Мария Порошина: «Илья «приручал» меня постепенно»

«К моменту встречи с Ильей я совершенно отчаялась. Не верила в возможность счастливой личной жизни. В графе «любювь» у меня стоял пробел.
Татьяна Зайцева
|
18 Октября 2007
Илья: «Ревность — нехорошее чувство, оно мешает жить, дышать...» Мария: «Я очень давлю ее в себе, но ощущаю часто. Змей-искуситель постоянно нашептывает: «А так ли все благостно?»
Илья: «Ревность — нехорошее чувство, оно мешает жить, дышать...» Мария: «Я очень давлю ее в себе, но ощущаю часто. Змей-искуситель постоянно нашептывает: «А так ли все благостно?»
Фото: Марк Штейнбок

 «К моменту встречи с Ильей я совершенно отчаялась. Не верила в возможность счастливой личной жизни. В графе «любювь» у меня стоял пробел. Вернее так: на этом чувстве я поставила крест. Жирный крест», — вспоминает актриса Мария Порошина свое внутреннее состояние 6-летней давности. «А я, наоборот, был в поиске любви», — улыбается ее муж, актер Илья Древнов.

— Мария, Илья, вот вы вместе уже почти 6 лет, растите двух девочек —

12-летнюю Полину и Симу, которой только что исполнилось 2 годика.

Несмотря на известность (оба ведь снимаетесь в кино и телесериалах), живете не публично, можно даже сказать, замкнуто, очевидно, вполне довольствуясь обществом друг друга и близких вам людей. О себе почти ничего не рассказываете, вместе не фотографируетесь… Спасибо, что для «7Д» все-таки согласились нарушить табу. А раз так, давайте попробуем начать это «нарушение» прямо с самого начала — с момента вашей встречи.

Мария: Тогда, осенью 2001 года, я находилась в состоянии полной разочарованности в любви. Вся была переполнена, не знаю даже, какое определение подобрать… какой-то приторможенной грустью, что ли, тлеющим отчаянием. Жила с ощущением полной безнадежности во всем, что касалось личных отношений.

Ничего не придумывала себе на этот счет, не ждала, никаких планов не строила, не мечтала о том, что когда-нибудь встречу своего человека, вообще не верила в то, что смогу снова полюбить кого-то. Соответственно, и наше знакомство с Ильей восприняла как какой-то случайный эпизод.

Илья: А я могу уверенно сказать, что наша встреча была результатом моего насыщенного поиска — зачастую с ошибками, но очень глубинного. Мое тогдашнее внутреннее состояние тоже было не ахти какое. Подчас казалось: «Господи, столько уже прожито! Все, жизнь прошла, любовь — обман, она всегда заканчивается трагически…» Переживал сильный разлад с самим собой, очень много, мучительно размышлял о смысле жизни, стремился разобраться в том, как вообще по ней идти, каким путем, с кем…

«Полина очень похожа на своего отца — и внешне, и по характеру. А Симочка — абсолютно другая, копия Ильи — очень организованный и педантичный человечек»
«Полина очень похожа на своего отца — и внешне, и по характеру. А Симочка — абсолютно другая, копия Ильи — очень организованный и педантичный человечек»
Фото: Марк Штейнбок

Только после того, как встретил Машу, все у меня в голове и в душе стало немножечко выравниваться, словно бы вставать в колею. Почему-то стало понятно, куда рулить, на какой скорости ехать...

Мария: В общем, я — твоя дорога, правильно поняла? С кочками. (Смеется.)

Илья: Главное, без ухабов. А началась эта наша общая дорога с премьеры спектакля «Шут Балакирев» в театре «Ленком». Мой однокурсник, занятый в нем, позвал меня, выписал контрамарку. Место оказалось в ложе и очень удобное — сцену хорошо было видно. И вот, едва только свет в зале погас, вижу — в ложу заходит красивая девушка в леопардовых штанах и садится рядом со мной.

Мария: А меня пригласила актриса Таня Кравченко, которая в этом спектакле играет одну из главных ролей. Но, когда я пришла за контрамаркой, осталось единственное место в боковой ложе, с краю. Видно с него ужасно — полсцены вообще не просматривается. Я сижу, мучаюсь, шею, как жирафа, вытягиваю, чтобы хоть что-то увидеть, и думаю сердито: «Вот ведь какой вредный молодой человек, мог бы и уступить место...»

Илья: А я переживал, совестью мучился: «Ну как же так неудачно получилось, ей ведь совсем неудобно. Встать, что ли, поменяться местами? Но вроде неловко начать перемещение во время действия». Потом решил: «Ладно, во втором акте уступлю — просто зайду позже, она сама и пересядет». Захожу в антракте уже после третьего звонка, смотрю — девушка сидит на своем месте.

