Мария Голубкина: «Самая романтическая история моей жизни оборвалась внезапно»

Мария Голубкина рассказывает о необычном поклоннике, писавшем ей письма на протяжении трех лет. Актриса хранит их до сих пор.
Мария Голубкина
Мария Голубкина
Фото: Михаил Клюев. На Марии платье Pepen

«Я хотела бы его найти. Объяснить, что даже при том, что я так ни разу ему и не ответила, его письма для меня многое значат. И что я их храню...»

Сидим мы как-то с Мишей Ефремовым и его женой Соней в ресторане. Я показываю книжку, которую прислал мне один поклонник: Франсуаза Саган. «Приблуда». Название странное, и мы с Мишкой, как школьники, хихикаем. Я говорю, представляешь, какой-то Сергей Китайгородский мне уже несколько месяцев письма пишет и подарки дарит.

Говорит, что океанолог, может, врет. И вдруг Сонька серьезно так говорит: «А вы зря смеетесь! Это очень известный океанолог. Профессор. Мировая величина. Гений, между прочим». Мы с Мишкой даже опешили: надо же... Так началась самая романтическая история в моей жизни. Хотя, если бы тогда, в ресторане, мне сказали, что пройдет десять лет и я буду тосковать по своему поклоннику, я бы, наверное, не поверила...

Его первое письмо пришло после выхода моего фильма «Француз». Я играла там романтическую барышню — переводчицу с французского языка. Ее подружка-парикмахерша рассказала ей, что в Интернете на сайте знакомств один француз желает познакомиться с русской женщиной, потому что читал Толстого и Достоевского и ему интересна русская культура.

«Фотографии я не храню, а те письма по-прежнему со мной. И когда я их перечитываю, то возвращаюсь на десять лет назад — никакие фото такого эффекта не дадут»
«Фотографии я не храню, а те письма по-прежнему со мной. И когда я их перечитываю, то возвращаюсь на десять лет назад — никакие фото такого эффекта не дадут»
Фото: Сергей Петрухин

Парикмахерша спрашивает: «Ты можешь писать ему письма за меня?» И моя героиня вступает с этим французом в переписку. Так, заочно, они влюбляются друг в друга. При этом переводчица понимает, что, если даже ее француз приедет в Россию, он встретится не с ней, а с парикмахершей, чью фотографию ему прислали и чье имя он знает. Это такой перевернутый Сирано де Бержерак. Я так понимаю, что профессор в некотором смысле отождествил меня с моим персонажем. В общем-то он не ошибся — я и сама примерно так думаю, как моя героиня. Но это только в сказках принцессы не посещают туалет. Потому что у меня, конечно, есть и другие проявления, не только такие, как у героини фильма «Француз». Мне, например, пришлось зубами вырывать эту роль.

«Он приехал на прекрасной машине, весь в духах, с цветами. Говорит: «Ну, я не знаю... Мне, наверное, нужно обсудить все с вашей мамой». Я растерялась. Зачем это, интересно? Предложение, что ли, будет делать?»
«Он приехал на прекрасной машине, весь в духах, с цветами. Говорит: «Ну, я не знаю... Мне, наверное, нужно обсудить все с вашей мамой». Я растерялась. Зачем это, интересно? Предложение, что ли, будет делать?»
Фото: Михаил Клюев. На Марии платье Maturelli

Потому что знала: это мое! Тем более что я говорю по-французски. А актрис, которые говорят по-французски так, как я, вы больше не найдете в Москве. Ну, может быть, Ингеборга Дапкунайте так говорит. Да и то по-английски.

И вот я получаю письмо, в котором некий Сергей Китайгородский признается мне, что влюбился в мою героиню. После чего специально пришел ко мне в театр на спектакль «Яблочный вор» и влюбился снова, уже в другого моего персонажа. Причем в обоих случаях героинь звали Анна. И вот в эту объединенную Анну он влюбился. Стиль его писем сначала показался мне очень странным. Там были такие старомодные, почти казенные выражения: «В вашей картине показана история…» Я подумала: прикалывается кто-то. К тому же каждое следующее письмо приходило из разных точек мира.

