Мария Аниканова: «Не могу быть в одиночестве»

После отъезда Петра Чернышева в Америку актриса и фигуристка долго не могла прийти в себя...
Наталья Дьячкова
|
13 Августа 2009
Фото: Михаил Клюев

«У меня было немало романов — ярких, красивых, совершенно потрясающих. Но личная жизнь почему-то не складывалась, все отношения рано или поздно заканчивались. В 30 лет я решила, что свое уже отлюбила и меня отлюбили, и сосредоточилась только на карьере… И тут нежданно-негаданно судьба мне подарила моего Андрюшу», — рассказывает актриса Мария Аниканова.

— Мария, в сериале «Жаркий лед», который недавно шел по Первому каналу, вы очень здорово катались на коньках, ничуть не уступая партнерам-профессионалам Роману Костомарову, Алексею Тихонову, Алексею Ягудину.

Фигурист Петр Чернышев, с которым Аниканова каталась в паре в 15 лет, сейчас женат на Анастасии Заворотнюк
Фигурист Петр Чернышев, с которым Аниканова каталась в паре в 15 лет, сейчас женат на Анастасии Заворотнюк
Фото: Елена Сухова

Даже не верится, что вы ушли из фигурного катания 20 лет назад! Неужели с тех пор не выходили на лед?

— Правда, не каталась вообще. Ушла, и как отрезало. Причем с тех пор я ненавижу любые физические упражнения и спортом никаким не занимаюсь. Не могу себя заставить даже близко подойти к тренажерному залу. Видимо, в свое время я все-таки сильно перенапряглась, как-никак с 3 до 16 лет только и делала, что с утра до ночи занималась фигурным катанием, «дослужилась» до мастера спорта… Так что, когда мне предложили сниматься в сериале «Жаркий лед», физической подготовки у меня не было никакой. Но мне вдруг безумно захотелось снова встать на коньки. Однако, с ходу согласившись на участие в съемках, я как-то совсем не подумала, смогу ли достойно кататься.

Ради Ильи Кулика, который тренировался у Татьяны Тарасовой, Аниканова уехала в Америку
Ради Ильи Кулика, который тренировался у Татьяны Тарасовой, Аниканова уехала в Америку
Фото: ИТАР-ТАСС

Никогда не забуду свой первый, после 18-летнего перерыва, выход на лед. Быстро надела конечки, с трудом вышла на каток и поняла, что забыла все. Стою в уголке, ноги трясутся, шаг сделать боюсь. Думаю: «Боже, что же делать? Я же всех обманула. Стыд, позор!» А тут еще замечаю, что Катя Гусева за мной пристально наблюдает. Потом она мне рассказывала: «Мне говорили, что Аниканова — мастер спорта, я собиралась у тебя поучиться, что-то подсмотреть. И очень сильно удивилась, когда увидела, что ты на коньках-то еле стоишь». Дали мне в пару Рому Костомарова, я за него уцепилась и потихоньку стала делать робкие шаги. А когда перестала трястись, руки-ноги быстренько заработали и все вспомнили. Где-то через полчаса вообще забыла о том, что я актриса — полностью расслабилась в надежных Роминых руках и получала невероятное наслаждение от катания.

— Никогда не жалели, что стали актрисой, а не фигуристкой?

— Нет, фигуристкой я все равно не смогла бы стать.

У меня вроде бы были какие-то способности, но этого мало. Мне не хватало той самой лампочки, которая должна гореть у спортсмена внутри, когда он живет только спортом и всеми силами рвется к вершинам и пьедесталам. Я ничего подобного никогда не испытывала. Но деваться мне было некуда. В нашей семье все спортсмены. Бабушка и дедушка по папиной линии в прошлом конькобежцы, бабушка с маминой стороны — гимнастка, а дедушка открыл целое направление в классической борьбе. Папа мой — спортивный врач, а мама — тренер по фигурному катанию.