Предложил пересесть на мое. Поблагодарив, она пересела.

Мария: А после спектакля мы оба пошли в актерский буфет — каждого из нас друзья позвали туда отметить премьеру. Наши столики оказались напротив. Я внимательнее пригляделась к любезному молодому человеку и узнала в нем актера, который исполнял одну из главных ролей в «Аккомпаниаторе» — спектакле театра «Современник». Очень мне понравилась его игра — интересная, дерзкая. А еще я вспомнила, что в одной из серий «Каменской» он играл фотографа, убивающего невест. Когда в конце этот персонаж лежал, уже мертвый, свернувшись калачиком, как младенец, я заплакала. Мне стало жалко его — этого гада, злодея, негодяя, и я восхитилась безупречной работой артиста, сыгравшего эту сложнейшую роль... В общем, мне захотелось познакомиться с этим человеком, пообщаться с ним.



Илья: А я Машу как артистку тогда не знал — она еще не сыграла ни одной из своих известных ролей. Но девушку в леопардовых штанах, с которой мы вместе смотрели спектакль, узнал. Мне очень хотелось подойти к ней, поговорить, но я не представлял, как это можно сделать. Неудобно ведь врываться в чужую компанию. Что скажешь? «Извините, а о чем вы разговариваете, можно к вам присесть?» С какой стати?! В общем, я продолжал сидеть за своим столиком и болтать с друзьями. Наконец, они засобирались уходить. Понимаю, что и мне пора. Начинаю одеваться, но делаю это неохотно, тяну время — звоночек-то возле уха сигналит: дзинь-дзинь, подожди, не торопись…

Мария: У меня тоже «дзинькнуло», да еще как!

«В нашей семье никакого тоталитаризма со стороны родителей не было. Они всегда считались с мнением детей, никогда ничего нам не запрещали». С мамой Риммой Андреевной и сестрой Галиной в квартире у тещи
«В нашей семье никакого тоталитаризма со стороны родителей не было. Они всегда считались с мнением детей, никогда ничего нам не запрещали». С мамой Риммой Андреевной и сестрой Галиной в квартире у тещи
Фото: Марк Штейнбок

Увидев, что мой визави стал одеваться, я вдруг отчетливо поняла: вот сейчас уйдет и все, конец! Вихрем пронеслось: «Но как же так? Дайте нам шанс! Ничего ведь особенного не нужно, просто чуть-чуть помочь. Задержать одного человека на секунду, чтобы свести его с другим, а дальше они сами разберутся — нужны друг другу или не нужны, интересны или не интересны, оборвется ли их встреча на этом разговоре или как-то продолжится…» И тут же, не успев додумать свою мысль до конца, я толкаю локтем Таню: «Ты видишь этого молодого человека? Может, мы как-то...» Она, в суете, оторвавшись от беседы с кем-то, ничего не может понять: «Кого? Что ты хочешь?! Что надо-то?!» И продолжает свой разговор. А я вижу, парни уже двинулись к выходу… Тут Таня бросает на меня внимательный взгляд и с ходу, без раздумий, восклицает: «Эй, ребята!

Вы уходите, что ли? Куда это так рано? Не годится. Ну-ка, возвращайтесь давайте, садитесь к нам».

Илья: Как только я это услышал, тут же резко стал куртку снимать: «Нет, мы никуда не уходим, с удовольствием присоединимся...»

Мария: Очень смешно было — как в обратной съемке. Спасибо Тане, я не ожидала, что она сумеет сделать это так ловко. Общалась с кем-то другим и как бы между делом захватила и этих — словом, жестом, тут же заказала для них кофе, шампанское. То есть все произошло мгновенно… Короче говоря, мы просидели все вместе еще часа два — прекрасно общались, о чем-то спорили, все в приподнятом настроении. В общем, встреча была незабываемая… Потом мы с Ильей периодически встречались и как бы дружили.



Илья: Можно, конечно, и так назвать те наши отношения, но я-то пытался за Машей ухаживать. Однако, чувствуя ее внутреннее состояние, старался делать это оч-ч-ень осторожно, аккуратно, не торопясь, что ли. Чтобы не спугнуть...

Мария: Я для себя никак не могла сформулировать, как относиться к этой ситуации. Это было неожиданно, непонятно, загадочно. Как в сказке — я не знала, хорошо ли то, что происходит, и в какую сторону меня поведет… Наверное, мудрость Илюши была в том, что он «приручал» меня постепенно. (Смеется.) Правда, молодой человек вел себя как-то совсем иначе, не так, как обычно в таких ситуациях поступает большинство мужчин. Ни охапок цветов, ни ресторанов, ни колечек, ни поцелуев на задних рядах кинотеатров, слава богу, не было.

