Мария Порошина: «Илья «приручал» меня постепенно»

«К моменту встречи с Ильей я совершенно отчаялась. Не верила в возможность счастливой личной жизни. В графе «любювь» у меня стоял пробел.
Татьяна Зайцева
|
18 Октября 2007
Илья: «Ревность — нехорошее чувство, оно мешает жить, дышать...» Мария: «Я очень давлю ее в себе, но ощущаю часто. Змей-искуситель постоянно нашептывает: «А так ли все благостно?»
Илья: «Ревность — нехорошее чувство, оно мешает жить, дышать...» Мария: «Я очень давлю ее в себе, но ощущаю часто. Змей-искуситель постоянно нашептывает: «А так ли все благостно?»
Фото: Марк Штейнбок

 «К моменту встречи с Ильей я совершенно отчаялась. Не верила в возможность счастливой личной жизни. В графе «любювь» у меня стоял пробел. Вернее так: на этом чувстве я поставила крест. Жирный крест», — вспоминает актриса Мария Порошина свое внутреннее состояние 6-летней давности. «А я, наоборот, был в поиске любви», — улыбается ее муж, актер Илья Древнов.

— Мария, Илья, вот вы вместе уже почти 6 лет, растите двух девочек —

12-летнюю Полину и Симу, которой только что исполнилось 2 годика.

Несмотря на известность (оба ведь снимаетесь в кино и телесериалах), живете не публично, можно даже сказать, замкнуто, очевидно, вполне довольствуясь обществом друг друга и близких вам людей. О себе почти ничего не рассказываете, вместе не фотографируетесь… Спасибо, что для «7Д» все-таки согласились нарушить табу. А раз так, давайте попробуем начать это «нарушение» прямо с самого начала — с момента вашей встречи.

Мария: Тогда, осенью 2001 года, я находилась в состоянии полной разочарованности в любви. Вся была переполнена, не знаю даже, какое определение подобрать… какой-то приторможенной грустью, что ли, тлеющим отчаянием. Жила с ощущением полной безнадежности во всем, что касалось личных отношений.

Ничего не придумывала себе на этот счет, не ждала, никаких планов не строила, не мечтала о том, что когда-нибудь встречу своего человека, вообще не верила в то, что смогу снова полюбить кого-то. Соответственно, и наше знакомство с Ильей восприняла как какой-то случайный эпизод.

Илья: А я могу уверенно сказать, что наша встреча была результатом моего насыщенного поиска — зачастую с ошибками, но очень глубинного. Мое тогдашнее внутреннее состояние тоже было не ахти какое. Подчас казалось: «Господи, столько уже прожито! Все, жизнь прошла, любовь — обман, она всегда заканчивается трагически…» Переживал сильный разлад с самим собой, очень много, мучительно размышлял о смысле жизни, стремился разобраться в том, как вообще по ней идти, каким путем, с кем…

«Полина очень похожа на своего отца — и внешне, и по характеру. А Симочка — абсолютно другая, копия Ильи — очень организованный и педантичный человечек»
«Полина очень похожа на своего отца — и внешне, и по характеру. А Симочка — абсолютно другая, копия Ильи — очень организованный и педантичный человечек»
Фото: Марк Штейнбок

Только после того, как встретил Машу, все у меня в голове и в душе стало немножечко выравниваться, словно бы вставать в колею. Почему-то стало понятно, куда рулить, на какой скорости ехать...

Мария: В общем, я — твоя дорога, правильно поняла? С кочками. (Смеется.)

Илья: Главное, без ухабов. А началась эта наша общая дорога с премьеры спектакля «Шут Балакирев» в театре «Ленком». Мой однокурсник, занятый в нем, позвал меня, выписал контрамарку. Место оказалось в ложе и очень удобное — сцену хорошо было видно. И вот, едва только свет в зале погас, вижу — в ложу заходит красивая девушка в леопардовых штанах и садится рядом со мной.

Мария: А меня пригласила актриса Таня Кравченко, которая в этом спектакле играет одну из главных ролей. Но, когда я пришла за контрамаркой, осталось единственное место в боковой ложе, с краю. Видно с него ужасно — полсцены вообще не просматривается. Я сижу, мучаюсь, шею, как жирафа, вытягиваю, чтобы хоть что-то увидеть, и думаю сердито: «Вот ведь какой вредный молодой человек, мог бы и уступить место...»

Илья: А я переживал, совестью мучился: «Ну как же так неудачно получилось, ей ведь совсем неудобно. Встать, что ли, поменяться местами? Но вроде неловко начать перемещение во время действия». Потом решил: «Ладно, во втором акте уступлю — просто зайду позже, она сама и пересядет». Захожу в антракте уже после третьего звонка, смотрю — девушка сидит на своем месте.

