влюбился!.. Надо признаться, актрису Марину Есипенко я заприметил задолго до нашей первой встречи. Как-то шел мимо Театра Вахтангова (я тогда учился в ГИТИСе, а жил еще в Челябинске), стал рассматривать афиши спектаклей и увидел ее. В голове мелькнула мысль: «Ух, какая девчонка, вот бы познакомиться с этой актрисой!»

«Любовь — чувство коварное, оно может дарить невероятное счастье, а может быть страшной разрушительной силой. Не приведи Господь мне влюбиться сейчас! Это же опять вся жизнь наперекосяк... Так что стараюсь влюбляться с новой силой в свою жену»
«Любовь — чувство коварное, оно может дарить невероятное счастье, а может быть страшной разрушительной силой. Не приведи Господь мне влюбиться сейчас! Это же опять вся жизнь наперекосяк... Так что стараюсь влюбляться с новой силой в свою жену»
Фото: Елена Сухова

Просто захотелось пообщаться, в кафе сходить, поговорить о мире искусства. Ну мысль промелькнула и забылась. Даже фамилию ее не запомнил. А спустя несколько лет смотрел по телевизору церемонию вручения премии «Хрустальная Турандот», и там фигурировала актриса в образе Принцессы Турандот. Подумал: «Какая московская штучка! Холеная, обеспеченная, красивая, к такой просто так не подойдешь». Гораздо позже я узнал, что это была та самая актриса с афиши, а тогда я ее не распознал. Потом прошло еще какое-то время, и мы с Мариной встретились на бардовском фестивале в Сочи. И опять я не узнал в ней ту актрису, с которой мечтал познакомиться, — в жизни она была абсолютно другая…

Марина: А я Олега впервые увидела в 7 лет… во сне. Мне приснился высокий молодой человек с голубыми бездонными глазами в джинсах, джинсовой рубашке.

Подсознательно почувствовала: вот такой у меня должен быть муж. И, представляете, проходит двадцать с лишним лет, и я узнаю в Олеге мужчину из моего сна! У меня просто мороз пробежал по коже, таким это было шоком! Ну что это, если не Судьба? А на фестиваль, на котором она нас свела, я приехала с мужем. На открытии мы сидели с ним за столиком, и вдруг за спиной слышу приятный голос, оборачиваюсь на него, вижу Олега, и… все. Меня как молнией поразило — я поняла, что между нами что-то будет. Просто почувствовала: с этим человеком мы столкнулись не случайно. Ни о какой любви я не помышляла, об этом не могло быть и речи. Я же считала себя замужней женщиной, хотя мы и жили в гражданском браке. Но это ничего не меняло: я думала, что муж должен быть только один и на всю жизнь...

С Никитой мы учились на одном курсе в Щукинском училище. Я из Омска, к Москве привыкала долго и мучительно, и в нем увидела сильного мужчину, защитника, с которым не страшно. И я ничего не собиралась в своей жизни менять. Ведь мы были семьей, вот только детей Бог не послал. Да мы и не торопились: я очень много играла в театре, муж активно снимался в кино… Короче говоря, после того как на фестивале нас с Олегом познакомили какие-то общие приятели, мы стали общаться семьями: Олег с женой приезжал в гости к нам домой, мы с мужем — к ним. Я чувствовала, что между мной и Олегом начинает что-то зарождаться, и это ужасно пугало.

Олег: Меня Марина заинтересовала сразу, но не могу сказать, что прямо как увидел ее — упал. Уже в процессе общения понял, что она — какой-то свой, родной человек, у нас похожее чувство юмора, взгляды на жизнь.

И потом, она была такая красивая! А, как писал Бродский, красивый человек априори не может быть глупым, скучным, непонимающим. Я с ним согласен… Так вот, Марина была такая, что меня тянуло к ней со страшной силой. Вскоре после нашего знакомства я уехал на полтора месяца в Африку и там написал песню о нас: «Она была актрисой, а он простой полярник…» По понятным причинам мне пришлось маскироваться под полярника.

Марина: Я долго старалась избегать встреч с Олегом. Он звонил, звал куда-то, а я придумывала разные поводы, чтобы отказаться. И вместе с тем четко понимала, что, если это судьба, от нее все равно не уйдешь, бесполезно даже пытаться…

Олег: Маруся мне все время твердила: «Есть такое русское слово — «найн».

«Когда мы с Марусей познакомились, оба были несвободны... Несколько лет мы пытались сопротивляться своим чувствам. Много раз собирались разойтись совсем. Но выдерживали от силы недели полторы, а потом кто-нибудь звонил первым, и все начиналось снова»
«Когда мы с Марусей познакомились, оба были несвободны... Несколько лет мы пытались сопротивляться своим чувствам. Много раз собирались разойтись совсем. Но выдерживали от силы недели полторы, а потом кто-нибудь звонил первым, и все начиналось снова»
Фото: Елена Сухова

И все-таки мы изредка встречались. Много раз собирались разойтись совсем, навсегда. Но выдерживали от силы недели полторы, а потом кто-нибудь из нас звонил первым, и все начиналось снова… Несколько лет мы пытались сопротивляться своим чувствам. Мне было очень непросто решиться уйти из семьи, я шел к этому решению долго, мучительно. У нас ведь с Мариной еще второй сын родился, Саввушка, он был маленьким совсем… Но это, знаете ли, как зуб — расшатываешь, расшатываешь его, а потом все-таки выдергиваешь…

Марина: И у меня были терзания, страдания, угрызения совести. Ведь разрушить все легко, а вот на порушенном построить что-то новое получается не всегда. Мы с Олегом очень старались доставить как можно меньше боли людям, которые были рядом с нами.

