Майя Менглет: «Я восприняла уход отца как предательство»

«Сын сказал: «Я получил разрешение на отъезд!» Меня душили рыдания, ноги стали ватными. Мой мир...
Анжелика Пахомова
|
06 Марта 2013
Фото: Фото из личного архива Майи Менглет

«Сын сказал: «Я получил разрешение на отъезд!» Меня душили рыдания, ноги стали ватными. Мой мир рухнул, и я сначала не удивилась, что зеркало ходит ходуном, а стены трясутся. Оказалось — это землетрясение».

Исполнительница главной роли в фильме «Дело было в Пенькове» Майя Менглет, дочь знаменитого актера Георгия Менглета, в шестидесятые годы была очень популярна.

За границей, куда она приезжала на кинофестивали, ее называли «русской Софи Лорен». О том, почему актриса решила покинуть Россию, и о других событиях жизни Майя Георгиевна рассказала нам, пригласив в свою квартиру в Мельбурне.

«Шукшин кричал: «Майя, выходи, я тебя обожаю!»

Признаюсь честно, в молодости у меня был не такой спокойный характер, как у Тони из фильма «Дело было в Пенькове», а скорее как у ее соперницы — Ларисы… По отношению к своему мужу, Леониду Сатановскому, я позволяла себе выходки, которые другой бы не стерпел, плюнул бы и ушел к чертовой матери. Мне казалось, что в театре его окружают красавицы-актрисы, которыми можно увлечься. А я так себе.

Сцена из фильма «Дело было в Пенькове». С Вячеславом Тихоновым и Ларисой Дружининой. 1957 г.
Сцена из фильма «Дело было в Пенькове». С Вячеславом Тихоновым и Ларисой Дружининой. 1957 г.
Фото: РИА «НОВОСТИ»
С Георгием Вициным во время поездки на Цейлон. 60-е гг.
С Георгием Вициным во время поездки на Цейлон. 60-е гг.
Фото: Фото из личного архива Майи Менглет

Не ценила я свою внешность и удивлялась, когда меня называли красивой. Подходила к зеркалу, смотрела и недоумевала: «Что они говорят?» Мне и в детстве все время казалось — то уши торчат, то косички тоненькие, то нос какой-то не такой…

И в фильм «Дело было в Пенькове» Станислав Ростоцкий взял меня вовсе не за красоту. На роль Тони претендовало много известных актрис. И когда я, студентка последнего курса Школы-студии МХАТ, приехала на студию Горького на пробы, как раз одна из них пробовалась в паре с Вячеславом Тихоновым. Я пристроилась на чемоданчике в углу и стала за ними наблюдать. И этого оказалось достаточно! Ростоцкий увидел меня и сказал: «Вот эта наивная, непосредственная девочка и должна играть Тоню!» Съемки фильма происходили в деревне. Мы жили в избах, ходили в той одежде, в которой снимались, и очень скоро местные жители стали нас называть именами наших героев и перестали отличать реальность от вымысла.

«Не ценила я свою внешность и удивлялась, когда меня называли красивой»
«Не ценила я свою внешность и удивлялась, когда меня называли красивой»

Они поверили в нас! Вячеслав Тихонов был совершенно влюблен в эту роль, фанатично работал! Помню, как на съемочную площадку приезжала его жена, Нонна Мордюкова, мы собирались за столом, пели казачьи песни… Только потом, когда Тихонов уже снялся в «Войне и мире», я поняла, что он по сути очень одинокий человек... Мы много ездили с фильмом «Дело было в Пенькове», в том числе и за границу. Меня стали узнавать на улицах — в общем, пришла слава. Но к этому я всегда относилась с иронией. И всегда у меня на первом месте стояла семья. Наверное, муж это понимал, поэтому и не ревновал меня к другим актерам и поклонникам. А ведь на съемках бывало всякое. Например, в картине «Аленка» мы с Василием Шукшиным играли такую интересную пару: она — москвичка, интеллигентка, а он — простой рабочий, увозит ее на Север.

С отцом Георгием Менглетом после спектакля «Клоп» в Театре сатиры
С отцом Георгием Менглетом после спектакля «Клоп» в Театре сатиры
Фото: Фото из личного архива Майи Менглет

И когда она убежала из дома и обморозилась, он ее приносит в тепло, раздевает и растирает снегом. Это была весьма интимная сцена по тем временам! Я лежала голенькая, прикрытая одеялом, а Вася мне растирал спину. И, может быть, в этот момент у него ко мне что-то возникло. Потому что после съемок Шукшин несколько раз приезжал часов в пять-шесть утра под мои окна и кричал: «Майя, выйди, я тебя обожаю!»