Все с точностью до наоборот, и это манило. Илья ухаживал не банально, а как-то очень неожиданно, тонко. И хотя ничего особенного вроде бы не происходило, мне нужно было именно это. Поэзия, музыка, выставки, конечно же интересные спектакли, выезды с друзьями на природу... Мы не спеша привыкали друг к другу, старались не нарушить ту тонкую связь, которая между нами налаживалась. И я чувствовала себя с Ильей как-то очень естественно, уютно. Но никакой любви еще

— Когда же она пришла? Когда вы оба почувствовали, что нужны друг другу настолько, что надо быть вместе постоянно?

Мария: Где-то через полгода, не меньше.

Илья: Я приехал на день рождения к Полине, старшей дочке Марии Михайловны.

Мария Порошина
Мария Порошина
Фото: Марк Штейнбок

И почему-то именно в этот день окончательно понял, что люблю Машу. Что не могу уже без нее жить. Как ни банально это звучит, но мне действительно просто дурно становилось, если я не слышал ее голоса, не видел глаз, жестов, если мы вместе не пили чай. Чувствовал, что без этой женщины я могу заболеть, умереть.

Мария: А мне на первых порах было очень страшно снова окунаться в эту круговерть чувств, эмоций. Боялась, что потом опять может быть очень больно… Это ведь только в юности думаешь, что твой первый возлюбленный останется с тобой на всю жизнь. Сходишь с ума от этой любви. Так хочется всегда быть вместе с этим человеком, что кажется, по-другому и невозможно. Но жизнь распоряжается иначе. Постепенно, с каждым прожитым годом, пережив встречи и расставания с разными людьми, набираешься опыта и начинаешь понимать главное: чем больше придумываешь себе каких-то жизненных программ и стереотипов, тем больше жизнь тебя бьет.

А значит, никогда ни в чем нельзя быть уверенным — финал всегда открыт, никто не знает, сколько продлится любовь и будут ли люди вместе всю жизнь. Так я тогда рассуждала и очень страшилась поверить в возможность новой любви.

— Говоря о приобретенном печальном жизненном опыте, очевидно, вы имеете в виду и развод с отцом Полины — Гошей Куценко?

— Разумеется. С Гошей мы познакомились в Школе-студии МХАТ — я пришла туда поступать, а он уже учился на третьем курсе. Всякое было в наших отношениях — радовались, печалились, веселились, страдали, переживали…

В общем, жили, общались, как умели. Но с годами пришли к выводу, что лучше все-таки нам по жизни идти разными дорогами, хотя решение это далось нелегко… Из той жизни осталось главное — у нас с Гошей есть чудесная дочка, и спасибо Господу за то, что он подарил нам ее. Я родила Полину, еще учась в театральном училище имени Щукина, на третьем курсе. Огромное спасибо моему педагогу, Марине Александровне Пантелеевой, за то, что поняла меня и не отчислила, как это часто бывает со студентками творческих вузов. И родителям, как моим, так и Гошиным, я очень благодарна — поддерживали в трудной ситуации, помогали. Поэтому-то мне и удалось очень быстро — через три недели после родов — снова начать репетировать и в полном объеме продолжить учебу… К счастью, отец Полины очень ее любит, общается с ней, как только у него появляется такая возможность.

Они чрезвычайно похожи друг на друга — и во внешности есть схожие черты, и в характерах, и в увлечениях. Оба пишут стихи, музыку, постоянно обмениваются какими-то своими впечатлениями от увиденного. И я рада тому, что у Полины сохранилась взаимная любовь с Гошиными родителями — девочка с удовольствием ездит к ним и на дачу, и домой, они прекрасно общаются. Я никогда не препятствовала этому и не понимаю людей, которые так поступают — по-моему, это глупо и противоестественно. Слава богу, и мы с Гошей остались в добрых отношениях. Как в жизни, так и в профессии.

«Официально я никогда не была замужем. Считаю так: уж если затевать свадьбу, то делать ее надо особенной, необычной, в каком-нибудь необыкновенном месте. Но на это нет времени. Пока мы с Ильей только обсуждаем разные варианты»
«Официально я никогда не была замужем. Считаю так: уж если затевать свадьбу, то делать ее надо особенной, необычной, в каком-нибудь необыкновенном месте. Но на это нет времени. Пока мы с Ильей только обсуждаем разные варианты»
Фото: Марк Штейнбок

— Даже снимались вместе в обоих «Дозорах». В «Ночном» и вовсе страстную любовную сцену играли. Илья, вы не ревнуете свою жену и, вообще, в вашей семье ревность присутствует?

