Михаил Боярский: «Я убежден, что главное в жизни — это семья, любовь, дети»

На нашей даче всегда были гости. Андрюша Миронов приезжал, Кирилл Ласкари. Здесь Лиза с Сережкой сдружились с Ванькой Ургантом.
Наталья Николайчик
|
21 Августа 2013
Михаил Боярский
Михаил Боярский
Фото: Андрей Федечко

«На нашей даче всегда были гости. Андрюша Миронов приезжал, Кирилл Ласкари — а это взрывоопасная смесь. Здесь Лиза с Сережкой сдружились с Ванькой Ургантом. Развлечения у них были не такие, как у меня», — вспоминает Михаил Боярский.

Этот участок нам с Ларисой выделили в конце 70-х, и я загорелся идеей построить дом для будущих поколений семьи. Хотел сделать все как следует, поэтому позволил себе роскошь нанять архитектора. Их было трое, и всем непременно хотелось сотворить что-то оригинальное.

Я заплатил за три проекта, но поставить по этим чертежам дом никто так и не смог. Наконец нашел еще одного. Первое, что я у него спросил: «А вы можете построить то, что нарисовали? Потому что предыдущим не удалось!» Он уверенно ответил: «Да». Естественно, соврал! Да к тому же материалов тогда не было никаких, поэтому, какой длины был брус, такими же получились и стены: где-то три метра, в другом месте — три с половиной, а то и четыре. Дом выходил совершенно дурацкий и нелепый. Потом первая бригада рабочих наворовалась всласть и ушла, все бросив. Пришли другие: «Кого вы пригласили? Они идиоты полные, совершенно неправильно строили», стали переделывать. Потом нанял следующих… Много раз так было — строители грабили, напивались, потом исчезали.

«Лиза с друзьями здесь, на даче, существовали как стайка птиц: прилетают, всю еду сметают со стола — и их снова нет»
«Лиза с друзьями здесь, на даче, существовали как стайка птиц: прилетают, всю еду сметают со стола — и их снова нет»
Фото: Андрей Федечко

— И долго это продолжалось?

— Шесть лет, к тому времени у нас уже было двое детей. В конце концов Лариса не выдержала, приехала и скомандовала: «Все, живем!» И заехала. Возможно, все было бы иначе, если бы я следил за стройкой. Но я постоянно работал, а жену не подпускал — хотел, как настоящий мужчина, построить дом сам. С великим трудом по блату доставал стройматериалы: черепицу, рубероид и оцинкованное железо вез из Воронежа, кирпичи еще откуда-то, из Риги — ковролин и фонари, в Петербурге же не было ничего, даже ламп и кровельного железа. Унитаз еле по блату купил! Спрашиваю: «А цветной есть?» Мне говорят: «Зеленый!» Я: «Ура! А кафель есть?» — «Для вас есть. С цветочками». — «Ура! Берем!» Не имел значения ни цвет, ни рисунок. Потому что входишь в магазин — пусто, кроме мышей, нет ничего: ни вагонки, ни реек.

«Стройка продолжалась шесть лет, к тому времени у нас уже было двое детей. В конце концов Лариса не выдержала, приехала и скомандовала: «Все, живем!»
«Стройка продолжалась шесть лет, к тому времени у нас уже было двое детей. В конце концов Лариса не выдержала, приехала и скомандовала: «Все, живем!»
Фото: Андрей Федечко

Когда я за рубежом впервые увидел доски, завернутые в целлофан, мне дурно стало. Зато такого фундамента, как у меня, нет ни у кого. Вы когда-нибудь видели зенитные дзоты, которые стоят по дороге в Финляндию? Так вот, фундамент у меня именно такой. Это было похоже на строительство БАМа — по всему участку огромные бетонные сваи, основание полтора метра шириной. Думаю, мой дачный фундамент останется и после атомной войны. Петропавловская крепость! Но на нем все закончилось. Дальше рабочие фантазировали, как могли, — даже в холле есть балкон, довольно неудобный. Но я сам виноват — очень уж боялся, что строители в очередной раз уйдут, решил, пусть доводят все до конца. Печку раз пять перекладывали. Она то дымила, то ее кто-то пьяный делал, то еще какие-то проблемы. В конце концов они придумали поставить ее по центру комнаты.