«В какие годы жил Презерватив?»

Наша фамилия — Менглет — идет от французов, которые остались в России после войны 1812 года, а потом некоторые из них добрались до Воронежа. Моя бабушка, Екатерина Михайловна, была дочерью царского генерала Охотина, который брал Шипку во время войны за освобождение Болгарии от турецкого ига.

В Музее Советской Армии ему даже был посвящен стенд. Бабушка мечтала стать актрисой, но когда ей было всего 18 лет, умерла ее мама. Она осталась в семье за старшую, вырастила троих братьев. Позднее братья окончили кадетский корпус и все погибли во время Гражданской войны. Потом бабушка вышла замуж, и в 1912 году родился мой папа — Георгий Менглет. Жорик, Жорюга — так его называли в семье до преклонных лет! В Москву папа приехал в 1930 году, поступать в театральный. Там-то и познакомился со своей будущей женой, актрисой Валентиной Королевой — моей мамой.

История моих предков со стороны мамы будто бы противоречит папиной. Там генералы, кадеты… А тут бабушка, латышка Берта Русман, — профессиональная революционерка!

С 16 лет занималась подпольной деятельностью в Риге, носила в корзине с продуктами листовки, за что в конце концов была отправлена в ссылку. Там она вышла замуж за деда. Причем дед был меньшевиком, а бабушка — большевичкой, и в тридцатые годы, когда начались репрессии, им было нелегко. Дед боялся, что бабка, «латышский стрелок», как ее называли в семье, сдаст его НКВД, но, к счастью, этого не произошло. Дед умер, а Берта дожила до 91 года и застала своих правнуков.

Моя мама была настоящей красавицей, и на нее многие обращали внимание, ухаживали. Сначала казалось, что она и отец несовместимы. Мама — образованная, целомудренная девочка, косички-бараночки на ушках. А папа — настоящий хулиган. Например, однажды на лекции прислал ей записку: «Валь, прости, пожалуйста, я прозевал, в какие годы жил Презерватив?»

Георгий Менглет и Андрей Миронов в спектакле Театра сатиры «Мы, нижеподписавшиеся». 1980 г.
Георгий Менглет и Андрей Миронов в спектакле Театра сатиры «Мы, нижеподписавшиеся». 1980 г.
Фото: РИА «НОВОСТИ»

Ну она и спросила у преподавателя, потому что не знала этого слова. В результате чуть не вылетела из института. Но родители полюбили друг друга, а вскоре после окончания института поженились и уехали работать в столицу Таджикистана, Сталинабад. Русских там было мало, приехавших актеров носили на руках. Папа в 30 лет стал народным артистом. А мама, хотя и была очень талантливой, сразу взяла «вторую роль». Я могу точно сказать: отец не состоялся бы без мамы. Сколько помню, все в семье было для отца, ради отца! В военные годы последнее яблоко отдавали ему. Я подолгу гуляла по морозу вокруг дома, боясь вернуться раньше времени, потому что папа отдыхал перед спектаклем в нашей единственной комнате.

А когда продали половину старого дома в Воронеже, первым делом купили папе шубу на хорьковом меху! Так сильно мы его любили…

В 1944 году папу пригласили в Театр Вахтангова — там он проработал всего год. Перешел в Театр сатиры, где работала и мама. Но ей вскоре пришлось оставить актерское ремесло и пойти в портнихи. Получилось это так. В 1951 году мама заразилась «гонконгским гриппом», который тогда косил людей, и выпала из театрального репертуара на полгода. Кроме того, от лекарств мама сильно поправилась, у нее стали опухать ноги. И это в 39 лет! В общем, в театре маму сократили, и никто не сказал ни слова в ее защиту, даже отец.

Жилищные условия в то время были тяжелыми. Сначала жили у нашей партийной бабушки Берты, за фанерной перегородкой.