Предложил пересесть на мое. Поблагодарив, она пересела.

Мария: А после спектакля мы оба пошли в актерский буфет — каждого из нас друзья позвали туда отметить премьеру. Наши столики оказались напротив. Я внимательнее пригляделась к любезному молодому человеку и узнала в нем актера, который исполнял одну из главных ролей в «Аккомпаниаторе» — спектакле театра «Современник». Очень мне понравилась его игра — интересная, дерзкая. А еще я вспомнила, что в одной из серий «Каменской» он играл фотографа, убивающего невест. Когда в конце этот персонаж лежал, уже мертвый, свернувшись калачиком, как младенец, я заплакала. Мне стало жалко его — этого гада, злодея, негодяя, и я восхитилась безупречной работой артиста, сыгравшего эту сложнейшую роль... В общем, мне захотелось познакомиться с этим человеком, пообщаться с ним.



Илья: А я Машу как артистку тогда не знал — она еще не сыграла ни одной из своих известных ролей. Но девушку в леопардовых штанах, с которой мы вместе смотрели спектакль, узнал. Мне очень хотелось подойти к ней, поговорить, но я не представлял, как это можно сделать. Неудобно ведь врываться в чужую компанию. Что скажешь? «Извините, а о чем вы разговариваете, можно к вам присесть?» С какой стати?! В общем, я продолжал сидеть за своим столиком и болтать с друзьями. Наконец, они засобирались уходить. Понимаю, что и мне пора. Начинаю одеваться, но делаю это неохотно, тяну время — звоночек-то возле уха сигналит: дзинь-дзинь, подожди, не торопись…

Мария: У меня тоже «дзинькнуло», да еще как!

«В нашей семье никакого тоталитаризма со стороны родителей не было. Они всегда считались с мнением детей, никогда ничего нам не запрещали». С мамой Риммой Андреевной и сестрой Галиной в квартире у тещи
«В нашей семье никакого тоталитаризма со стороны родителей не было. Они всегда считались с мнением детей, никогда ничего нам не запрещали». С мамой Риммой Андреевной и сестрой Галиной в квартире у тещи
Фото: Марк Штейнбок

Увидев, что мой визави стал одеваться, я вдруг отчетливо поняла: вот сейчас уйдет и все, конец! Вихрем пронеслось: «Но как же так? Дайте нам шанс! Ничего ведь особенного не нужно, просто чуть-чуть помочь. Задержать одного человека на секунду, чтобы свести его с другим, а дальше они сами разберутся — нужны друг другу или не нужны, интересны или не интересны, оборвется ли их встреча на этом разговоре или как-то продолжится…» И тут же, не успев додумать свою мысль до конца, я толкаю локтем Таню: «Ты видишь этого молодого человека? Может, мы как-то...» Она, в суете, оторвавшись от беседы с кем-то, ничего не может понять: «Кого? Что ты хочешь?! Что надо-то?!» И продолжает свой разговор. А я вижу, парни уже двинулись к выходу… Тут Таня бросает на меня внимательный взгляд и с ходу, без раздумий, восклицает: «Эй, ребята!

Вы уходите, что ли? Куда это так рано? Не годится. Ну-ка, возвращайтесь давайте, садитесь к нам».

Илья: Как только я это услышал, тут же резко стал куртку снимать: «Нет, мы никуда не уходим, с удовольствием присоединимся...»

Мария: Очень смешно было — как в обратной съемке. Спасибо Тане, я не ожидала, что она сумеет сделать это так ловко. Общалась с кем-то другим и как бы между делом захватила и этих — словом, жестом, тут же заказала для них кофе, шампанское. То есть все произошло мгновенно… Короче говоря, мы просидели все вместе еще часа два — прекрасно общались, о чем-то спорили, все в приподнятом настроении. В общем, встреча была незабываемая… Потом мы с Ильей периодически встречались и как бы дружили.



Илья: Можно, конечно, и так назвать те наши отношения, но я-то пытался за Машей ухаживать. Однако, чувствуя ее внутреннее состояние, старался делать это оч-ч-ень осторожно, аккуратно, не торопясь, что ли. Чтобы не спугнуть...

Мария: Я для себя никак не могла сформулировать, как относиться к этой ситуации. Это было неожиданно, непонятно, загадочно. Как в сказке — я не знала, хорошо ли то, что происходит, и в какую сторону меня поведет… Наверное, мудрость Илюши была в том, что он «приручал» меня постепенно. (Смеется.) Правда, молодой человек вел себя как-то совсем иначе, не так, как обычно в таких ситуациях поступает большинство мужчин. Ни охапок цветов, ни ресторанов, ни колечек, ни поцелуев на задних рядах кинотеатров, слава богу, не было.