«Я тогда была замужем, и вступать в переписку с мужчиной, которому я нравлюсь, было бы почти изменой». Мария Голубкина с мужем Николаем Фоменко. 2001 г.
«Я тогда была замужем, и вступать в переписку с мужчиной, которому я нравлюсь, было бы почти изменой». Мария Голубкина с мужем Николаем Фоменко. 2001 г.
Фото: Михаил Клюев

Ну как тут не решить, что надо мной просто издеваются? И потом, что-то там такое проскальзывало... Из чего можно было понять: этот человек разговаривает так, будто я знаю, кто он такой, и мне должно быть лестно его внимание. Словом, бредятина какая-то. Но, с другой стороны, он писал мне то по-английски, то по-французски... Человек явно очень образованный. И меня его письма понемногу заинтересовали. Эпистолярный жанр — такая штука... Тем более когда это не сообщение в Интернете, а настоящее письмо, на бумаге. Человек взвешивал каждое слово, когда писал, потом понес письмо на почту. Думал о тебе в это время... С одной стороны, я человек ироничный. С другой стороны, я романтик. В общем, мне стало приятно получать эти письма, я даже ждала их. А уж когда я осознала масштаб личности этого человека — тут уж стала относиться к этим письмам совсем серьезно.

Они приходили на адрес театра. И я сразу вскрывала, читала... Даже хвасталась всем: «Профессор написал! Представляете, в меня гений науки влюбился...»

Прямых признаний в любви в его письмах вообще-то не было никогда. То есть вот чтобы: «Я вас люблю, чего же боле…» Но ясно было, что каждая строчка дышит влюбленностью. Это и завораживало, и пугало. Ведь я тогда была замужем (за Николаем Фоменко. — Прим. ред.), и начинать переписку с мужчиной, которому я нравлюсь, было почти изменой. Ответить — это же означало бы, что я вступаю с человеком в некие отношения. А ты в ответе за того, кого приручил. Так что никого приручать нельзя! Может быть, в другой ситуации… Но у меня была крепкая, дружная, даже счастливая семья — так зачем мне это? Единственное, что я могла себе позволить, — читать его письма.

Ну и наводить о нем справки в Интернете. Информации попалось очень мало. Разве что возраст — профессор оказался намного старше меня. Это объясняло и особенности его стиля — «олд скул», старая школа. Он писал мне об очень важных вещах. В одном письме рассказывал, как изучал каких-то глубоководных моллюсков. Эти моллюски живут под толстым слоем ила, в абсолютной темноте. Их никто никогда не видит. И это натолкнуло Китайгородского на мысль о том, что в таком случае Бог есть. Зачем, спрашивается, у этого моллюска такой красивый, разноцветный панцирь? Значит, кто-то его все-таки видит. А кто это может быть, кроме Бога? В другой раз профессор прислал мне свою книжку. Такая тоненькая, голубенькая, скромненькая. Называется «Аэродинамическая шероховатость морской поверхности сверху и снизу».

Мария Голубкина с детьми Настей и Ваней. 2009 г.
Мария Голубкина с детьми Настей и Ваней. 2009 г.
Фото: personastars.com

Я ее, конечно, прочитала с искренним восхищением. Там речь о том, что рябь есть не только на поверхности воды, но и на глубине. Никогда в жизни никто об этом не задумывался! Кто вообще будет серьезно думать о ряби? Помню, как мы с Мишей Ефремовым, снова встретившись в ресторане, обсуждали это все. Сошлись на том, что профессор действительно гений.

Еще он постоянно делал мне какие-то подарочки. В основном книги, и часто — на французском языке. Но я не могла себе позволить даже поблагодарить его. Принцип молчания я не нарушала. А потом я его наконец увидела. Просто однажды после спектакля вышла из театра, было темно и холодно. Смотрю — поджидает меня у служебного выхода. Я сразу догадалась, кто это. По умному лицу, да и фотографию видела в Интернете. Он приехал на прекрасной машине, весь в духах, с цветами.