— Я считаю, что это нехорошее чувство, дурацкое... Оно мешает жить, дышать, поэтому я всегда стараюсь гасить его.

Мария: Ревновать к тому, что делаешь в профессии, вообще глупость. Почему-то многие считают, что если артисты играют любовь или страсть, то между ними и в жизни должна произойти какая-то близость. Но мне кажется, что люди, работающие в офисах и находящиеся ежедневно в замкнутом пространстве друг с другом, гораздо в большей степени подвержены этой опасности.

— Но им же по своей работе не надо целоваться, ложиться в постель...

Мария: А на этот счет вообще не стоит беспокоиться — никто в кино и в театре по-настоящему не целуется и любовью не занимается. Это просто технические вещи, которые не вызывают у актеров никаких эмоций.

— Однако очень много романов заводится именно на сцене, на съемочной площадке.

Мария:
Не больше, чем в офисах или на предприятиях.

Илья: И заводятся они только тогда, когда людям это нужно, когда они уже настроились, готовы к этому. Про себя могу сказать точно: мне это не надо. Надеюсь, и Маше тоже. Во всяком случае, на данный момент. Поэтому я бесконечно ей доверяю, а она, хочется верить, — мне.



Мария: Хотя к этому обоюдному доверию идти было совсем нелегко — всегда ведь существует змей-искуситель, который нашептывает: «Ага, а так ли все благостно?» И многие начинают накручивать себя, дергать всякими подозрениями, рисовать в воображении немыслимые ситуации, мучая тем самым не только себя, но и своего близкого человека. На самом деле это ужасно, схоже даже с болезнью. Я очень давлю ревность в себе, но ощущаю ее часто. Думаю, так же, как и Илюша. Это нормально между людьми, которые любят друг друга. Но нельзя допускать, чтобы это чувство доходило до сумасшествия, так же как нельзя его провоцировать. Поэтому мы с Ильей стараемся не расставаться — каждую свободную минутку проводим вместе, если получается, приезжаем друг к другу.

«С годами мы с Гошей пришли к выводу, что по жизни нам лучше идти разными дорогами. Из прежних отношений у нас осталось главное — наша чудесная дочка Полина». На премьере «Дневного дозора». 1 января 2006 г.
«С годами мы с Гошей пришли к выводу, что по жизни нам лучше идти разными дорогами. Из прежних отношений у нас осталось главное — наша чудесная дочка Полина». На премьере «Дневного дозора». 1 января 2006 г.
Фото: Юрий Феклистов

Допустим, были недавно гастроли «Современника» в Париже, и Илья взял меня с собой — как туриста.

Илья: А по возвращении Маша захватила меня, как туриста, в город Братск. (Смеется.) Слава богу, у нас обоих есть в этом потребность.

— А как вы отмечали свадьбу?

Мария: Никак. Официально я никогда не была замужем. Три раза участвовала в свадебных мероприятиях в роли свидетельницы, и вся эта история меня жутко напугала — гости почему-то обязательно напиваются, начинают ругаться, драться, выяснять отношения. Нет, так мне совсем не хочется. Уж если затевать свадьбу, то делать ее какой-то особенной — запоминающейся, необыкновенной, в каком-нибудь необычном месте.



— Что же мешает?

Илья: Времени нет. Правда. Нам надо просто выкроить его и как-то все это организовать. Мне, так же как и Маше, не хочется ничего традиционного — ни белого лимузина с шариками, ни Воробьевых гор, ни ресторана помпезного, ни сотни гостей… Нет. Вот у нас идея была — поехать в Черногорию, там, на маленьком островке, у наших друзей есть избушка. Вокруг — никого, только феерической красоты природа. Так вот, найти бы нам несколько дней да и собраться там со своей компанией...

Мария: И так, конечно, было бы интересно и как-то иначе. Надеюсь, мы все-таки наконец-то что-то этакое придумаем. Действительно, основная проблема только в нехватке времени.

Вот, допустим, образовалась у нас недавно свободная неделя, могли бы вроде и пожениться, так нет — поехали с детьми в Грецию. И прекрасно, кстати, провели там время. Научили маленькую плавать, старшенькую быть чуть терпеливее, обеих зарядили на солнце витамином Д... В общем, не до женитьбы было.

— У вас получился контакт с родителями друг друга?

