Максим Леонидов: "С Фоменко мы друг друга раздражали"

Артист откровенно рассказал о том, как был "битлом" и почему распался "Секрет".
Наталья Дьячкова
|
19 Января 2009
«Между мной и Колей Фоменко всегда складывались непростые отношения. Наступил момент, когда меня все в нем раздражало, а его все бесило во мне. Вот я и ушел... Ребята тогда сильно на меня обиделись»
«Между мной и Колей Фоменко всегда складывались непростые отношения. Наступил момент, когда меня все в нем раздражало, а его все бесило во мне. Вот я и ушел... Ребята тогда сильно на меня обиделись»
Фото: Юрий Феклистов

«Не стоит бояться в жизни что-то разрушать, терять, проигрывать. Иначе никогда не выиграешь. Мне, например, не раз приходилось начинать все с нуля, зато сейчас я абсолютно счастливый человек», — говорит певец и композитор Максим Леонидов.

— Максим, в 90-м году вы, мягко говоря, сразили своих многочисленных поклонников наповал — неожиданно бросили бит-квартет «Секрет», который тогда был на пике популярности, и уехали из Ленинграда на ПМЖ в Израиль…

— Не понимаю, почему люди решили, что именно я разрушил группу, предал товарищей, сбежал.

Это полная ерунда. Да, я ушел первым, просто у меня хватило на это смелости. Хотя все мы четверо — и я, и Коля Фоменко, и Андрей Заблудовский, и Леша Мурашов — прекрасно понимали, что группа закончилась, мы зашли в тупик, как-то пыжиться вместе уже бесполезно. И, поверьте, в той ситуации я переживал не меньше, а может, и больше остальных. Ведь «Секрет» был в общем-то воплощением моей детской мечты… В 10 лет, впервые услышав песни «Битлз», я понял, что до того момента жил скучно и бесцельно. А теперь точно знал, чего хочу в жизни — стать «битлом», писать хорошие песни, петь их в группе единомышленников. Но, естественно, понятия не имел, как это сделать.

Где у нас учат на «битлов», куда обращаться? Хотя, могу сказать, музыкальная база у меня была серьезная — с 3-го класса я учился в Хоровом училище имени Глинки при Ленинградской Государственной академической капелле, где нам преподавали музыкальную литературу, сольфеджио, дирижирование, фортепьяно. А еще моя жизнь с раннего детства протекала в Акимовском театре комедии, где работали актерами мои родители. Мама была ведущей актрисой в труппе, очень яркой, красивой женщиной, доброй, светлой. Я ее, к сожалению, совсем не помню — когда мне было всего 4 года, она умерла от рака. А полноценная, настоящая семья у меня появилась только в 11 лет, когда отец женился на чудесной женщине Ирине Львовне, которая заменила мне маму. Своих детей у нее не было, так что я стал для нее единственным ребенком… На театральной сцене я первый раз засветился лет в пять — во время антракта выбежал из-за занавеса и показал фигу в зрительный зал.

Не знаю, оценили ли мое выступление зрители, но хорошо помню, что за кулисами меня отловил папа и хорошенько отшлепал за хулиганство. Мой дебют на телевидении тоже был эффектным. Я, первоклашка в коротких штанишках, снялся в детской передаче, в которой актер Театра комедии «сказочник» Валерий Никитенко рассказывал мне сказочку. На телевидение папа привез меня взволнованного, я ужасно хотел писать, но постеснялся об этом сказать. А на съемках, как водится, все делают не торопясь: пока свет выставили, пока звук проверили… Короче, снимался я, сидя на стульчике в горячей луже. А потом, когда все закончилось и взрослые обнаружили эту лужу, меня спросили: «Максим, что случилось?» Я сказал, что вспотел.

«Боясь вспугнуть Сашу, я решил с ней знакомиться постепенно. Все-таки для нее я был совсем взрослым дядькой, она моложе меня на 17 лет. Сначала Саша не знала, как ко мне обращаться, называла на «вы»
«Боясь вспугнуть Сашу, я решил с ней знакомиться постепенно. Все-таки для нее я был совсем взрослым дядькой, она моложе меня на 17 лет. Сначала Саша не знала, как ко мне обращаться, называла на «вы»
Фото: Юрий Феклистов

И все вроде как мне поверили. (Смеется.) Однако, несмотря на то что мне не слишком понравились мои первые артистические опыты, после школы я все-таки решил пойти по стопам родителей и поступать в театральный институт.