Вот она как раз и хотела сделать из меня фигуристку. Закрывала глаза на то, что я плохо учусь, прогуливаю уроки. Не ругала меня за это, не отчитывала. Но в том, что касалось занятий фигурным катанием, была настойчива и категорична. Хотя до поры до времени со мной проблем не было. С 9 до 14 лет я тренировалась под крылом Татьяны Анатольевны Тарасовой, и это было очень счастливое время. Татьяна Анатольевна для меня как вторая мама, растила меня буквально с пеленок. Они с моей мамой дружат с детства и до сих пор общаются взахлеб. Я Татьяну Анатольевну просто обожаю. В любой компании она — безусловный лидер, а если у нее еще хорошее настроение и она в ударе, то может несколько часов без перерыва рассказывать какие-нибудь истории из жизни, да с таким юмором, что живот от смеха надорвешь.

Характер у Татьяны Анатольевны, конечно, тяжелый, но человек она гениальный, а гениев с простыми характерами не бывает. У нас с Тарасовой было всякое: и безумная любовь, и недопонимание, и скандалы. И все равно мне, как, думаю, и всем ее ученикам, рядом с ней было спокойно, потому что она относилась к своим подопечным с большой любовью и теплотой. Но и требовала, разумеется, будь здоров! Короче говоря, пока я была у Татьяны Анатольевны, все было относительно хорошо. Каталась с партнером Самвелом Гезаляном, входила в юношескую сборную и получала за это, между прочим, большие деньги — 120 рублей в месяц, а в 80-е годы это была средняя зарплата инженера. Но потом Тарасова организовала свой театр фигурного катания «Все звезды» и на какое-то время отошла от тренерской работы. И я попала в группу к тренеру Наталье Ильиничне Дубовой.

«Моя мама — тренер по фигурному катанию, живет во Франции»
«Моя мама — тренер по фигурному катанию, живет во Франции»
Фото: Фото из семейного альбома

Там у меня как-то сразу не заладилось: никак я не могла найти общий язык с новым тренером, да и с Самвелом мы стали ссориться вдрызг. На тренировках меня колдыбашило от нервов, я постоянно находилась на грани срыва и стала всерьез подумывать о том, чтобы бросить фигурное катание. Но когда заговаривала об этом с мамой, разгорался жуткий скандал. Она кричала: «А ты подумала о том, чем будешь заниматься? Я не позволю тебе без дела болтаться по двору! Ты должна быть при деле!» Около года я собиралась с силами, а потом пришла к маме на тренировку, демонстративно бросила у нее перед носом свои коньки и объявила: «Все, хватит!» Мама отреагировала на удивление спокойно: «Хорошо, отдыхай пока». Полгода я ничего не делала, и мама меня не трогала. А однажды вдруг мягко предложила: «Может, попробуем опять кататься?

Давай тренера поменяем, найдем тебе другого партнера». И я согласилась. Мы попросились к Геннадию Аккерману, и он меня взял. Мама нашла мне в Питере партнера Петю Чернышева (сейчас фигурист Петр Чернышев — муж актрисы Анастасии Заворотнюк. — Прим. ред.). Ему тогда было 18 лет, и до этого он катался как одиночник. Нереально трудно было переучить его работать в паре. Да и я очень тяжело входила в форму после перерыва. Мы откатались год, у нас уже кое-что стало получаться… Но за три дня до ответственных соревнований Петя позвонил моей маме и сообщил, что уезжает в Америку по большой и светлой любви. Меня поставили перед фактом: дескать, Петя завтра на тренировку не придет, потому что его любимая девушка переезжает в США и он едет вместе с ней. У меня был шок. Столько нечеловеческих усилий я затратила, чтобы вернуться на лед, и все оказалось напрасно.