Говорит: «Ну, я не знаю... Мне, наверное, нужно обсудить все с вашей мамой». Я растерялась. Зачем это, интересно? Предложение, что ли, будет делать? Но я же замужем! У меня сыну — год! Ну не вписывается этот замечательный профессор в мою отлаженную жизнь, никак не вписывается. Надо срочно придумать, что ему сказать. Но я не нашла ничего лучшего, кроме: «Я не знаю. Хи-хи». Он, видимо, тоже стеснялся, потому что больше ничего не прибавил. Я подождала, помолчала, как обычно все артисты делают, когда к ним подходят после спектакля, чтобы сказать: «Ой, вы так прекрасно играли!» А потом попрощалась и ушла. Даже, можно сказать, сбежала...

Дома я рассказала о встрече с поклонником мужу. Коля и о письмах знал. Не могу сказать, чтобы это все его как-то взволновало. Ну а как он должен был отреагировать?

«Поздравляю, наконец-то ты нашла достойного человека, до свидания» — так, что ли? Мы с Колей всегда с большим уважением относились друг к другу. Жили мирно и тихо. И ни в чем друг друга не подозревали. А потом, все же знают, что в поклонников никто никогда не влюбляется! Так чего же ревновать? Коле и самому очень много писем приходило. А когда он еще пел в группе «Секрет», то поклонницы в подъезде под дверью ночевали — для Коли это совершенно нормально. Да и для меня тоже. Конечно, мой океанолог был не первым поклонником, который попытался вступить со мной в контакт. Были и другие. Наверное, были и какие-то письма, и подарки — я даже плохо помню все это. Потому что ну что мне можно подарить? Шубу? Да я сама кому угодно куплю шубу! Сами по себе подарки вызывают только раздражение. Еще я помню, сколько писем приходило моим родителям (Лариса Голубкина и Андрей Миронов.

— Прим. ред.). Мама постоянно отбивалась от своих поклонников, папа — от своих. Причем письма ему было лень читать, и он просил меня просмотреть почту, выбрать наиболее интересное. Но там мало что находилось увлекательного. Великие океанологи папе, во всяком случае, не писали. Это же какой-то особенный вариант все-таки...

Встреча с профессором вышла странной. И я не была уверена, что после нее он мне продолжит писать. Но очередное письмо не заставило себя ждать. Китайгородский писал все более и более личные вещи, словно и не смущаясь тем, что я ни слова ему не отвечаю. Как-то раз прислал фотографию могилки своей мамы. А однажды признался, что хочет уехать из России, потому что его здесь не ценят, не любят. Он здесь никому не нужен.

«Я помню, сколько писем приходило моим родителям. Мама постоянно отбивалась от своих поклонников, папа — от своих». Мария с мамой – актрисой Ларисой Голубкиной. 2005 г.
«Я помню, сколько писем приходило моим родителям. Мама постоянно отбивалась от своих поклонников, папа — от своих». Мария с мамой – актрисой Ларисой Голубкиной. 2005 г.
Фото: personastars.com

Мол, продам квартиру и уеду жить за рубеж. Я, как всегда, не ответила. Но много думала об этом: такой взрослый человек, такой достойный, много знает, хочет этим поделиться — а не с кем. Вот, помню, когда мне было лет пятнадцать, случилась такая история. Святослав Федоров, знаменитый российский офтальмолог, гостил у моих родителей на даче. Мы сидели за большим столом большой компанией — в основном она состояла из артистов. И вдруг дядя Слава стал рассказывать про то, как он оперирует. А я смотрю вокруг — никому это не интересно: кто-то отвлекся, кто-то стал говорить о своем. Тогда я села напротив Федорова и говорю: «Я слушаю». Ничего не понимала, что он говорит, ничего в итоге не запомнила. Я его просто слушала. И дядя Слава, увидев, что его слушают, все больше и больше увлекался. Я считаю, мужчин вообще нужно слушать с большим интересом!

Вскоре я узнала, что профессор мой не просто так пишет об одиночестве — он развелся.

В подробности он не вдавался, но я легко могу предположить, что дело было так: жена говорит: «Вкрути лампочку». А он не слышит, потому что думает о моллюске, который его поразил. А у жены мурашки по спине из-за моллюска не бегают. Потому что у нее в это время дети не кормлены, щи не сварены. И она моллюска считает глупостями. Женщину можно понять, ей небось до смерти надоела вся эта романтика океана. Да и дома профессор бывал нечасто. Таких мужчин тяжело выносить. Нужно быть великой женщиной, чтобы понимать, о чем молчит твой мужчина. Великая женщина не спросит: «О чем ты думаешь?» И не станет ревновать, если обнаружится, что мужчина думает не о ней, а о шероховатости сверху и снизу.