Я согласился: «Делайте как хотите, только чтобы грела...» Полы получились на разных уровнях. Часть мне удалось заложить и выровнять, но не везде, поэтому человек, который не живет здесь постоянно, рискует сломать себе ноги. А проводку рабочие по блату достали особенную — кто-то украл ее с подводной лодки, поэтому провода очень толстые.

— Дом вы планировали грандиозный — на большую семью…

— В том числе на маму и брата — каждому по комнате. Но когда я его достроил, их уже не было в живых. Сейчас я бы такой гигантоманией не страдал. Когда стройка только началась, рабочие мне сказали: «Миша, мы сделали тебе сюрприз!» Приехал — вместо огромных берез и осин — пеньки! Участок будто постригли наголо.

«Этот дом — будто костюм: здесь жмет, тут висит, одна штанина короче другой. Но поскольку я его уже надел, то продолжаю носить и даже радуюсь, что он есть»
«Этот дом — будто костюм: здесь жмет, тут висит, одна штанина короче другой. Но поскольку я его уже надел, то продолжаю носить и даже радуюсь, что он есть»
Фото: Андрей Федечко

Я снова посадил по периметру огромное количество деревьев: и осин, и берез, и тополей, и ив, и других растений, декоративных и диких. Они выросли, и не видно никаких соседей, заходишь как в шалаш. Купил скворечники, в одном из них поселился соловей. Такая красота!

— Часто здесь бываете?

— Наездами. А вот Лара просто влюблена в дачу и все свободное время проводит здесь. Любит покачаться на качелях или в солярии полежать.

— У вас и солярий есть?

— Мы не планировали, но строители не смогли поставить одну стенку — она попросту не держалась. И вместо нее они смастерили солярий, которого я не просил. Сказали: «Михаил Сергеевич, мы тут хотели сделать большую спальню, но решили, что без стенки будет лучше».

«Я выставлял огромный стол на поляну, собирались родственники и друзья: Миша Козаков, Сергей Мигицко, Владислав Стржельчик. Дом мой многим нравился: во-первых, он деревянный, а во-вторых, не гламурный — большая изба со щелями и скрипящими половицами»
«Я выставлял огромный стол на поляну, собирались родственники и друзья: Миша Козаков, Сергей Мигицко, Владислав Стржельчик. Дом мой многим нравился: во-первых, он деревянный, а во-вторых, не гламурный — большая изба со щелями и скрипящими половицами»
Фото: Андрей Федечко

Я и смирился. К несчастью, я не встретил рукастого и честного человека, который бы мне сказал: «Миша, дай мне деньги, я поставлю дом». Все обманывали, все оказывались с прищуром, эдакие Остапы Бендеры.

— Но дом все же стоит!

— Да. Даже такой странный и уродливый дом — воплощение мечты любого мужчины. Я делал его для семьи — для жены, детей, а сейчас и для внуков. И привык к нему. Будто мне сшили костюм, который мало того что не идет, так еще и катастрофически неудобен: здесь жмет, тут висит, одна штанина короче другой. Но поскольку я его уже надел, то продолжаю носить и даже радуюсь, что он есть. На даче я могу совершенно расслабиться, здесь покой и тишина. И никаких грядок!

Поначалу, по просьбе Лариной мамы, мы разбили здесь огород и каждый год дружно сажали, как сумасшедшие, и укроп, и лук, и клубнику. Но со временем я сровнял все это сельское хозяйство с землей, устроив просто небольшой лужок. Клумбы делать бессмысленно — внучки гоняют на велосипедах прямо посреди двора. Под их колесами ничего не выживет. Да и внук Андрюша ходит и рвет все, что под руку попадается.