Мария: Замечательный. Никакого давления на нас, тоталитаризма с их стороны нет. Они у нас люди достаточно молодые, часто приезжают к нам, помогают — нянчатся с Симочкой, что-то готовят, с дачи гостинцев привозят. Илюшин папа сам достраивает дачу — специально для внучки, чтобы ей там было удобно. И все время зазывает приехать.


Илья: Папа сейчас еще работает, но уже ждет не дождется пенсии, чтобы перебраться в деревню. Он — инженер-телефонист, в свое время очень много ездил за границу, а теперь мечтает осесть в Подмосковье. А мама была швеей-мотористкой, потом контролером ОТК на швейной фабрике. Родители всегда считались с мнением своих детей — ничего нам с моей младшей сестрой не навязывали, не запрещали. Особенно в выборе профессии. Вот сестра пока в поиске — думает, чем ей заняться, и они не торопят, терпеливо ждут, когда она сделает свой выбор. И со мной так же было. Я сначала профессионально фехтованием занимался, а к концу школы всерьез увлекся экономикой, даже добился каких-то успехов — выиграл олимпиаду, и за это мне предоставили бесплатное место в американском банковском колледже.

«Я очень страшилась поверить в возможность новой любви, боялась, что потом опять может быть очень больно»
«Я очень страшилась поверить в возможность новой любви, боялась, что потом опять может быть очень больно»
Фото: Марк Штейнбок

Готовился уже идти по этой стезе, но в один прекрасный день за компанию с одноклассницей пошел на прослушивание в театральное училище. В итоге оказался героем классической парадоксальной истории — эта девочка никуда не поступила, а меня приняли сразу в два института. Я выбрал училище имени Щепкина. После окончания пошел служить в «Современник», где сейчас начал уже свой десятый сезон. И за все эти годы родители ни разу не воспрепятствовали ни одному моему поступку и решению. За что я им очень благодарен.

Мария: У Илюши вообще прекрасная семья — очень большая, дружная, с соблюдением национальных татарских традиций. Они часто собираются на разные празднества, готовят все вместе, дружно общаются…

Илья: Мы, родственники, пытаемся хоть как-то сохранять семейные традиции, но настоящими их хранителями были мои бабушка и дедушка.

К сожалению, они уже умерли. Каждое лето все мы — их внуки и наши родители — жили у нас на даче, в деревне. Дед моего деда был муллой — очень уважаемым человеком в деревне. И конечно же в нашем доме всегда чтились мусульманские традиции — Рамазан, посты, все ходили к мулле, молились... В конце молитвы взрослые по традиции обязательно раздавали детям денежки. Мы в очередь выстраивались — еще бы, до пяти рублей иногда удавалось набрать, а в 80-е годы для ребенка это была очень большая сумма...

— Вы религиозный человек?

— Честно говоря, посты особо не соблюдаю, свинину ем... Но тем не менее считаю себя человеком мусульманского вероисповедания.

Эта религия у меня в крови, я привык к ней с детства. Хотя часто думаю: «А чем различаются религии?» Да ничем... Бог един, и главное в людях — вера в него. Я верю. Мусульманство очень похоже на православие — абсолютно мирная религия, и конечно же в Коране нет никакого джихада, воинственности. Перед появлением на свет Симы мы с Машей задались вопросом: какую же религию будет исповедовать ребенок? И решили так: родится мальчик — станет мусульманином, а если девочка — христианкой. Родилась девочка, и она — христианка.

— Маша, а в каких семейных традициях росли вы?

— Мой дедушка — заслуженный артист Белоруссии, бабушка была актрисой киевской оперетты.

«В свое время мама часто была не в состоянии справиться со мной. Отчаивалась, взрывалась: «Все, я больше не могу!». С мамой Наталией Петровной
«В свое время мама часто была не в состоянии справиться со мной. Отчаивалась, взрывалась: «Все, я больше не могу!». С мамой Наталией Петровной
Фото: Марк Штейнбок

И родители выбрали актерскую стезю — оба учились на одном курсе музыкального факультета ГИТИСа. По окончании папу взяли солистом в ансамбль «Березка» — в женском танцевальном коллективе он выступал с собственным сольным номером под аккомпанемент баяниста. А у мамы был очень неплохой голос, считался одним из лучших на курсе, но она перенесла операцию на связках, и с певческой деятельностью было покончено. Борис Александрович Покровский перевел ее на свой режиссерский курс, а потом взял в Большой театр. И с тех пор она работает там режиссером оперы… Разошлись родители, когда мне было 4 года. Но с папой мы дружим — видимся периодически, когда он приезжает в Москву, а раньше я каждый год бывала на Урале у его родителей… До 11 лет мы с мамой жили вдвоем, а потом у меня появился отчим — актер Дмитрий Назаров.