Все с точностью до наоборот, и это манило. Илья ухаживал не банально, а как-то очень неожиданно, тонко. И хотя ничего особенного вроде бы не происходило, мне нужно было именно это. Поэзия, музыка, выставки, конечно же интересные спектакли, выезды с друзьями на природу... Мы не спеша привыкали друг к другу, старались не нарушить ту тонкую связь, которая между нами налаживалась. И я чувствовала себя с Ильей как-то очень естественно, уютно. Но никакой любви еще

— Когда же она пришла? Когда вы оба почувствовали, что нужны друг другу настолько, что надо быть вместе постоянно?

Мария: Где-то через полгода, не меньше.

Илья: Я приехал на день рождения к Полине, старшей дочке Марии Михайловны.

Мария Порошина
Мария Порошина
Фото: Марк Штейнбок

И почему-то именно в этот день окончательно понял, что люблю Машу. Что не могу уже без нее жить. Как ни банально это звучит, но мне действительно просто дурно становилось, если я не слышал ее голоса, не видел глаз, жестов, если мы вместе не пили чай. Чувствовал, что без этой женщины я могу заболеть, умереть.

Мария: А мне на первых порах было очень страшно снова окунаться в эту круговерть чувств, эмоций. Боялась, что потом опять может быть очень больно… Это ведь только в юности думаешь, что твой первый возлюбленный останется с тобой на всю жизнь. Сходишь с ума от этой любви. Так хочется всегда быть вместе с этим человеком, что кажется, по-другому и невозможно. Но жизнь распоряжается иначе. Постепенно, с каждым прожитым годом, пережив встречи и расставания с разными людьми, набираешься опыта и начинаешь понимать главное: чем больше придумываешь себе каких-то жизненных программ и стереотипов, тем больше жизнь тебя бьет.

А значит, никогда ни в чем нельзя быть уверенным — финал всегда открыт, никто не знает, сколько продлится любовь и будут ли люди вместе всю жизнь. Так я тогда рассуждала и очень страшилась поверить в возможность новой любви.

— Говоря о приобретенном печальном жизненном опыте, очевидно, вы имеете в виду и развод с отцом Полины — Гошей Куценко?

— Разумеется. С Гошей мы познакомились в Школе-студии МХАТ — я пришла туда поступать, а он уже учился на третьем курсе. Всякое было в наших отношениях — радовались, печалились, веселились, страдали, переживали…

В общем, жили, общались, как умели. Но с годами пришли к выводу, что лучше все-таки нам по жизни идти разными дорогами, хотя решение это далось нелегко… Из той жизни осталось главное — у нас с Гошей есть чудесная дочка, и спасибо Господу за то, что он подарил нам ее. Я родила Полину, еще учась в театральном училище имени Щукина, на третьем курсе. Огромное спасибо моему педагогу, Марине Александровне Пантелеевой, за то, что поняла меня и не отчислила, как это часто бывает со студентками творческих вузов. И родителям, как моим, так и Гошиным, я очень благодарна — поддерживали в трудной ситуации, помогали. Поэтому-то мне и удалось очень быстро — через три недели после родов — снова начать репетировать и в полном объеме продолжить учебу… К счастью, отец Полины очень ее любит, общается с ней, как только у него появляется такая возможность.

Они чрезвычайно похожи друг на друга — и во внешности есть схожие черты, и в характерах, и в увлечениях. Оба пишут стихи, музыку, постоянно обмениваются какими-то своими впечатлениями от увиденного. И я рада тому, что у Полины сохранилась взаимная любовь с Гошиными родителями — девочка с удовольствием ездит к ним и на дачу, и домой, они прекрасно общаются. Я никогда не препятствовала этому и не понимаю людей, которые так поступают — по-моему, это глупо и противоестественно. Слава богу, и мы с Гошей остались в добрых отношениях. Как в жизни, так и в профессии.

«Официально я никогда не была замужем. Считаю так: уж если затевать свадьбу, то делать ее надо особенной, необычной, в каком-нибудь необыкновенном месте. Но на это нет времени. Пока мы с Ильей только обсуждаем разные варианты»
«Официально я никогда не была замужем. Считаю так: уж если затевать свадьбу, то делать ее надо особенной, необычной, в каком-нибудь необыкновенном месте. Но на это нет времени. Пока мы с Ильей только обсуждаем разные варианты»
Фото: Марк Штейнбок

— Даже снимались вместе в обоих «Дозорах». В «Ночном» и вовсе страстную любовную сцену играли. Илья, вы не ревнуете свою жену и, вообще, в вашей семье ревность присутствует?