Чтобы не огорчать и не нервировать никого лишний раз, долго не оформляли наши отношения официально. Поженились, когда нашей дочери Даше было уже 5 лет. Предложение Олег сделал очень оригинально. У нас тогда жила моя мама, которая помогала с ребенком. И как-то он приехал домой с цветами, с кольцом. Вручил мне все это и сказал, обращаясь к моей маме и к нашей дочери: «Мария Григорьевна и Даша, я делаю Марусе предложение. Вы согласны?» Они хором согласились. А меня уже никто не спрашивал… Хотя Олег страшно не любит, когда я начинаю его расхваливать, но мне очень хочется сказать. Он мужчина уникальный — благородный, великодушный, с огромным чувством ответственности за своих близких. Обо всех заботится, всем помогает: своим прежним женам, детям, старшему брату Славе, моим родственникам… — Олег Григорьевич, вы поддерживаете отношения с бывшими женами?

— Конечно.

Ради детей нам удалось сохранить нормальные отношения, хотя все равно у них осталась обида на меня, с этим уж ничего не поделаешь. Для меня очень важно, чтобы никто из моих детей не чувствовал, что у них нет отца. Я всех их из виду не выпускаю. Старший, Сергей, занимается делами фонда Олега Митяева в Челябинске — мы там ежегодно организуем Ильменьский фестиваль авторской песни, вручаем премию «Светлое прошлое». Кстати, Сережа уже успел сделать меня дедушкой — моей внучке Насте 6 лет… Средний сын Филипп учился в Щепкинском училище, потом учебу бросил, ушел в армию, а сейчас работает у меня администратором, пытается песни писать, петь. А мои младшие дети еще школьники: Саввушка учится в четвертом классе, а Даша — третьеклассница.

Дочь всегда с гордостью всем рассказывает о том, что у нее три старших брата.

— После трех сыновей наверняка мечтали о дочке?

Марина: Когда я забеременела, Олег сказал: «Вот увидишь, будет мальчик, у нас в роду одни мальчишки рождаются». «А у нас в семье одни девочки, — ответила я. — Давай, поспорим на ящик шампанского и посмотрим, чья возьмет». Сделав УЗИ, принесла Олегу в подарок ирис: «Поздравляю, у тебя будет дочка!» А он: «Ну посмотрим, не уверен». Потом, на выписку, привез проспоренный ящик шампанского, и мы раздарили его врачам и медсестрам.

Олег: С возрастом, конечно, отцовство воспринимаешь по-другому. Я поражаюсь, как моя мама спокойно отпускала меня в пионерские лагеря: вот тебе рюкзак, кусок хлеба на дорогу — и вперед.

А вот Даша сейчас собирается со своим танцевальным коллективом в Китай, так у меня внутри просто все переворачивается: как она поедет одна, с чужими людьми? Страшно волнуюсь и переживаю… Что-то я по-стариковски, по-моему, уже трындю.

— Да ладно, в 53 года рано вам еще думать о старости.

— Еще во время учебы в школе я думал: побыстрее бы выйти на пенсию и начать отдыхать — уж очень не любил учиться. А еще по молодости так представлял старость: я буду весь такой поджарый, с седой бородой, загорелый, знаменитый, и к моим ногам станут падать лучшие красавицы мира… (Смеется.) — А если говорить серьезно, не допускаете мысли, что можете снова влюбиться?

— Я стараюсь влюбляться с новой силой в свою жену.

Каждый раз на сцене она разная, и, когда смотрю, как Маруся играет, к моей любви добавляется какое-то даже благоговение. Вот недавно в Театре Вахтангова у нее была премьера спектакля «Берег женщин», в котором она потрясающе, мастерски танцует, хотя никогда раньше серьезно танцами не занималась. Марина — очень хорошая актриса, она не перестает меня удивлять… Однако любовь — чувство очень коварное, оно может дарить невероятное счастье, а может приносить страдания, быть страшной разрушительной силой. Не приведи Господь мне влюбиться сейчас! Это же опять вся жизнь наперекосяк. Так что стараюсь себя сдерживать.

События на видео
Подпишись на наш канал в Telegram
Астрологический прогноз на апрель 2024 года
«Завершающийся март оказался месяцем, невероятно увлекательным с астрологической точки зрения. Но предстоящий апрель готов побить его рекорд. Судите сами!» — говорит практикующий ведический астролог Ирина Орлова.




Новости партнеров




Звезды в тренде

Анна Заворотнюк (Стрюкова)
телеведущая, актриса, дочь Анастасии Заворотнюк
Елизавета Арзамасова
актриса театра и кино, телеведущая
Гела Месхи
актер театра и кино
Принц Гарри (Prince Harry)
член королевской семьи Великобритании
Меган Маркл (Meghan Markle)
актриса, фотомодель
Ирина Орлова
астролог