Впоследствии они с мамой разошлись, но жил он с нами больше 10 лет. Поначалу, когда дядя Дима только пришел в нашу семью, я ершилась, а потом поняла, что он любит маму, увидела, что это человек радушный, открытый и очень добрый, почувствовала, что ко мне относится искренне, с любовью, и очень привязалась к нему. С отчимом у нас в доме всегда были праздники — люди приходили после спектаклей, пели под гитару, стихи читали, шутили, какие-то шарады, конкурсы устраивали, играли в графоманию, в «Мафию», в слова… А вкусностей сколько было! Не зря дядя Дима «Кулинарный поединок» ведет — он так вкусно готовит! Жареное мясо с кровью в его исполнении — это просто объедение! И все-то он делал как-то легко, ненатужно, с юмором. Конечно, когда я подросла, бывали у нас с ним и скандальчики.

Скажем, по поводу его требования, чтобы я приходила домой вовремя, нигде не задерживалась, не гуляла по нашим тушинским дворам с мальчиками в кирзачах, телогрейках, с папиросами в зубах и с магнитофонами под мышкой. А мне очень хотелось быть с ними. Конечно, кое в чем мы во взглядах расходились. Например, я объясняла им, что плеваться нехорошо, поскольку таким образом они плюют в своих ангелов-хранителей, но меня плохо слышали. Разумеется, родители боялись, что манеры, форма общения этих парней передадутся мне, и всячески старались уберечь меня от этого пагубного влияния. Постоянно чем-то занимали: музыкой, танцами, художественной гимнастикой. Конечно, все это я делала, но гуляний с друзьями из своей жизни вычеркнуть не могла. Возможно, это и стало одной из причин того, что Олег Павлович Табаков выгнал меня из Школы-студии МХАТ.

Тогда я переживала страшно, а сейчас понимаю: он был прав. Поступив в институт в 16 лет, я плохо представляла, насколько серьезно нужно заниматься, чтобы овладеть профессией. Поэтому два года просто лоботрясничала, хотя мне казалось, что занимаюсь нормально. Только придя через год в «Щуку» и начав учиться опять с первого курса, я поняла, что такое работать по-настоящему. Мы занимались с 9 утра до 12 ночи, жили только профессией и ни о каких друзьях из сомнительных, по мнению родителей, компаний речи, разумеется, уже не шло.

— А почему вы именно с «кирзачами» хотели дружить, а не с ребятами, которые, например, на скрипках играют, на фортепиано?

— Скрипачи мне тогда казались такими скучными! Несимпатичные люди, мало улыбаются, нос кверху — фу, какая неприятность.

Мария: «К моменту встречи с Ильей я находилась в состоянии полной разочарованности в любви. Вся была переполнена какой-то приторможенной грустью, тлеющим отчаянием...»Илья: «Я тоже переживал сильный разлад с самим собой, мучительно размышлял о смысле жизни, о том, как по ней идти, с кем...». На даче в Щелыково
Мария: «К моменту встречи с Ильей я находилась в состоянии полной разочарованности в любви. Вся была переполнена какой-то приторможенной грустью, тлеющим отчаянием...»Илья: «Я тоже переживал сильный разлад с самим собой, мучительно размышлял о смысле жизни, о том, как по ней идти, с кем...». На даче в Щелыково
Фото: Марк Штейнбок

А во дворе все колоритные — свободные, независимые, окружающие на них смотрят… Это сейчас я счастлива познакомиться с талантливыми музыкантами, стремлюсь на их концерты. А тогда была дурочкой — хулиганистой, бесшабашной, упрямой. Изо всех сил протестовала против мнения взрослых. В сериале «Вокзал» есть эпизод, в котором герой Назарова запер дочку в туалете, выключил там свет и стал читать ей нотации. Она колотится, а он не выпускает ее гулять. Вот то же самое он проводил и со мной. И мне приходилось перед тем, как войти в дом, слюнявить ресницы, губы и тереть их очень сильно, чтоб следов туши и помады не осталось. Тем не менее когда открывала дверь, дядя Дима гневно восклицал: «Так, опять накрашена?!!» «Откуда вы знаете?» — недоумевала я. «Я все знаю! И ты знай: в следующий раз на улицу не пойдешь!»