Шло время, и я все больше привязывалась к Китайгородскому, все больше ждала его писем.

И вот настал момент, когда я его снова увидела. Он-то видел меня регулярно, ходил на каждый мой спектакль, если был в Москве. Однажды даже прислал мне билет, написав, что собирался прийти, но, к сожалению, обстоятельства сложились так, что он не сможет. Ведь трогательно, правда? И вот однажды я его заметила в зале. Это было дико смешно! У нас там довольно маленький зал, мест на пятьдесят примерно. И расстояние от сцены до первого ряда — только руку протянуть. И вот я произношу свой текст и вдруг замечаю: сидит в первом ряду океанолог мирового значения с огромным морским биноклем. И в этот бинокль с расстояния один метр рассматривает меня. Причем бинокль практически втыкается мне в лоб.

Платонический роман хорош тем, что запоминается как что-то светлое. Очень приятно все-таки знать, что есть у тебя что-то несбывшееся и оттого особенно красивое
Платонический роман хорош тем, что запоминается как что-то светлое. Очень приятно все-таки знать, что есть у тебя что-то несбывшееся и оттого особенно красивое

Я чуть не расхохоталась. Ну, думаю, нашел способ познакомиться со мной поближе. Вот же чудак! Ну а с другой стороны, разве ученые бывают другими? Не был бы чудаком, разве пошел бы в океанологи?

Попыток подойти ко мне он больше не делал. Влюбленные мужчины часто боятся сделать шаг. Я думаю, что ему было приятно просто романтически любить кого-то. Придумывать себе какой-то образ и не пытаться узнать, соответствует ли этот образ действительности. Кстати, некоторые мужчины считают, что никогда не надо жениться на женщинах, которых любишь. Цветок растет на горе — не рви его, а то завянет. Дети, пеленки, быт — все это совершенно убивает очарование. Вот Пастернак с Цветаевой просто переписывались, были влюблены друг в друга заочно и, по сути, не встречались, кроме нескольких мимолетных свиданий.

Правда, это не совсем наш случай... Я-то писем ему не писала. Только получала три года подряд. А когда я была уже близка к тому, чтобы все-таки нарушить молчание, письма от профессора прекратились. Он во мне разочаровался...

Это случилось после одной моей роли. Ну да, роль была неромантическая. Ничего такого ужасного — просто совершенно не совпадающая со мной по темпераменту. Но артистам репертуарного театра не положено отказываться от ролей, на которые их утверждают! К тому же интересно ведь играть разных персонажей. Вот только играла я плохо. Я переживала тяжелое время — в семье уже давно начались передряги, и дело шло к финалу. И, честно говоря, я не вникала в то, что мне говорит режиссер. Голова моя была занята личной жизнью, разводом, тревогами о том, что же будет дальше...

Мои проблемы и трудности были больше и интереснее, чем то, что я играла на сцене. В общем-то так всегда и бывает: если ты в жизни переживаешь драму «Кармен», то зачем тебе нужен театр? Но профессор всего этого не знал. И вот от него пришло письмо: мол, не думал, что вы такая. Я прочла и сразу поняла: это письмо — последнее. И расстроилась очень сильно. Даже не ожидала от себя! Помню, все вела с ним воображаемый спор. Мол, извините, вы влюбляетесь в романтический образ, а ведь есть же еще и живой человек! Он не обязан соответствовать тому, что вы там нарисовали себе в воображении. Живой человек имеет право иной раз и ошибаться. Разве можно, приручив кого-то своими письмами, потом вот так бросать? Я три года не отвечала ему, опасаясь приручить. А тем временем мой океанолог приручил меня — я и заметить не успела, как это произошло.