— Я считаю, что это нехорошее чувство, дурацкое... Оно мешает жить, дышать, поэтому я всегда стараюсь гасить его.

Мария: Ревновать к тому, что делаешь в профессии, вообще глупость. Почему-то многие считают, что если артисты играют любовь или страсть, то между ними и в жизни должна произойти какая-то близость. Но мне кажется, что люди, работающие в офисах и находящиеся ежедневно в замкнутом пространстве друг с другом, гораздо в большей степени подвержены этой опасности.

— Но им же по своей работе не надо целоваться, ложиться в постель...

Мария: А на этот счет вообще не стоит беспокоиться — никто в кино и в театре по-настоящему не целуется и любовью не занимается. Это просто технические вещи, которые не вызывают у актеров никаких эмоций.

— Однако очень много романов заводится именно на сцене, на съемочной площадке.

Мария:
Не больше, чем в офисах или на предприятиях.

Илья: И заводятся они только тогда, когда людям это нужно, когда они уже настроились, готовы к этому. Про себя могу сказать точно: мне это не надо. Надеюсь, и Маше тоже. Во всяком случае, на данный момент. Поэтому я бесконечно ей доверяю, а она, хочется верить, — мне.



Мария: Хотя к этому обоюдному доверию идти было совсем нелегко — всегда ведь существует змей-искуситель, который нашептывает: «Ага, а так ли все благостно?» И многие начинают накручивать себя, дергать всякими подозрениями, рисовать в воображении немыслимые ситуации, мучая тем самым не только себя, но и своего близкого человека. На самом деле это ужасно, схоже даже с болезнью. Я очень давлю ревность в себе, но ощущаю ее часто. Думаю, так же, как и Илюша. Это нормально между людьми, которые любят друг друга. Но нельзя допускать, чтобы это чувство доходило до сумасшествия, так же как нельзя его провоцировать. Поэтому мы с Ильей стараемся не расставаться — каждую свободную минутку проводим вместе, если получается, приезжаем друг к другу.

«С годами мы с Гошей пришли к выводу, что по жизни нам лучше идти разными дорогами. Из прежних отношений у нас осталось главное — наша чудесная дочка Полина». На премьере «Дневного дозора». 1 января 2006 г.
«С годами мы с Гошей пришли к выводу, что по жизни нам лучше идти разными дорогами. Из прежних отношений у нас осталось главное — наша чудесная дочка Полина». На премьере «Дневного дозора». 1 января 2006 г.
Фото: Юрий Феклистов

Допустим, были недавно гастроли «Современника» в Париже, и Илья взял меня с собой — как туриста.

Илья: А по возвращении Маша захватила меня, как туриста, в город Братск. (Смеется.) Слава богу, у нас обоих есть в этом потребность.

— А как вы отмечали свадьбу?

Мария: Никак. Официально я никогда не была замужем. Три раза участвовала в свадебных мероприятиях в роли свидетельницы, и вся эта история меня жутко напугала — гости почему-то обязательно напиваются, начинают ругаться, драться, выяснять отношения. Нет, так мне совсем не хочется. Уж если затевать свадьбу, то делать ее какой-то особенной — запоминающейся, необыкновенной, в каком-нибудь необычном месте.



— Что же мешает?

Илья: Времени нет. Правда. Нам надо просто выкроить его и как-то все это организовать. Мне, так же как и Маше, не хочется ничего традиционного — ни белого лимузина с шариками, ни Воробьевых гор, ни ресторана помпезного, ни сотни гостей… Нет. Вот у нас идея была — поехать в Черногорию, там, на маленьком островке, у наших друзей есть избушка. Вокруг — никого, только феерической красоты природа. Так вот, найти бы нам несколько дней да и собраться там со своей компанией...

Мария: И так, конечно, было бы интересно и как-то иначе. Надеюсь, мы все-таки наконец-то что-то этакое придумаем. Действительно, основная проблема только в нехватке времени.

Вот, допустим, образовалась у нас недавно свободная неделя, могли бы вроде и пожениться, так нет — поехали с детьми в Грецию. И прекрасно, кстати, провели там время. Научили маленькую плавать, старшенькую быть чуть терпеливее, обеих зарядили на солнце витамином Д... В общем, не до женитьбы было.

— У вас получился контакт с родителями друг друга?

Мария: Замечательный. Никакого давления на нас, тоталитаризма с их стороны нет. Они у нас люди достаточно молодые, часто приезжают к нам, помогают — нянчатся с Симочкой, что-то готовят, с дачи гостинцев привозят. Илюшин папа сам достраивает дачу — специально для внучки, чтобы ей там было удобно. И все время зазывает приехать.