На самом деле часто он меня просто брал на пушку, что я сейчас с таким же успехом делаю с Полиной. Теперь-то, конечно, понимаю, что между собой взрослые хохотали надо мной, но для меня все это было катастрофой на уровне жизни и смерти. Я заявляла родителям то же самое, что сейчас мне говорит Полина: «Вы надо мной издеваетесь, мучаете меня! Столько уроков, столько запретов! Так жить невозможно!» Я успокаиваю: «Милая моя, надо потерпеть, мы так же росли, столько же учили…» Разговариваю с дочкой, смотрю в ее чистые голубые глаза, и так смешно становится — вижу ведь, как человечек абсолютно точно повторяет меня: произносит мои же слова, как и я, ленится, аналогично выражает недовольство и возмущение. И все у нее так же трагично — на грани жизни и смерти, с философскими стихами, с размышлениями о собственной нужности или ненужности.

Я так рада, что рядом с ней Илюша. Полина как-то очень трепетно к нему относится — доверяет, спрашивает совета, разрешения, слушается. Наверное, тоже видит в нем человека доброго, бесхитростного и любящего ее. А Илья умеет очень правильно с девочкой общаться — как-то спокойно вразумляет ее, заставляет поверить в себя. Меня же иногда не хватает на это, я отчаиваюсь. Помню, в свое время и мама моя взрывалась: «Все, я больше не могу! Дима, иди беседуй с ней!» И дядя Дима начинал всякими способами утихомиривать «демона»… Думаю, если бы он не помогал маме воспитывать меня, неизвестно, что из такой, как я, выросло бы. Все-таки без мужчины воспитание однобокое получается. Ребенку ведь необходимо чувствовать мужскую руку на плече, знать, что есть человек, способный защитить, в трудный момент стать опорой.

Не говоря уж о том, что девочке, имеющей отца или отчима, повзрослев, будет легче разобраться в мужской психологии, понять мужчину, которого она полюбит. (С улыбкой.) Хотя, конечно, по большому счету, нам их не понять никогда.

— Илья, после того как Маша сообщила, что у вас ожидается ребенок, вы были счастливы или ошарашены?

— Узнав об этом, первые минут пять испытывал какие-то непонятные, не знакомые мне прежде эмоции. Наверное, это и было счастье. А потом, помню, во мне вдруг что-то словно щелкнуло, переключилось, и я почувствовал огромную, просто гигантскую ответственность. Только одна мысль пульсировала: «Теперь я в ответе».

Илья Древнов
Илья Древнов
Фото: Марк Штейнбок

И, знаете, это чувство придало сил — они словно удесятерились.

Мария: Во время беременности Илья всегда был рядом со мной, и благодаря его вниманию, поддержке я постоянно находилась в состоянии какой-то внутренней благости, спокойствия, гармонии. Практически все, чего бы мне ни пожелалось, тут же исполнялось. Причем необязательно было озвучивать свои желания, Илюша угадывал даже мысли. И я точно знала, что он не подведет — в нужный момент все купит, сделает, со всеми проблемами разберется.

Илья: Да при чем тут я, это тебе гимн нужно петь! Именно от Маши исходила какая-то особенная сила, которая, очевидно, заряжала и меня. Надо было видеть ее в тот период — столько достоинства, невозмутимости... Помню, когда она была на восьмом месяце, к нам, в наш деревенский домик под Кинешмой, в очередной раз нагрянули гости — человек тридцать.

А Маше хоть бы что — всех угощает, на стол подает, шутит, смеется. Люди просто дар речи потеряли...

Мария: Правда, как на больную смотрели на меня. Успокаивала их: «Ребята, все в порядке, отдыхайте спокойно. Я нормальная, ничего у меня не болит». На самом деле, здоровье позволяло мне чувствовать себя ни в чем не ущемленной. Другое дело, что во время беременности женщина все воспринимает очень обостренно — возникают обиды, раздражительность, повышенная требовательность, капризность... Это естественные гормональные проявления, к сожалению, без них не обойтись. Конечно, стараешься не распускаться, следишь за собой, но не всегда получается.

И вот тут главное, чтобы рядом был все понимающий близкий человек, заряженный добром и положительной энергией. К счастью, Илюша оказался именно таким человеком. Никогда не забуду, какие у них с Полиной были счастливые, просто искрящиеся радостью глаза, когда мы с Симочкой приехали из роддома! Какая в доме была чистота, свежесть, какой заботой они меня окружили, — никакими словами не смогу я передать свои эмоции.

— Как старшая сестра относится к младшей?

Мария: Очень ее любит. Играет с ней в куклы, читает вслух. При этом чуть ревностно сопоставляет с собой. Спрашивает, к примеру: «Когда я была маленькая, меня так же любили, возились со мной, улюлюкали, заботились обо мне?»