С отцом Виктором, его женой Еленой и мужем, актером Андреем Сипиным
С отцом Виктором, его женой Еленой и мужем, актером Андреем Сипиным
Фото: Андрей Эрштрем

Меня просто бросили, предали. Было безумно больно, обидно, я рыдала не переставая. В 16 лет воспринимала сложившуюся ситуацию как настоящую катастрофу. Долго не могла прийти в себя после предательства Пети. Но время все лечит… Вот в прошлом году мы с Чернышевым случайно встретились на каком-то светском мероприятии, разговорились, и я пригласила его в «Современник» на спектакль «Вишневый сад», где играю Аню. Потом мы сидели с ним в ресторане, пили кофе, вспоминали нашу молодость. Петя сказал: «Я понимаю, что был не прав, когда тебя бросил. Представляю, как тебе было тяжело». «Что ты? — ответила я. — Наоборот, спасибо тебе большое за это. Ведь благодаря тебе я получила возможность заниматься любимым делом и получать от своей работы удовольствие. А если бы ты тогда меня не бросил, неизвестно, как сложилась бы моя жизнь, сколько еще я протянула бы в спорте».

Ведь после распада нашей пары стало совершенно очевидно и мне, и маме, хотя мы с ней это не обсуждали, что с фигурным катанием покончено раз и навсегда…

— Мария, вы довольно подробно рассказываете о том, как мама растила из вас спортсменку. А отец каким образом вас воспитывал?

— Папа ушел от нас, когда мне было 7 лет. Не могу сказать, что я по этому поводу страдала. Даже совсем наоборот — была страшно счастлива. Понимаете, я была в детстве таким командиром, лидером в семье, родителей строила. Могла, к примеру, нагло разогнать их гостей, засидевшихся у нас допоздна: «Это что такое? Почему вы мне мешаете спать? Все — по домам!» И если мама частенько уступала моим капризам, поддавалась построению, то папа — нет.

К тому же он всячески пытался меня воспитывать, что мне, разумеется, очень сильно не нравилось. Поэтому, когда «воспитатель» самоустранился, я вздохнула с облегчением. И когда стала постарше, вообще не чувствовала потребности в общении с папой, меня не тянуло к нему. Но мама всегда настаивала на нашем общении. Объясняла мне: «В жизни бывает всякое: так случилось, что он полюбил другую женщину, ушел к ней. Но как бы там ни было, он твой родной отец. Ты можешь не любить его безумно, но должна уважать и видеться с ним — это твоя дочерняя обязанность». Между собой родители после развода сохранили прекрасные отношения, папа часто приезжал к нам в гости, привозил мне какие-то подарки. Но я в его присутствии ужасно стеснялась, закрывалась, молчала.

А он так нежно на меня смотрел, просил: «Маш, ну, пожалуйста, поговори со мной. Расскажи, что у тебя в жизни происходит». Однако нормального общения у нас никак не получалось… Все изменилось в одночасье и совершенно неожиданно для нас обоих. Мне было 16 лет, и я собиралась первый раз сниматься в кино, у Сергея Александровича Соловьева в картине «Дом под звездным небом». Папа был против и прочел мне целую лекцию о том, что съемки — дело плохое, там сплошные ужасы и разврат. На что я, переборов себя, жестко ему заявила: «Папа, огромное тебе спасибо за предостережение, но не надо лезть в мою жизнь и меня воспитывать! На это имеет право только мама». Я думала, что после этих слов папа на меня обидится, не захочет со мной больше общаться. А он посмотрел на меня серьезно и, как мне показалось, осознал в ту минуту, что я уже взрослый, самостоятельный человек.

И я вдруг интуитивно почувствовала, что барьер между нами исчез… С тех пор у нас потрясающие отношения, мы стали настоящими друзьями.

— А как вы попали на съемки к Соловьеву?

— Поскольку мои фотографии были в картотеке «Мосфильма», меня периодически приглашали на разные пробы. Но я на них никогда не ходила — из-за тренировок некогда было. А к Соловьеву позвали в тот момент, когда я как раз страдала из-за отъезда в Америку Пети Чернышева. От нечего делать я решила на эти пробы съездить. Нервничала дико. На меня надели какую-то нелепую шляпу, сказали вставить в зубы папиросу — от волнения я ее засунула в рот не той стороной. Потом меня сфотографировали в таком нелепом виде и все вместе с Сергеем Александровичем восхищались: «Боже, как красиво!»