Илья: Папа сейчас еще работает, но уже ждет не дождется пенсии, чтобы перебраться в деревню. Он — инженер-телефонист, в свое время очень много ездил за границу, а теперь мечтает осесть в Подмосковье. А мама была швеей-мотористкой, потом контролером ОТК на швейной фабрике. Родители всегда считались с мнением своих детей — ничего нам с моей младшей сестрой не навязывали, не запрещали. Особенно в выборе профессии. Вот сестра пока в поиске — думает, чем ей заняться, и они не торопят, терпеливо ждут, когда она сделает свой выбор. И со мной так же было. Я сначала профессионально фехтованием занимался, а к концу школы всерьез увлекся экономикой, даже добился каких-то успехов — выиграл олимпиаду, и за это мне предоставили бесплатное место в американском банковском колледже.

«Я очень страшилась поверить в возможность новой любви, боялась, что потом опять может быть очень больно»
«Я очень страшилась поверить в возможность новой любви, боялась, что потом опять может быть очень больно»
Фото: Марк Штейнбок

Готовился уже идти по этой стезе, но в один прекрасный день за компанию с одноклассницей пошел на прослушивание в театральное училище. В итоге оказался героем классической парадоксальной истории — эта девочка никуда не поступила, а меня приняли сразу в два института. Я выбрал училище имени Щепкина. После окончания пошел служить в «Современник», где сейчас начал уже свой десятый сезон. И за все эти годы родители ни разу не воспрепятствовали ни одному моему поступку и решению. За что я им очень благодарен.

Мария: У Илюши вообще прекрасная семья — очень большая, дружная, с соблюдением национальных татарских традиций. Они часто собираются на разные празднества, готовят все вместе, дружно общаются…

Илья: Мы, родственники, пытаемся хоть как-то сохранять семейные традиции, но настоящими их хранителями были мои бабушка и дедушка.

К сожалению, они уже умерли. Каждое лето все мы — их внуки и наши родители — жили у нас на даче, в деревне. Дед моего деда был муллой — очень уважаемым человеком в деревне. И конечно же в нашем доме всегда чтились мусульманские традиции — Рамазан, посты, все ходили к мулле, молились... В конце молитвы взрослые по традиции обязательно раздавали детям денежки. Мы в очередь выстраивались — еще бы, до пяти рублей иногда удавалось набрать, а в 80-е годы для ребенка это была очень большая сумма...

— Вы религиозный человек?

— Честно говоря, посты особо не соблюдаю, свинину ем... Но тем не менее считаю себя человеком мусульманского вероисповедания.

Эта религия у меня в крови, я привык к ней с детства. Хотя часто думаю: «А чем различаются религии?» Да ничем... Бог един, и главное в людях — вера в него. Я верю. Мусульманство очень похоже на православие — абсолютно мирная религия, и конечно же в Коране нет никакого джихада, воинственности. Перед появлением на свет Симы мы с Машей задались вопросом: какую же религию будет исповедовать ребенок? И решили так: родится мальчик — станет мусульманином, а если девочка — христианкой. Родилась девочка, и она — христианка.

— Маша, а в каких семейных традициях росли вы?

— Мой дедушка — заслуженный артист Белоруссии, бабушка была актрисой киевской оперетты.

«В свое время мама часто была не в состоянии справиться со мной. Отчаивалась, взрывалась: «Все, я больше не могу!». С мамой Наталией Петровной
«В свое время мама часто была не в состоянии справиться со мной. Отчаивалась, взрывалась: «Все, я больше не могу!». С мамой Наталией Петровной
Фото: Марк Штейнбок

И родители выбрали актерскую стезю — оба учились на одном курсе музыкального факультета ГИТИСа. По окончании папу взяли солистом в ансамбль «Березка» — в женском танцевальном коллективе он выступал с собственным сольным номером под аккомпанемент баяниста. А у мамы был очень неплохой голос, считался одним из лучших на курсе, но она перенесла операцию на связках, и с певческой деятельностью было покончено. Борис Александрович Покровский перевел ее на свой режиссерский курс, а потом взял в Большой театр. И с тех пор она работает там режиссером оперы… Разошлись родители, когда мне было 4 года. Но с папой мы дружим — видимся периодически, когда он приезжает в Москву, а раньше я каждый год бывала на Урале у его родителей… До 11 лет мы с мамой жили вдвоем, а потом у меня появился отчим — актер Дмитрий Назаров.