— Михаил Сергеевич, а в вашем детстве была дача?

— Ее у нашей семьи никогда не было. Все, что принадлежало моим предкам-дворянам до революции — дома в Колпино и Кинешме, — было сожжено и конфисковано. Поэтому после войны я одиннадцать лет практически все каникулы проводил под Любанью, в деревне Заволожье, у тети Нюши — няньки моих трех дядьев.

Ее дом был крошечный — переделанная после войны баня. В парилке находилась русская печка, стол, скамейка, а в предбаннике стояли кроватки. В этот домик иногда набивалась вся семья — человек пятнадцать, да еще приезжали за грибами артисты — друзья родителей из Комиссаржевки и Пушкинского театра. В выходные утром народные и заслуженные прибывали на поезде в Любань, шли десять километров до нас, набирали грибов, потом снова столько же до станции — и обратно. Деревенская жизнь казалась мне чудесной.

— И чем кроме сбора грибов вы занимались?

— В деревне воплощались все мои фантазии после прочтения книг Фенимора Купера. Я играл в индейцев, строил вигвамы, курил трубку мира, метал самостоятельно сделанные дротики, на скотном дворе катался на всем, что движется, — на коровах, свиньях, козах и лошадях.

Вообще, занятий было море — игры, купание, рыбалка. Летом все мальчишки, как правило, работали в колхозе, и я устроился лет в десять в напарники к одной женщине, разбивать слежавшиеся удобрения. Но она меня прогнала в первый же день, когда я ударил ей кувалдой по пальцу. Потом я помогал пасти коз, овец, ездил весь день на лошади по силосным ямам, утрамбовывал траву. Иногда мне даже разрешали водить трактор. Во время покоса ходил помогать в поле — за это давали махорку. Я рано начал курить: попробовал в третьем-четвертом классе, а с восьмого дымил уже вовсю. Дома — только когда родители уходили на спектакль или в гости, а в деревне — постоянно и бесконтрольно. Там была свобода.

«Я обожал, когда приезжали Андрюша Миронов с Кириллом Ласкари — люди с потрясающим чувством юмора, умеющие выпить, но не пьянеющие. Я так не умею, всегда «нагружаюсь» больше всех»
«Я обожал, когда приезжали Андрюша Миронов с Кириллом Ласкари — люди с потрясающим чувством юмора, умеющие выпить, но не пьянеющие. Я так не умею, всегда «нагружаюсь» больше всех»
Фото: Андрей Федечко

— Вас отправляли туда на целое лето?

— Практически всегда. Наступали каникулы, я дарил цветы своему педагогу по фортепьяно и отправлялся в деревню. В деревне инструмента не было. Я был счастливчиком, потому что почти все, кто учился со мной в музыкальной школе, целое лето стучали по клавишам. Особенно не везло детям музыкантов. Они традиционно снимали в Прибалтике дачу с инструментом и заставляли детей разучивать гаммы каждый день. А у меня была вольная мальчишеская жизнь. Я носился по лесам и полям босой, в синих трусах и тюбетейке или кепке, домой забегал только переночевать. Упаси бог оденешься по-городскому — местные убьют. (Улыбается.)

— А когда вы узнали, что такое цивилизованная дачная жизнь?

— Лет в двенадцать, когда моя тетя, Лидия Петровна Штыкан, народная артистка РСФСР, получила участок в Комарово. Ту дачу мы строили всей семьей: папа, я и двоюродные братья, от первого до последнего гвоздя своими руками. Получился маленький скворечник в две комнаты, потом пристроили веранду. Это была уже цивилизованная дача: пацаны все городские, на велосипедах, с фотоаппаратами, музыку на магнитофонах слушают. И дом отдыха ВТО (Всесоюзное театральное общество. — Прим. ред.) недалеко, и рестораны, и магазины, и гастроном.