— А как же ваша мечта стать «битлом»?

— Я все время о ней помнил, только, говорю же, не знал, с какого боку к этому подступиться. Как создать группу, из кого? А с театральным все было ясно и понятно. Поступил в ЛГИТМиК я довольно легко, но на первом курсе попал в немилость к нашему педагогу по мастерству Льву Абрамовичу Додину, худруку Малого драматического театра. С дисциплиной у нас было очень строго. И однажды мы с тремя товарищами опоздали к нему на урок. Додин нас выгнал и сказал, что у себя на занятиях больше видеть нас вообще не хочет.

Чтобы реабилитироваться, мы решили разыграть этюд — дескать, мы пишем письмо Додину из зоны: вы нас выгнали, и мы пошли по кривой дорожке, простите нас, возьмите обратно на поруки. Потом мы пошли в парикмахерскую, вчетвером побрились наголо, надели на лысины шапочки, облачились в телогрейки и явились на занятие к Додину: «Можно? Мы подготовили оправдательный этюд». «Ну показывайте», — разрешил он. Мы все сыграли, а в конце поставили фотоаппарат на «автомат», улыбнулись в объектив и одновременно сняли шапки. Весь курс выдохнул: «Ааааа!» Додину вроде бы понравилось, он нас простил…

А вскоре мы с однокурсником Димой Рубиным плотно сошлись на почве любви к музыке, «битлам» и сочинительству.

Он писал какие-то стишки, я пытался писать мелодии. И мы стали сочинять песни, подражая Окуджаве, Высоцкому, «Машине времени». Исполняли их на пару перед курсом, на дружеских посиделках, и потихоньку-полегоньку наши песни стали гулять по институту. Как-то их услышал Коля Фоменко — он учился с нами на параллельном потоке — и стал кружить вокруг нас, как акула, уговаривать взять его к нам третьим. А он парень настырный — кружил, кружил и уговорил-таки. Мы начали пытаться играть в группе. Репетировали тут же, в институте. Приходили к 6 утра и 3 часа до занятий играли свои песни. Долгое время у нас менялись музыканты: кто-то уходил, кто-то приходил. В какой-то момент Рубин откололся от коллектива. И в итоге образовалась четверка, которая и стала известна как бит-квартет «Секрет».

— Помните момент, когда пришла популярность?

— Конечно, это было очень неожиданно. После института мы с Фоменко пошли служить в армию — в ансамбль песни и пляски Ленинградского военного округа. Мурашова устроили в стройбат, в Ленинграде. А Заблудовский остался на воле — в инженерно-строительном институте, который он окончил, была военная кафедра. Служба была халявная, нас часто отпускали в увольнение. Так что я еще умудрялся на питерском телевидении вести на пару с живым попугаем передачу «Кружатся диски». И в конце каждой программы на экране появлялась группа «Секрет» с какой-нибудь песней. А уже после армии нас пригласили выступить на фестивале молодежи и студентов во Дворце молодежи. Тогда мы вышли на сцену в первый раз и были просто ошарашены, потому что зал был битком набит визжащими подростками в красных галстуках, которые в экстазе рвали на себе волосы, бились головами о стены и хором пели «Алису», «Привет» и другие наши песни.

Фото: Юрий Феклистов

Вот она, великая сила телевизора!

— А как складывались ваши отношения с девушками-поклонницами?

— Как мне кажется, до девушек я дорвался поздно. Школа-то у меня была чисто мужская. В 10-м классе впервые влюбился в двух девушек одновременно. Обе они жили по соседству со мной, на Мойке. Одна училась во французской школе и была похожа на поэтессу Серебряного века — утонченная, одухотворенная, неземная. А другая была двоечница, пацанка, совершеннейшая оторва, этакая цыганка Эсмеральда.

И я разрывался между ними — потому что и там соблазнительно ужасно, и тут чертовски привлекательно. Так что дружил и с той, и с другой: целовались мы, миловались, обнимались, но дальше этого дело не пошло… А к тому времени, когда у меня появились поклонницы, я уже был женатым человеком. С Ирой Селезневой мы учились на одном курсе и как-то быстро сошлись, закрутились у нас близкие отношения, а на 3-м курсе поженились. Решили, раз мы встречаемся, чего откладывать-то? К тому же Ира ведь девушка из Киева, и ей нужна была прописка, чтобы закрепиться в Питере и впоследствии работать в театре. Жили мы вместе с моими родителями. Иру они приняли сразу, они вообще люди очень компанейские, душевные. Да и мы с Ирой не сильно их стесняли, потому что дома в основном отсутствовали. Я очень много гастролировал с группой «Секрет», и Ира, став после института одной из ведущих актрис Малого драматического театра, тоже постоянно была в разъездах.