Впоследствии они с мамой разошлись, но жил он с нами больше 10 лет. Поначалу, когда дядя Дима только пришел в нашу семью, я ершилась, а потом поняла, что он любит маму, увидела, что это человек радушный, открытый и очень добрый, почувствовала, что ко мне относится искренне, с любовью, и очень привязалась к нему. С отчимом у нас в доме всегда были праздники — люди приходили после спектаклей, пели под гитару, стихи читали, шутили, какие-то шарады, конкурсы устраивали, играли в графоманию, в «Мафию», в слова… А вкусностей сколько было! Не зря дядя Дима «Кулинарный поединок» ведет — он так вкусно готовит! Жареное мясо с кровью в его исполнении — это просто объедение! И все-то он делал как-то легко, ненатужно, с юмором. Конечно, когда я подросла, бывали у нас с ним и скандальчики.

Скажем, по поводу его требования, чтобы я приходила домой вовремя, нигде не задерживалась, не гуляла по нашим тушинским дворам с мальчиками в кирзачах, телогрейках, с папиросами в зубах и с магнитофонами под мышкой. А мне очень хотелось быть с ними. Конечно, кое в чем мы во взглядах расходились. Например, я объясняла им, что плеваться нехорошо, поскольку таким образом они плюют в своих ангелов-хранителей, но меня плохо слышали. Разумеется, родители боялись, что манеры, форма общения этих парней передадутся мне, и всячески старались уберечь меня от этого пагубного влияния. Постоянно чем-то занимали: музыкой, танцами, художественной гимнастикой. Конечно, все это я делала, но гуляний с друзьями из своей жизни вычеркнуть не могла. Возможно, это и стало одной из причин того, что Олег Павлович Табаков выгнал меня из Школы-студии МХАТ.

Тогда я переживала страшно, а сейчас понимаю: он был прав. Поступив в институт в 16 лет, я плохо представляла, насколько серьезно нужно заниматься, чтобы овладеть профессией. Поэтому два года просто лоботрясничала, хотя мне казалось, что занимаюсь нормально. Только придя через год в «Щуку» и начав учиться опять с первого курса, я поняла, что такое работать по-настоящему. Мы занимались с 9 утра до 12 ночи, жили только профессией и ни о каких друзьях из сомнительных, по мнению родителей, компаний речи, разумеется, уже не шло.

— А почему вы именно с «кирзачами» хотели дружить, а не с ребятами, которые, например, на скрипках играют, на фортепиано?

— Скрипачи мне тогда казались такими скучными! Несимпатичные люди, мало улыбаются, нос кверху — фу, какая неприятность.

Мария: «К моменту встречи с Ильей я находилась в состоянии полной разочарованности в любви. Вся была переполнена какой-то приторможенной грустью, тлеющим отчаянием...»Илья: «Я тоже переживал сильный разлад с самим собой, мучительно размышлял о смысле жизни, о том, как по ней идти, с кем...». На даче в Щелыково
Мария: «К моменту встречи с Ильей я находилась в состоянии полной разочарованности в любви. Вся была переполнена какой-то приторможенной грустью, тлеющим отчаянием...»Илья: «Я тоже переживал сильный разлад с самим собой, мучительно размышлял о смысле жизни, о том, как по ней идти, с кем...». На даче в Щелыково
Фото: Марк Штейнбок

А во дворе все колоритные — свободные, независимые, окружающие на них смотрят… Это сейчас я счастлива познакомиться с талантливыми музыкантами, стремлюсь на их концерты. А тогда была дурочкой — хулиганистой, бесшабашной, упрямой. Изо всех сил протестовала против мнения взрослых. В сериале «Вокзал» есть эпизод, в котором герой Назарова запер дочку в туалете, выключил там свет и стал читать ей нотации. Она колотится, а он не выпускает ее гулять. Вот то же самое он проводил и со мной. И мне приходилось перед тем, как войти в дом, слюнявить ресницы, губы и тереть их очень сильно, чтоб следов туши и помады не осталось. Тем не менее когда открывала дверь, дядя Дима гневно восклицал: «Так, опять накрашена?!!» «Откуда вы знаете?» — недоумевала я. «Я все знаю! И ты знай: в следующий раз на улицу не пойдешь!»

На самом деле часто он меня просто брал на пушку, что я сейчас с таким же успехом делаю с Полиной. Теперь-то, конечно, понимаю, что между собой взрослые хохотали надо мной, но для меня все это было катастрофой на уровне жизни и смерти. Я заявляла родителям то же самое, что сейчас мне говорит Полина: «Вы надо мной издеваетесь, мучаете меня! Столько уроков, столько запретов! Так жить невозможно!» Я успокаиваю: «Милая моя, надо потерпеть, мы так же росли, столько же учили…» Разговариваю с дочкой, смотрю в ее чистые голубые глаза, и так смешно становится — вижу ведь, как человечек абсолютно точно повторяет меня: произносит мои же слова, как и я, ленится, аналогично выражает недовольство и возмущение. И все у нее так же трагично — на грани жизни и смерти, с философскими стихами, с размышлениями о собственной нужности или ненужности.