— Наверное, и разговоры иные.

— В Комарово приезжали знаменитости — Черкасов, Смоктуновский, Ахматова. В этом доме артист живет, в том — музыкант и так далее. В гости к нам приходили великие, но мне было с ними скучно, поэтому я убегал ловить рыбу на Щучье озеро или с мальчишками играть в футбол.

Только став взрослым, я с азартом участвовал в дачных пикниках и посиделках.

— У вас такая же гостеприимная дача, какая была у тети Лиды и родителей?

— Да, по молодости я выставлял огромный стол на поляну около дома, мангал, штук сорок стульев, зонтики. Приезжали родственники и друзья: Миша Козаков, Сергей Мигицко, Владислав Стржельчик. Из Америки и Германии прилетали знакомые. И дом мой многим нравился: во-первых, он деревянный, а во-вторых, не гламурный — большая изба со щелями, с простыми окнами и скрипящими половицами. И соседи у меня просто замечательные: семья Краско со мной граничит, Люда Сенчина, Урганты рядом, цирковые артисты, музыканты из филармонии, художники.

«Внучкам пока с Андрюшей не интересно, но он пытается за ними увязаться. Или топает на другой участок, где дети, велосипеды, качели. Мы с Ларисой переживаем, но чаще всего он с нами. Это наша забота и игрушка»
«Внучкам пока с Андрюшей не интересно, но он пытается за ними увязаться. Или топает на другой участок, где дети, велосипеды, качели. Мы с Ларисой переживаем, но чаще всего он с нами. Это наша забота и игрушка»
Фото: Андрей Федечко

Я сам ни к кому не хожу — я ленив, зато у нас бывают художники, музыканты, актеры из кукольного театра, из БДТ. Я обожал Кирилла Ласкари: когда он у меня находился, атмосфера была легкая, с хорошим юмором и любовью к тому, что нас окружает. Были приятные вечера, светские, скажем так. А еда совсем простая: вареная картошка, крупная соль, подсолнечное масло, хлеб, лук, шашлык или сосиски. И водка, естественно. Такое застолье длилось часами — с разговорами, анекдотами, хохотом. Футбол смотрели вместе, в баню ходили. Андрюша Миронов приезжал, а Миронов с Ласкари — это взрывоопасная смесь. Люди с потрясающим чувством юмора, умеющие выпить, но не пьянеющие. Я так не умею, всегда «нагружаюсь» больше всех. (Улыбается.) Еще помню, как мы с Ласкари ели мороженое в сауне.

Никому же в голову не придет пойти в баню с мороженым, а мы догадались. Жара, потеем, сидим голые, все в мороженом. (Смеется.) Однажды приехал ко мне актер и сценарист Вадик Жук, так мы весь вечер выясняли, сколько бутылок водки войдет в мой «бассейн» полтора на полтора метра около сауны. Чуть до драки не дошло. Считали с гостями и в столбик, и с калькулятором, чуть ли не на практике решили выяснить...

— А как вы с женой любите проводить время, когда нет гостей?

— Лариса собирает грибы, ездит в лес на машине. Я — нет. У многих мужиков комфортное состояние — это поехать на рыбалку, на охоту. А я ленивый! Самое лучшее — часов в девять-десять вечера сауна и шашлычки. Правда, я их уже переел, просто видеть не могу.

— Сейчас, когда дети подросли и появились внуки, жизнь дома изменилась?

— У внучек на даче отдельная жизнь. Они забираются с друзьями в сарай на участке и просят их не трогать. Видео снимают, музыку ставят, иногда чуть потолок не обваливается, а они все скачут. Андрюшу пока туда не берут — им с малышом неинтересно, но он пытается увязаться. Или топает на другой участок, где дети, велосипеды, качели. Мы с Ларисой переживаем, но чаще всего он с нами. Это наша забота и игрушка.

— Скажите, а какой была дачная жизнь ваших детей?