«Я вела с ним воображаемый спор. Мол, извините, вы влюбляетесь в романтический образ, а ведь есть же еще и живой человек! Он имеет право иной раз и ошибаться. Разве можно, приручив кого-то своими письмами, потом вот так бросать?»
«Я вела с ним воображаемый спор. Мол, извините, вы влюбляетесь в романтический образ, а ведь есть же еще и живой человек! Он имеет право иной раз и ошибаться. Разве можно, приручив кого-то своими письмами, потом вот так бросать?»
Фото: Михаил Клюев. На Марии платье Pepen

Приручил и исчез. А я к нему привыкла...

Тут еще вот какой момент... Конечно, я и в этот сложный период жизни не сидела одна и не скучала. У меня были дети, отношения с мамой. С ней у нас тоже все непросто. Мы стараемся друг друга понять уже много лет. Насильно. Она меня вечно упрекает, что я слишком быстро говорю. И я начинаю говорить медленно. Еще при ней нельзя произносить некоторые слова. В общем, ужас. А дети, в свою очередь, хлопают дверьми, делают что хотят. Поневоле начинаешь раздражаться. И был вроде человек, который никогда никаких проблем не создавал... От которого — только радость. И вот!

Разумеется, ни о чем реальном, материальном между нами и речи быть не могло.

Даже не по причине разницы в возрасте. Бывает так, что люди никогда не смогут соединиться, потому что разминулись в пространстве. А бывает, что разминулись во времени. И таким людям тоже никогда не быть вместе. Но какое это имеет значение? Один умный человек сформулировал три правила, следуя которым можно очаровать любую женщину: надо ее смешить, надо ее удивлять и надо ее заинтриговать. И это действительно так! Даже с очень взрослыми женщинами, ровесницами моей мамы, работают эти три правила. Так вот профессор удивил меня тем, что, будучи состоявшимся и серьезным человеком, стал мне писать, как обычный поклонник. Потом он меня рассмешил, когда сидел с биноклем в первом ряду. И, наконец, заинтриговал, когда просто перестал мне писать. Он сделал все, чтобы я о нем не забыла! И вот теперь я, как играю в новом спектакле, — сразу начинаю жалеть, что профессор в этой роли меня не увидит.

Интересно, что бы он сказал о моей Катерине в «Грозе»? Мнение человека, способного влюбиться по роли и разлюбить из-за роли, очень ценно, не так ли?

Я даже не знаю, жив ли он сейчас. И, если жив, не уехал ли из России... Но если это еще возможно, я хотела бы его найти. Объяснить, что даже при том, что я так ни разу ему и не ответила, его письма для меня многое значат. И что я их храню. Вот фотографии — ни свои, ни детей — не храню, а те письма по-прежнему со мной, несмотря на четыре переезда. И когда я их перечитываю, то возвращаюсь на десять лет назад — никакие фотографии такого эффекта не дадут. Платонический роман хорош тем, что запоминается как что-то светлое. Очень приятно все-таки знать, что есть у тебя что-то несбывшееся и оттого особенно красивое.

Благодарим ресторан «Рыбка» за помощь в организации съемки.

События на видео
Подпишись на наш канал в Telegram
На концерте «Удачные песни» подарят морское путешествие
6 апреля в Live Арене состоится грандиозный весенний концерт «Удачные песни», на котором выступят Лев Лещенко, Николай Басков, Филипп Киркоров, Наташа Королёва, Григорий Лепс, Слава, Дима Билан, Юлия Савичева, Михаил Шуфутинский, Глюк’oZa, Вадим Казаченко, Наталия Гулькина, Ирина Забияка и группа «ЧИЛИ», Дмитрий Колдун, Татьяна Буланова, Александр Добронравов, Анна Семенович, Ольга Бузова, группа «Тутси», Сергей Рогожин, Элина, Настасья Самбурская, Родион Газманов, Миа Бойка, Руслан Алехно, Тамара Кутидзе, Анита Цой, Виктория Дайнеко, группа «Фабрика» и многие другие звезды.




Новости партнеров




Звезды в тренде

Анна Заворотнюк (Стрюкова)
телеведущая, актриса, дочь Анастасии Заворотнюк
Елизавета Арзамасова
актриса театра и кино, телеведущая
Гела Месхи
актер театра и кино
Принц Гарри (Prince Harry)
член королевской семьи Великобритании
Меган Маркл (Meghan Markle)
актриса, фотомодель
Ирина Орлова
астролог