Потом я еще раза четыре ездила показываться Соловьеву, и в результате он меня утвердил. Снималась я все лето и воспринимала это как отдых. Ведь из 8-часовой смены реально мы работали часа три, а остальное время я с интересом наблюдала, как переставляют камеры, свет, таскают с места на место реквизит... А когда съемки уже близились к концу, Соловьев спросил: «Ты куда после школы собираешься поступать?» — «Да у меня без вариантов, — говорю, — в институт физкультуры». — «Ты что, с ума сошла? Зачем тебе с хоккеистами учиться? Хочешь, попробуй ко мне — я в следующем году набираю курс во ВГИКе». Мы с мамой подумали и решили, что от такого предложения отказываться глупо. Тем более Сергей Александрович взялся помочь мне подготовиться.

«При первом знакомстве Андрей показался мне совсем юным, да и вообще не нужны мне были новые скоротечные отношения. Поэтому, когда он позвонил, я сразу отрезала: «У нас с вами ничего не получится»
«При первом знакомстве Андрей показался мне совсем юным, да и вообще не нужны мне были новые скоротечные отношения. Поэтому, когда он позвонил, я сразу отрезала: «У нас с вами ничего не получится»
Фото: Михаил Клюев

А параллельно он готовил к поступлению своего сына Митю, с которым мы играли юных влюбленных в «Доме под звездным небом». Гонял он нас нещадно, как сидоровых коз. Помню, мы с Митей чуть ли не каждый день приезжали к нему в кабинет на «Мосфильме» и до бесконечности читали отрывки из «Ромео и Джульетты». Соловьев кричал: «Плохо, ужасно! Если вы так слабо будете читать на прослушивании, вас не примут, и я ничем не смогу помочь». К большому моему удивлению, мы оба поступили. Однако через год я перевелась из ВГИКа в Щукинское училище. Во ВГИКе на тот момент все было как-то вяло, и мне там стало скучно, неинтересно. А хотелось учиться по-серьезному, я ведь привыкла в спорте пахать…

— Помимо учебы вас что-то еще интересовало?

Как обстояли дела с влюбленностями, романами?

— Какие романы? В конце первого курса «Щуки» я уже стала замужней женщиной. Фигурист Женя Платов был моей первой любовью, первым мужчиной. Мы с ним познакомились, когда мне было 14 лет, а ему — 20. Он тоже катался в группе у Дубовой. Мне он очень нравился: красивый, высокий, талантливый, открытый. Ко мне относился по-доброму, поддерживал, когда у меня возникали проблемы с тренером. Но тогда о любви я даже не помышляла, поскольку была безумно стеснительной, закомплексованной… А позже, когда я уже собиралась поступать во ВГИК, мы с Платовым случайно столкнулись на каких-то соревнованиях в Лужниках, куда я пришла с мамой. Поговорили, и мне показалось, что между нами проскочила искра. Я потом ждала его звонка, но он пропал.

Спустя какое-то время кто-то сказал маме, что Платов женился, и я, естественно, перестала о нем думать. А потом выяснилось, что это были просто слухи, а Женька по-прежнему свободен… Пару месяцев спустя он вдруг звонит мне и приглашает пойти с ним на день рождения к другу. Я растерялась, обещала подумать. Говорю маме: «Не пойду, боюсь. Там будет полно мужиков, они напьются и будут ко мне приставать». Мама рассмеялась: «С чего ты взяла, что они должны напиться? Не придумывай. Сейчас же звони Жене и говори, что придешь». (Смеется.) Короче, буквально выгнала меня на тот день рождения, после которого мы с Женей стали встречаться. Женихались два с половиной года. Женька был такой романтик, чем покорил меня совершенно: красиво ухаживал, постоянно дарил подарки, цветы, окружил любовью, заботой.