Я так рада, что рядом с ней Илюша. Полина как-то очень трепетно к нему относится — доверяет, спрашивает совета, разрешения, слушается. Наверное, тоже видит в нем человека доброго, бесхитростного и любящего ее. А Илья умеет очень правильно с девочкой общаться — как-то спокойно вразумляет ее, заставляет поверить в себя. Меня же иногда не хватает на это, я отчаиваюсь. Помню, в свое время и мама моя взрывалась: «Все, я больше не могу! Дима, иди беседуй с ней!» И дядя Дима начинал всякими способами утихомиривать «демона»… Думаю, если бы он не помогал маме воспитывать меня, неизвестно, что из такой, как я, выросло бы. Все-таки без мужчины воспитание однобокое получается. Ребенку ведь необходимо чувствовать мужскую руку на плече, знать, что есть человек, способный защитить, в трудный момент стать опорой.

Не говоря уж о том, что девочке, имеющей отца или отчима, повзрослев, будет легче разобраться в мужской психологии, понять мужчину, которого она полюбит. (С улыбкой.) Хотя, конечно, по большому счету, нам их не понять никогда.

— Илья, после того как Маша сообщила, что у вас ожидается ребенок, вы были счастливы или ошарашены?

— Узнав об этом, первые минут пять испытывал какие-то непонятные, не знакомые мне прежде эмоции. Наверное, это и было счастье. А потом, помню, во мне вдруг что-то словно щелкнуло, переключилось, и я почувствовал огромную, просто гигантскую ответственность. Только одна мысль пульсировала: «Теперь я в ответе».

Илья Древнов
Илья Древнов
Фото: Марк Штейнбок

И, знаете, это чувство придало сил — они словно удесятерились.

Мария: Во время беременности Илья всегда был рядом со мной, и благодаря его вниманию, поддержке я постоянно находилась в состоянии какой-то внутренней благости, спокойствия, гармонии. Практически все, чего бы мне ни пожелалось, тут же исполнялось. Причем необязательно было озвучивать свои желания, Илюша угадывал даже мысли. И я точно знала, что он не подведет — в нужный момент все купит, сделает, со всеми проблемами разберется.

Илья: Да при чем тут я, это тебе гимн нужно петь! Именно от Маши исходила какая-то особенная сила, которая, очевидно, заряжала и меня. Надо было видеть ее в тот период — столько достоинства, невозмутимости... Помню, когда она была на восьмом месяце, к нам, в наш деревенский домик под Кинешмой, в очередной раз нагрянули гости — человек тридцать.

А Маше хоть бы что — всех угощает, на стол подает, шутит, смеется. Люди просто дар речи потеряли...

Мария: Правда, как на больную смотрели на меня. Успокаивала их: «Ребята, все в порядке, отдыхайте спокойно. Я нормальная, ничего у меня не болит». На самом деле, здоровье позволяло мне чувствовать себя ни в чем не ущемленной. Другое дело, что во время беременности женщина все воспринимает очень обостренно — возникают обиды, раздражительность, повышенная требовательность, капризность... Это естественные гормональные проявления, к сожалению, без них не обойтись. Конечно, стараешься не распускаться, следишь за собой, но не всегда получается.

И вот тут главное, чтобы рядом был все понимающий близкий человек, заряженный добром и положительной энергией. К счастью, Илюша оказался именно таким человеком. Никогда не забуду, какие у них с Полиной были счастливые, просто искрящиеся радостью глаза, когда мы с Симочкой приехали из роддома! Какая в доме была чистота, свежесть, какой заботой они меня окружили, — никакими словами не смогу я передать свои эмоции.

— Как старшая сестра относится к младшей?

Мария: Очень ее любит. Играет с ней в куклы, читает вслух. При этом чуть ревностно сопоставляет с собой. Спрашивает, к примеру: «Когда я была маленькая, меня так же любили, возились со мной, улюлюкали, заботились обо мне?»