Я спала то на столе, то под столом, а уроки делала на подоконнике. Потом мы купили в подвале маленького домика на площади Восстания шестиметровую комнату и зажили веселей. Папа был невероятным футбольным фанатом, собирал газетные вырезки о футболе, знал все! Ночью его разбуди и спроси, кто какой гол забил в 1938 году, — ответит. Брал меня на стадион «Динамо», и я там орала, как пацан, болела по-настоящему. Через несколько лет мы снова переехали — когда отец перешел в Театр сатиры и ему дали другую комнату, в районе получше. Но мы по-прежнему жили в страшной тесноте: чтобы попасть на кухню или в ванную, приходилось идти через комнату соседа. Надо сказать, что судьба могла забросить меня за границу гораздо раньше. Благодаря маме, которая замечательно шила, у меня были такие платья, что люди на улице оборачивались!

Георгий Менглет и Татьяна Васильева в спектакле Театра сатиры «Ее превосходительство». 1980 г.
Георгий Менглет и Татьяна Васильева в спектакле Театра сатиры «Ее превосходительство». 1980 г.
Фото: РИА «НОВОСТИ»

И вот однажды я в наряде цвета фуксии стою на станции метро «Парк культуры», ко мне подходят мужчина и женщина, говорят: «Вы не хотели бы работать в Доме моделей на Кузнецком Мосту?» Совсем как в фильме «Девушка без адреса»! А я тогда уже поступила в Школу-студию МХАТ, но, конечно, от такого предложения у меня дух захватило. Побывала я в Доме моделей и вернулась оттуда воодушевленная! Мне, 17-летней девчонке, предложили поездку в Англию! Вы представляете, какая это фантастика в 1953 году? Но, услышав об этом, папа помрачнел и первый раз в жизни съездил мне по физиономии! Его поразило, как легко я отказалась от театра. В общем, он охладил мой пыл...

«У меня нет возможности поступить иначе!»

С Леней мы вместе уже 58 лет. Первое знакомство состоялось, когда я только поступила в Школу-студию МХАТ. «Какая необычная внешность!» — думала я. У Лени — копна рыжих волос, да и вообще он был точной копией молодого Ван Клиберна. Ходил в редком для того времени клетчатом пиджаке. В общем, он мне очень понравился. А во второй раз я встретила Леню на Никитском бульваре, с девушкой, и произошла неприятная сцена. У Лени при виде меня невольно вырвалось: «Ой, как мне нравится эта девочка, какая она хорошенькая!» За что он тут же получил от своей пассии пощечину! Она ревновала не зря, ведь Леня в конце концов ушел от нее ко мне…

Не сразу мы притерлись друг к другу.

Поссорившись с мужем, я могла собрать его чемоданчик и выставить за дверь! После чего мама или папа тут же делали мне выволочку, возвращали меня с небес на землю, а чемодан — на прежнее место. Думаю, наша семья сохранилась во многом благодаря им. И еще потому, что Леня действительно добрый, хороший, деликатный человек, которого я с годами стала ценить больше.

А вот папа в 1961 году ушел из нашей семьи — к актрисе Нине Архиповой. Не могу сказать, что это было неожиданно. С некоторых пор отец стал приходить домой под утро, говорил, что задержался на репетиции. И вот однажды вечером я вернулась домой из театра и увидела, что папа стоит у окна и плачет. И слова его помню: «У меня нет возможности поступить иначе!» Моя мама, наполовину латышка, все держала в себе, никогда не показывала, что чувствует.

Свадьба с Леонидом Сатановским. 1961 г.
Свадьба с Леонидом Сатановским. 1961 г.
Фото: Фото из личного архива Майи Менглет

Думаю, что она была потрясена, просто убита, но когда к нам в гости приходили бабушка и дедушка, мама лгала: «Жора на репетиции», «Жора на гастролях». Только через три года они узнали о разводе!

Со временем отец стал приходить к нам домой, мама ему что-то латала, подшивала. Его, наверное, просто тянуло к близким… С мамой у них наладились спокойные отношения, но у меня внутри все бурлило! Я восприняла его уход как предательство. Когда отец приходил, запиралась в ванной и плакала там, а потом говорила матери: «Почему ты не спустишь его с лестницы?» Долго я не могла простить… Хотя теперь понимаю, что там, у Архиповой, у папы были условия лучше. У нас одна комната на шесть человек, а там — большая четырехкомнатная квартира, оставшаяся от бывшего мужа Нины, писателя Бориса Горбатова.