Потом мы решили пожениться. В 19 лет я была абсолютным ребенком — отцепилась от маминой юбки и сразу схватилась за Женины штаны. Мама вскоре после нашей свадьбы уехала работать по контракту во Францию, и мы с Женей стали жить вдвоем. Признаюсь, я была не самой лучшей женой. Не раз бывало: муж приезжает с тренировки, ему есть охота, а мне не до него, я книжки читаю, учебой занимаюсь. Но Женя меня никогда ни в чем не упрекал… А большей частью я жила одна, потому что муж все время был в разъездах: сборы, соревнования, у него как раз карьера резко пошла вверх. Никогда не забуду, как мы с подругой смотрели выступление Жени и Оксаны Грищук на Олимпиаде в Лиллехаммере. Прямо перед трансляцией у нас во всем доме вырубило антенну, и я как сумасшедшая бегала по соседям, умоляя позвонить куда надо, чтобы ее быстрее починили.

«Период притирки у нас был непростой: поначалу мы страшно ссорились, скандалили, пытались выяснять, кто в доме главный... И все-таки желание быть вместе перевесило все остальное, и за пять лет совместной жизни оно у нас не пропало»
«Период притирки у нас был непростой: поначалу мы страшно ссорились, скандалили, пытались выяснять, кто в доме главный... И все-таки желание быть вместе перевесило все остальное, и за пять лет совместной жизни оно у нас не пропало»
Фото: Михаил Клюев

К счастью, неполадку оперативно устранили. Когда Платов и Грищук катались, я была почти в обмороке. Они выступили, и по телевизору пошла реклама. И вдруг мне звонит подруга из Израиля: «Поздравляю! Твой — олимпийский чемпион!» Это было что-то невероятное. Никто от них такого триумфа не ожидал… А потом Женька уехал в долгий тур по Америке, после чего их с Оксаной позвали туда тренироваться. И нам обоим стало понятно, что развод неминуем. У Жени были свои цели и интересы, у меня — свои. Короче говоря, наш брак продлился всего три года…

— Известно, что спустя несколько лет вы пошли проторенной дорожкой и снова влюбились в олимпийского чемпиона — на этот раз в одиночном катании, Илью Кулика… — Когда мы с Илюшей встретились, он еще не был олимпийским чемпионом.

Так что, как видите, совместная жизнь со мной приносила моим мужчинам неплохие результаты. (Смеется.) Между мной и Илюшей чувство загорелось с первого взгляда, с того момента, когда нас познакомила Татьяна Анатольевна Тарасова, у которой он тренировался в Бостоне. И несмотря на то, что его родители были против наших отношений, да и жил Илья в Америке, мы с ним хотели быть вместе. Поначалу мотались друг к другу: я летала к нему, он приезжал ко мне в Москву — я тогда уже работала в труппе театра «Современник». А потом мы решили: если Илья выиграет Олимпийские игры, я должна буду пожертвовать профессией и переехать к нему. И на Олимпиаде в Нагано в 1998 году он занял первое место. А я написала заявление об уходе и из театра ушла. Галина Борисовна Волчек спрашивала меня: «Маша, куда ты собралась, зачем?»

Но я, как обещала, умотала к любимому в Америку. И стала там типичной домохозяйкой: стояла у плиты, варила борщи, занималась обустройством нашего нового дома. Очень хотела родить ребенка, но… не сложилось. Илья же, естественно, был зациклен на карьере, участвовал в разных шоу фигуристов, ездил в туры. Дома он, понятное дело, бывал нечасто. А мне так хотелось, чтобы он чувствовал, что у нас — настоящая семья… Постоянные разлуки не пошли на пользу нашей любви, постепенно мы стали отдаляться друг от друга. И в какой-то момент я поняла: не могу больше так жить — сидеть в этой Америке и тупо ждать, когда приедет муж. Тоска беспросветная! Да и мы оба чувствовали, что дело идет к расставанию. И в один день, собрав свои вещи, я уехала в Москву. Перед отъездом позвонила Илюше, которого в тот момент не было в Лос-Анджелесе, и просто поставила его перед фактом, сообщив, что уезжаю домой.