Говорю: «Конечно, рыбочка моя, точно так же. И целовала, и из ложечки кормила, а ты, между прочим, в отличие от Симы, была сложная девочка, Симочка гораздо послушнее». Естественно, мы пытаемся общаться с дочками равномерно. Повозились с маленькой, потом непременно начинаем заниматься старшей — уроки проверяем, о жизни разговариваем, проблемы ее разбираем... У них характеры совсем разные. Полина в детстве была совершенно открыта душой — беззащитная, трепетная, легко ранимая, благостная какая-то, совсем не приспособленная для жизненных трудностей. Слава богу, с возрастом характер чуть изменился. А Сима абсолютно другая — смешная, кудрявая сероглазка, внешне очень похожа на Илью. Сообразительная девочка, все понимающая и очень педантичная: выключает везде свет, чтоб зря не горел; если случайно написает на пол, тут же берет швабру и вытирает; стол обязательно тряпочкой протрет.

Мария Порошина и Илья Древнов
Мария Порошина и Илья Древнов
Фото: Марк Штейнбок

Очень организованный человечек… Вот смотрю я на них обеих и думаю: «Сейчас они живут в любви, в нежности, окруженные заботой и теплом. Как же хочется, чтобы и в дальнейшей жизни их окружало только добро!» Но в мире ведь все так сложно. Сумеем ли мы оградить их от негатива, научим ли противостоять? Так тревожно… Может, это и суеверие, но Симу мы пока боимся даже показывать. Она такая маленькая, совсем еще незащищенная...

— Маша, и в «Ночном дозоре», и в «Дневном» вы представляете силы добра. А в жизни, как думаете, что сильнее — добро или зло?

— Наверное, все зависит от конкретного человека. Ведь каждый из нас ежесекундно, в любой, кажется, самой простой ситуации делает выбор между добром и злом. Можно нарушить обещание — можно выполнить, можно взять то, что тебе не принадлежит, — можно не брать, можно дать волю своим эмоциям, накричать на человека, нагрубить ему, а можно не делать этого, сдержать себя. Почему бы, сидя за рулем, вместо того чтобы ругаться: «Ах ты, гад, козел, что ж ты меня подрезал...», не заставить себя подумать о том, что, может быть, этот человек впервые выехал на дорогу, или едет к заболевшему ребенку, или опаздывает на судьбоносную встречу... И даже если это не так — не имеет значения. Это же его поступок, он за него в свое время и ответит. А ты отвечай за себя. Вот недавно мы с Ильей посмотрели фильм про воду. Оказывается, от разной музыки она заряжается разной энергетикой.

Например, под музыку Моцарта или Чайковского молекулы воды становятся чистыми и ясными, а под звуки металлистов ее структура резко меняется в сторону ухудшения. Более того, если на банке с водой написать слова «война», «разлука», «месть», она станет отрицательно заряженной, и, наоборот, слово «любовь» структурирует воду в положительном направлении. А человек на 70 процентов состоит из воды. И если он сильно раздражен, то есть начинает нести в себе эмоцию разрушения, окружающие люди невольно подключаются к этой энергетике и оказываются заряженными отрицательно. Все мы знаем, что кто-то один с плохим настроением легко может испортить настроение множеству других людей — 70 процентов воды в каждом из них начинают бурлить, и ничего хорошего из этого не выходит.

Поэтому, мне кажется, надо учиться противостоять таким воздействиям — нивелировать свое гневное состояние добром и спокойствием. Сама я всегда стараюсь гасить в себе вспышки раздражения, ярости, а если рядом взрывается кто-то другой — не ругаю его, не ненавижу, а пытаюсь взглянуть на ситуацию глазами этого человека и понять, посочувствовать. Я абсолютно уверена в том, что зло порождает зло, а добро — добро...

— Что-то не видно у вас банки с водой, на которой написано: «любовь»…

Мария: Просто мы еще не успели эту надпись наклеить.

Илья: Но как раз собираемся.

События на видео
Подпишись на наш канал в Telegram
Таро-гороскоп на апрель 2024 года для всех знаков зодиака
Апрель станет непростым месяцем. С первых дней Меркурий развернется и пойдет в обратном направлении, поэтому многие знаки окажутся перед выбором или их дела начнут буксовать. Каждому представителю зодиакального круга не помешает помощь или хотя бы совет. Карты Таро укажут правильный путь для каждого, с этими рекомендациями вы сможете избежать проблем и даже выбиться в лидеры.

Таро-гороскоп на апрель 2024 Овен




Новости партнеров




Звезды в тренде

Анна Заворотнюк (Стрюкова)
телеведущая, актриса, дочь Анастасии Заворотнюк
Елизавета Арзамасова
актриса театра и кино, телеведущая
Гела Месхи
актер театра и кино
Принц Гарри (Prince Harry)
член королевской семьи Великобритании
Меган Маркл (Meghan Markle)
актриса, фотомодель
Ирина Орлова
астролог