Ну и конечно, папа был увлечен Ниной Николаевной как женщиной. Меня только обижало, что про своих родных внуков, моих сыновей, папа ничего не рассказывал в своих интервью, а про детей Нины Николаевны говорил взахлеб…

С годами обида ушла, и мы с отцом наладили отношения. Я даже стала бывать в доме Нины Николаевны. Ее сын Миша — чудесный врач, он очень помог нам, когда заболела мама. А когда мама умерла, папа у ее гроба сказал, что любил ее всю жизнь! В 2001 году не стало отца. Хоронить его я приехала уже из-за границы. Меня к тому времени, наверное, забыли, потому что на похоронах ко мне никто, кроме Саши Ширвиндта, не подходил.

«К тебе тут какая-то чувиха пришла!»

В 1956 году у нас родился первенец, Алексей. Растила его в основном моя мама — я разрывалась между гастролями, спектаклями, репетициями… До седьмого класса с Алешей не было никаких проблем, а потом он вдруг захипповал. Стал слушать заграничную музыку, отрастил волосы, организовал свою музыкальную группу и забросил учебу. Меня вызвали в школу. Прихожу, спрашиваю у какого-то школьника, где Менглет, а он оглядел меня с ног до головы и крикнул: «Алеша, к тебе тут какая-то чувиха пришла!» Пошли мы в кабинет классного руководителя, она пожаловалась: «Майя Георгиевна, я его обожаю, он чудный, замечательный, и семья у вас такая интеллигентная. Но вы представляете, я ему говорю: «Алешенька, ну подтяни

математику», — а он мне отвечает: «Милая Клавдия Александровна, на хрена мне ваша математика!»
«В молодости у меня был не такой спокойный характер, как у Тони из фильма «Дело было в Пенькове», скорее как у ее соперницы — Ларисы… По отношению к своему мужу я позволяла себе выходки, которые другой бы не стерпел, плюнул бы и ушел к чертовой матери»
«В молодости у меня был не такой спокойный характер, как у Тони из фильма «Дело было в Пенькове», скорее как у ее соперницы — Ларисы… По отношению к своему мужу я позволяла себе выходки, которые другой бы не стерпел, плюнул бы и ушел к чертовой матери»
Фото: Фото из личного архива Майи Менглет

Смотрю я на нее своими голубыми глазами и говорю: «Ну действительно, Клавдия Александровна, на хрена она ему нужна?» Учительница так и села: «Как? И вы тоже?!» Я мечтала, что Алексей станет журналистом-международником. А он после школы тайно от нас с отцом поступил в ГИТИС, не пользуясь авторитетом ни дедушки, ни родителей. Но и там посещал занятия так плохо, что руководитель курса Андрей Александрович Гончаров звонил нам домой и жаловался. Говорил: «Ну что мне делать с Менглетом? Он прогульщик, его хотят выгнать. Но я не могу его выгнать, потому что такие мальчики рождаются раз в сто лет!» Сын действительно готовил этюды за один день, а потом приходил и показывался так, что все только об этом и говорили.

В отличие от всех нас, мой второй сын Дима не гуманитарий. Уже с девяти лет он проявил огромный интерес к химии. У него был набор «Юный химик», и что он только дома не вытворял: у нас унитазы взрывались, с балкона какие-то бомбочки летели! В конце концов Дима окончил МГУ и уехал работать за границу. Но это было уже в девяностых, а первым-то уехал Алексей в конце 1970-х — очень неожиданно для меня.

Я знала, что Алеша влюбился в девушку-студентку из Германии. Но получить документы на выезд из страны в то время было непросто, и я не отнеслась к этому роману серьезно. Помню день, когда сын сказал: «Я получил разрешение на отъезд!» Меня душили рыдания, ноги стали ватными… Мой мир рушился, и я даже не очень удивилась, когда увидела, что зеркало ходит ходуном, а стены трясутся. Оказалось — это землетрясение.

Эпицентр был в Румынии, а в Москве — отголоски.

Нам нашли замену

Сын женился и уехал в Гамбург. Я очень тосковала по нему... А вы понимаете, что тогда означало «родственники за границей»? У нашего подъезда стояли черные «Волги», на лестнице все время торчали людишки в штатском, наверное, и прослушивающие устройства были… А уж когда в дом приходили иностранцы, передавали какие-то весточки от сына, у подъезда собиралась целая делегация! Я иногда выходила на балкон, кричала им: «Ребята, вы же замерзли. Заходите к нам, я вас чайком напою».

Через год нас выпустили к сыну в гости. Родители его супруги были фермерами, выращивали картофель и молочных поросят.