Мне не хотелось объясняться, выяснять отношения, и так было понятно, что у нас нет будущего.

Из Америки вернулась, имея в кармане один доллар и 85 центов, и оказалась у разбитого корыта. Это ведь был 98-й год, когда в стране случился кризис — банк, в котором у меня лежали деньги, прогорел. Естественно, родители пытались мне помочь материально, но я не хотела ничего у них брать, категорически отказывалась от помощи. И сидела совсем без денег. Помню, все время экономила, искала хлеб, продукты подешевле. А до этого деньги вообще не считала: покупала, к примеру, в дом занавески на 30 тысяч долларов и даже не задумывалась. Перестраиваться, конечно, было тяжеловато… Главным для меня было — побыстрее найти хоть какой-то заработок.

«Я в одиночестве совсем не могу существовать, мне важно чувствовать рядом другую энергетику. И потом, я же не больная, не кривая, не косая. Так почему должна быть одна? Так что романов у меня было достаточно»
«Я в одиночестве совсем не могу существовать, мне важно чувствовать рядом другую энергетику. И потом, я же не больная, не кривая, не косая. Так почему должна быть одна? Так что романов у меня было достаточно»
Фото: Михаил Клюев

Правда, где искать работу, я толком не знала. Поскольку для меня существовал только один театр — «Современник», я прямиком пошла к Галине Борисовне и сказала ей: «Мне надо было удариться мордой об асфальт, и я это сделала. Возьмите меня обратно». «Хорошо, твои роли остались за тобой», — ответила она, и я, довольная и окрыленная, вернулась в театр. И по сей день безмерно благодарна Галине Борисовне за то, что она меня простила и приняла обратно в «Современник».

— Расставшись с Ильей, тяжело переживали одиночество?

— Как ни странно, я легко отпустила от себя Илью… Но, честно говоря, в одиночестве вообще не могу существовать, мне очень важно чувствовать рядом другую энергетику.

И потом, я же не больная, не кривая, не косая. Так почему должна быть одна? В общем, романов у меня было достаточно. Только по разным причинам они заканчивались — не получалось долгих, крепких отношений, постоянно что-то не складывалось… В 30 лет я подумала: «Ну вот, уже и старость наступила. Видимо, и я свое отлюбила, и меня отлюбили». И решила: хватит жить чувствами, пора задуматься о карьере. В общем, сказала личной жизни «до свидания» и стала потихоньку сниматься: там — в эпизодике, здесь — в небольшой роли, потом начали предлагать роли посерьезнее. Год, наверное, я занималась исключительно профессией. И вдруг на меня, как кирпич на голову, свалился Андрюша… По приглашению друзей я пошла на «Вишневый сад» в РАМТ, и после спектакля за кулисами Петя Красилов представил мне своего коллегу и приятеля Андрея Сипина.

Через несколько дней Андрей позвонил и пригласил меня в гости. Мне он показался совсем юным (хотя оказалось, что моложе меня всего на три года), да и вообще не нужны мне были новые скоротечные отношения. Поэтому я сразу отрезала: «Нет, у нас с вами ничего не получится». — «А может, все-таки встретимся? Подумайте, я вам перезвоню через полчаса». В итоге он оказался очень настойчивым и названивал мне весь день, хотя я всячески упиралась. А потом предложил: «Давайте так: я за вами заеду, а вы, если захотите — выйдете, ну а нет — значит, нет». «Ладно, — сдалась я, — приезжайте тогда уж ко мне в гости». Андрюша приехал и весь вечер промолчал, как Зоя Космодемьянская на допросе. (Смеется.) Зато я болтала без остановки — как-то сразу почувствовала себя рядом с ним комфортно и спокойно, не надо было напрягаться, что-то изображать…