Говорю: «Конечно, рыбочка моя, точно так же. И целовала, и из ложечки кормила, а ты, между прочим, в отличие от Симы, была сложная девочка, Симочка гораздо послушнее». Естественно, мы пытаемся общаться с дочками равномерно. Повозились с маленькой, потом непременно начинаем заниматься старшей — уроки проверяем, о жизни разговариваем, проблемы ее разбираем... У них характеры совсем разные. Полина в детстве была совершенно открыта душой — беззащитная, трепетная, легко ранимая, благостная какая-то, совсем не приспособленная для жизненных трудностей. Слава богу, с возрастом характер чуть изменился. А Сима абсолютно другая — смешная, кудрявая сероглазка, внешне очень похожа на Илью. Сообразительная девочка, все понимающая и очень педантичная: выключает везде свет, чтоб зря не горел; если случайно написает на пол, тут же берет швабру и вытирает; стол обязательно тряпочкой протрет.

Мария Порошина и Илья Древнов
Мария Порошина и Илья Древнов
Фото: Марк Штейнбок

Очень организованный человечек… Вот смотрю я на них обеих и думаю: «Сейчас они живут в любви, в нежности, окруженные заботой и теплом. Как же хочется, чтобы и в дальнейшей жизни их окружало только добро!» Но в мире ведь все так сложно. Сумеем ли мы оградить их от негатива, научим ли противостоять? Так тревожно… Может, это и суеверие, но Симу мы пока боимся даже показывать. Она такая маленькая, совсем еще незащищенная...

— Маша, и в «Ночном дозоре», и в «Дневном» вы представляете силы добра. А в жизни, как думаете, что сильнее — добро или зло?

— Наверное, все зависит от конкретного человека. Ведь каждый из нас ежесекундно, в любой, кажется, самой простой ситуации делает выбор между добром и злом. Можно нарушить обещание — можно выполнить, можно взять то, что тебе не принадлежит, — можно не брать, можно дать волю своим эмоциям, накричать на человека, нагрубить ему, а можно не делать этого, сдержать себя. Почему бы, сидя за рулем, вместо того чтобы ругаться: «Ах ты, гад, козел, что ж ты меня подрезал...», не заставить себя подумать о том, что, может быть, этот человек впервые выехал на дорогу, или едет к заболевшему ребенку, или опаздывает на судьбоносную встречу... И даже если это не так — не имеет значения. Это же его поступок, он за него в свое время и ответит. А ты отвечай за себя. Вот недавно мы с Ильей посмотрели фильм про воду. Оказывается, от разной музыки она заряжается разной энергетикой.

Например, под музыку Моцарта или Чайковского молекулы воды становятся чистыми и ясными, а под звуки металлистов ее структура резко меняется в сторону ухудшения. Более того, если на банке с водой написать слова «война», «разлука», «месть», она станет отрицательно заряженной, и, наоборот, слово «любовь» структурирует воду в положительном направлении. А человек на 70 процентов состоит из воды. И если он сильно раздражен, то есть начинает нести в себе эмоцию разрушения, окружающие люди невольно подключаются к этой энергетике и оказываются заряженными отрицательно. Все мы знаем, что кто-то один с плохим настроением легко может испортить настроение множеству других людей — 70 процентов воды в каждом из них начинают бурлить, и ничего хорошего из этого не выходит.

Поэтому, мне кажется, надо учиться противостоять таким воздействиям — нивелировать свое гневное состояние добром и спокойствием. Сама я всегда стараюсь гасить в себе вспышки раздражения, ярости, а если рядом взрывается кто-то другой — не ругаю его, не ненавижу, а пытаюсь взглянуть на ситуацию глазами этого человека и понять, посочувствовать. Я абсолютно уверена в том, что зло порождает зло, а добро — добро...

— Что-то не видно у вас банки с водой, на которой написано: «любовь»…

Мария: Просто мы еще не успели эту надпись наклеить.

Илья: Но как раз собираемся.

События на видео
Подпишись на наш канал в Telegram
Яблочный пирог «Букет роз»: рецепт красивого и вкусного лакомства от Сергея Малоземова
«Рецепт недели на этот раз — пирог с цветами! Получается воздушный инежный пирог, который точно порадует не только вкусом, но и красотой.Пользы тут, конечно, мало. Но мы уверены, что вы вряд ли станете готовитьтакое сладкое каждый день», — говорит телеведущий и врач по образованию Сергей Малозёмов.




Новости партнеров




Звезды в тренде

Анна Заворотнюк (Стрюкова)
телеведущая, актриса, дочь Анастасии Заворотнюк
Елизавета Арзамасова
актриса театра и кино, телеведущая
Гела Месхи
актер театра и кино
Принц Гарри (Prince Harry)
член королевской семьи Великобритании
Меган Маркл (Meghan Markle)
актриса, фотомодель
Ирина Орлова
астролог