«Мы с Леней никогда не думали о том, чтобы уехать. Но сыновья сказали: «Что вам тут делать? Переезжайте к нам!» Они тогда оба жили в Австралии»
«Мы с Леней никогда не думали о том, чтобы уехать. Но сыновья сказали: «Что вам тут делать? Переезжайте к нам!» Они тогда оба жили в Австралии»
Фото: Фото из личного архива Майи Менглет

«У них поля, по площади сравнимые с нашим ВДНХ», — писал Алексей. Как сейчас помню, чем нас там угощали. На столе стояло целое блюдо угрей (родители Лешиной жены заранее узнали, что я их очень люблю), маринованные огурчики и водка! Это было элегантно, красиво… и сдержанно. Не так, как у нас, когда я метала для гостей на стол по 25 блюд… Пошли смотреть хозяйство. А там — фасовка овощей: они сыпались в машину, а оттуда выходили уже в таких аккуратных сеточках. Это привело меня в восторг, я сказала: «Надо попросить у них эти сетки, из них наши девки в театре сумок нашьют!» Но сын на меня так посмотрел, что я сразу замолчала. Потом отправились на ферму. Чистота стерильная, поросята розовенькие, пьют воду из чистого желобка, автомат омывает их душем, да еще и опрыскивает дезодорантом! Я как это увидела, опять забылась! Говорю: «Ой, Алеша, а можно я тоже под душ встану, пусть и меня опрыскает духами!»

Мы с Леней никогда не думали о том, чтобы тоже уехать.

Все получилось из-за нашего увольнения из Театра имени Станиславского в 2000 году, которому муж отдал 46 лет, а я — 43 года. Предстояла премьера с нашим участием, а муж слег с давлением и отсутствовал в театре два дня. За это время ему нашли замену. И когда я, придя на репетицию, увидела, что в костюме моего мужа играет другой актер, сочла это предательством. Бросилась к директору, а он: «Не нравится — увольняйтесь!» На каком-то клочке бумаги я написала заявление и пошла домой. Вскоре уволился и Леня. Потом нам звонили из Министерства культуры, просили вернуться, но мы уже разочаровались в этом театре. Сложности начались еще в девяностые годы, какое-то время нам помогла продержаться на плаву антреприза Михаила Козакова.

А потом сыновья сказали: «Что вам тут делать? Переезжайте к нам!» Они тогда оба жили в Австралии. Дмитрий стал доктором философии, сделал карьеру ученого. А Алексей смог состояться за границей как актер, что, согласитесь, большая редкость. Оказалось, что Австралия — это цивилизованная, культурная страна, где играют Шекспира и снимают кино. На счету Алеши больше двадцати фильмов, сейчас он много играет в театре, работает на телевидении. Снова, уже в третьем поколении, звучит фамилия Менглет!

Итак, мы с мужем переехали в Мельбурн. Первое время жили тяжело, очень тоскливо! Леня вообще впал в депрессию, мне было больно на него смотреть. Круг общения резко сузился, у сыновей ведь свои дела, свои семьи… Потом, слава богу, нам позвонили из Русской театральной труппы в Монреале.

Мы стали играть в спектаклях, ездить на гастроли, почувствовали себя востребованными. Правда, через несколько лет пришлось свернуть эту деятельность, стало тяжело. Со временем мы привыкли к Австралии. И даже при том, что родственников раскидало по свету (с нами в Мельбурне живет только старший сын, другой — в Малайзии). Одна внучка — в австралийском городе Перт, стала архитектором. Другая живет во Франции, в Бордо, она переводчик, знает пять языков, мечтает побывать в России. У нас есть правнучка Лайра-Мэй, которой полтора года. Вторая часть ее имени — в честь меня.

События на видео
Подпишись на наш канал в Telegram
Ретроградный Меркурий расставил капканы: как сократить риск фатальной ошибки с 27 марта
В начале второго весеннего месяца Меркурий снова идет на попятную, путая планы и провоцируя конфликты между близкими людьми. Во время ретроградности планеты не стоит начинать новых проектов, а также вести важные переговоры. Подписание документов и вообще посещение государственных инстанций лучше отложить на потом.




Новости партнеров




Звезды в тренде

Анна Заворотнюк (Стрюкова)
телеведущая, актриса, дочь Анастасии Заворотнюк
Елизавета Арзамасова
актриса театра и кино, телеведущая
Гела Месхи
актер театра и кино
Принц Гарри (Prince Harry)
член королевской семьи Великобритании
Меган Маркл (Meghan Markle)
актриса, фотомодель
Ирина Орлова
астролог