— Здесь Лиза с Сережкой сдружились с Ванькой Ургантом, катались на велосипедах или мотоцикле. Существовали как стайка птиц: прилетают, всю еду сметают со стола — и их снова нет.

«Наблюдать за детьми — это, наверное, как смотреть на огонь, на воду. Я столько пропустил во взрослении своих сына и дочери, что не хотел бы такого же с внуками»
«Наблюдать за детьми — это, наверное, как смотреть на огонь, на воду. Я столько пропустил во взрослении своих сына и дочери, что не хотел бы такого же с внуками»
Фото: Андрей Федечко

Развлечения были другие, чем у меня. Помню, мы с ребятами гоняли колесо по пыльной дороге, бегали по лужам, а иногда я вообще в эту лужу садился и поливал себя водой из консервной банки. Или мастерил кораблики и гонял их в дождь по ручейкам — сейчас дети так не делают. Грустить об этом бессмысленно, время меняется, и люди меняются. Внуки подрастут и спросят: «А вы что, ходили в сберкассу платить деньги и на вокзале билеты покупали? Вот это да!» А я до сих пор хожу, привык по блату доставать билет. Меня радует этот процесс. Набираю телефон начальника кассы: «Здравствуйте, можно к вам сейчас заехать? Мне нужно в Москву». — «Ну приезжайте, пожалуйста. Могли бы по компьютеру». — «По компьютеру не тот билет будет». Или, например, не люблю расплачиваться карточкой.

Только купюрами. Я оказался страшным консерватором. И в том, что касается семейных ценностей, в том числе.

— Что вы имеете в виду?

— Семья и любовь — основа всего. Интересно наблюдать за успехами моих детей, за внучками и внуком. Мне вообще важно посвящать время родным, потому что уж чего-чего я недополучил в своей жизни, так это семейного общения. Успеть хотя бы на внуков посмотреть, наиграться с ними.

— Читаете внуку на ночь сказки?

— Нет, у Андрея столько пластинок с аудиокнигами, которые я когда-то записал, что достаточно поставить диск, и вот дедушка уже читает сказку! (Смеется.) Наблюдать за детьми — это, наверное, как смотреть на огонь, на воду. Они каждый день новые, в них что-то прибавляется.

Я столько пропустил во взрослении своих сына и дочери, что не хотел бы такого же с внуками. Жить для детей и внуков мне сейчас гораздо интереснее, чем для театра и кино. Помню, как-то раз я сидел у камина, читал книгу. Супруга с подругами на кухне наливки дегустируют, на верхнем этаже — бум, бум, бум — сын с внучками и их друзьями в компьютерные игры играют. А тут гроза — и во всем поселке исчез свет. У всех, кроме меня. Я же сижу у камина, у меня огонь, тепло. И вот Лариса сначала пришла, потом девочки оторвались от техники — в конце концов все собрались у огонька. Я сижу с книгой, читаю вслух, вокруг вся семья, тишина, дождь барабанит по крыше, тепло. Вот красота-то какая! Вот оно счастье!

События на видео
Подпишись на наш канал в Telegram
Яблочный пирог «Букет роз»: рецепт красивого и вкусного лакомства от Сергея Малоземова
«Рецепт недели на этот раз — пирог с цветами! Получается воздушный инежный пирог, который точно порадует не только вкусом, но и красотой.Пользы тут, конечно, мало. Но мы уверены, что вы вряд ли станете готовитьтакое сладкое каждый день», — говорит телеведущий и врач по образованию Сергей Малозёмов.




Новости партнеров




Звезды в тренде

Анна Заворотнюк (Стрюкова)
телеведущая, актриса, дочь Анастасии Заворотнюк
Елизавета Арзамасова
актриса театра и кино, телеведущая
Гела Месхи
актер театра и кино
Принц Гарри (Prince Harry)
член королевской семьи Великобритании
Меган Маркл (Meghan Markle)
актриса, фотомодель
Ирина Орлова
астролог