На следующий день я уезжала на съемки в Сочи, Андрей меня проводил, потом встретил и... как-то мы с ним быстро скорефанились. Уже через месяц Андрюша сделал мне предложение. Я привезла его к папе на дачу знакомиться. Сидим за столом, и вдруг Андрей встает и говорит: «Виктор Иванович, я прошу у вас руки вашей дочери». Мы с папой так растерялись. Он спрашивает: «Маш, а ты-то как? Хочешь замуж?» — «Ну, наверное, да». Первой сориентировалась папина жена Лена. Сбегала за иконкой и сказала: «Благословляю вас!» Потом мы позвонили маме во Францию, и она приказала без нее ничего не решать. Когда приехала и вызвала Андрюшу на серьезный разговор, он дрожал как осиновый лист. А получив «добро» от мамы, мы пошли в загс и расписались… Честно скажу, период притирки у нас был непростой: поначалу мы страшно ссорились, скандалили, пытались выяснять, кто в доме главный.

Шумела в основном я, а Андрюша вообще человек тихий, спокойный, и он по первости немного ошалевал от моей эмоциональной натуры. Потом я стала очень много работать: год без перерыва снималась в сериале «Женщина без прошлого», ужасно уставала. Вся бытовуха легла на Андрюшины плечи, поскольку я приходила домой мертвая. При этом, еще когда мне надо было выплеснуть накопившуюся усталость, я срывалась на мужа. Он обижался, не разговаривал со мной. А я ненавижу, когда со мной не разговаривают… И все-таки желание быть вместе перевесило все остальное. Если люди оба этого хотят, то они научатся жалеть друг друга, слышать, уступать. Со временем благодаря тихому Андрюше я очень изменилась, стала более спокойной, сдержанной, уравновешенной... Сейчас мы стараемся отношения выяснять без ненужных эмоций.

Бывает, если меня несет, Андрюша говорит: «Это не повод для того, чтобы ссориться». И я понимаю, что он абсолютно прав.

— А ревностью вы друг друга не мучаете?

— Ревность — разрушительное чувство, ни к чему хорошему оно не приводит. Я своему мужу доверяю, никогда его не проверяю, не контролирую. И он тоже мою свободу не ограничивает. Мне кажется, каждый человек имеет право быть свободным, никого нельзя привязывать к ноге. И если Андрюша говорит, что хочет в выходные отдохнуть на даче у друга в мужской компании, я не вижу в этом ничего странного. И он без проблем отпускает меня одну к моим друзьям и подругам… Главное, что за 5 лет совместной жизни у нас не пропало желание быть вместе.

Мы строим планы на будущее, очень хотим родить ребенка. Но это сейчас. А что с нами будет дальше, одному Богу известно. Ведь бывает так, что чувства приходят, а потом куда-то испаряются. Может, Андрюша встретит кого-то или мне встретится кто-то на жизненном пути. Люди ведь и в 70 лет влюбляются… В жизни всякое может случиться. Поэтому я боюсь что-либо загадывать и ни от чего не зарекаюсь. Просто живу и радуюсь сегодняшнему дню.

События на видео
Подпишись на наш канал в Telegram
Таро-гороскоп на апрель 2024 года для всех знаков зодиака
Апрель станет непростым месяцем. С первых дней Меркурий развернется и пойдет в обратном направлении, поэтому многие знаки окажутся перед выбором или их дела начнут буксовать. Каждому представителю зодиакального круга не помешает помощь или хотя бы совет. Карты Таро укажут правильный путь для каждого, с этими рекомендациями вы сможете избежать проблем и даже выбиться в лидеры.

Таро-гороскоп на апрель 2024 Овен




Новости партнеров




Звезды в тренде

Анна Заворотнюк (Стрюкова)
телеведущая, актриса, дочь Анастасии Заворотнюк
Елизавета Арзамасова
актриса театра и кино, телеведущая
Гела Месхи
актер театра и кино
Принц Гарри (Prince Harry)
член королевской семьи Великобритании
Меган Маркл (Meghan Markle)
актриса, фотомодель
Ирина Орлова
астролог