Так что мы с женой жили на гастролях: я — на своих, она — на своих, и встречались нечасто. Какая уж тут семейная жизнь? Каждый из нас был ориентирован на карьеру, мы работали как одержимые, поэтому ни о каких детях, конечно, речи не шло. Мы существовали каждый в своем мире, хотя хорошо понимали друг друга, уважали, ценили. Однако любовью это, по большому счету, сложно назвать, хотя вместе нам с Ирой было чудесно, сексуально мы друг друга полностью устраивали. К моим поклонницам Ира, как женщина умная, относилась совершенно спокойно. Тем более что я, хоть был мил и дружелюбен со всеми, жестко отшивал особенно рьяных девиц. Если наглели, я их просто разгонял. Бывало, раздается звонок в дверь, я в трусах иду, приоткрываю, а они тут же начинают фотографировать или суют под нос тетрадку с ручкой.

Меня это бесило, и я таких беспардонных всегда жестко отшивал. А вот Коля Фоменко, наоборот, любил пообщаться с народом. Останавливался у себя на лестничной площадке, чтобы поговорить с девчонками, повоспитывать молодежь. У него даже кличка была — Ленин, потому что где бы он ни оказывался, в какой-то момент влезал, образно говоря, на броневик, собирал вокруг себя людей и что-то им втирал. И все его слушали открыв рот…

— И на гастролях вы не поддавались искушениям и хранили верность жене?

— Поддавался, естественно. Для того чтобы быть вместе, надо быть вместе. А если мужчина и женщина все время в разлуке — это не может цементировать отношения между ними.

«Для меня очень важно, чтобы мои дети чувствовали, как сильно их любят и папа, и мама. Я знаю, что это такое — не ощущать в детстве материнской любви. Моя мама умерла, когда мне было 4 года...»
«Для меня очень важно, чтобы мои дети чувствовали, как сильно их любят и папа, и мама. Я знаю, что это такое — не ощущать в детстве материнской любви. Моя мама умерла, когда мне было 4 года...»
Фото: Юрий Феклистов

Думаю, что и у Иры было что-то на стороне. Я прекрасно понимал, что она видная девушка и не может не вызывать интереса. Знал, что ей приходили письма от каких-то молодых людей, с которыми она знакомилась на театральных фестивалях. Но я никогда не задавал ей никаких вопросов, а она ни о чем не спрашивала меня. Ира придерживалась очень мудрой позиции: меньше знаешь, крепче спишь. Да и о чем говорить? Ничего ведь серьезного не было, какие-то мимолетные романы. Как правило, это были девушки на один-два раза. Просто кого-нибудь из поклонниц выдергивали из толпы, как это обычно бывает у артистов. Ну а иначе невозможно. Надо же как-то снимать напряжение, пахали ведь по 3 концерта в день. Так что мы тогда жили под девизом: «Секс, алкоголь, рок-н-ролл». Хотя пили всегда умеренно, чисто чтоб расслабиться. Бывало пару раз, барабанщик Мурашов был нетрезв на концерте.

С женой Сашей
С женой Сашей
Фото: Юрий Феклистов

Но у нас в коллективе такое не приветствовалось, поэтому мы сделали ему внушение и быстренько это дело пресекли.

— А родители как относились к вашему рок-н-ролльному образу жизни?

— Я им не все рассказывал. И они, конечно, радовались тому, что я стал очень хорошо зарабатывать. Наконец-то наша семья смогла вылезти из нищеты. В советские времена папа в театре получал 180 рублей, а мама, библиотекарь Кировского театра, 100 рублей. И мы всегда были в долгах: одним отдавали деньги, у других занимали. Помню, чтобы купить мне очень красивое, дорогущее пальто за 50 рублей, мама отнесла в ломбард обручальное кольцо, которое ей подарила бабушка. Она прекрасно знала, что не сможет уже выкупить его обратно, но сделала это для меня.

И когда бабушка спрашивала: «Где же мое кольцо, куда оно задевалось?» — мама делала вид, что ищет его по всей квартире, и говорила, что никак не может найти. А я тем временем ходил в новом пальто… Так что мои заработки сначала по 500 рублей в месяц, а потом по тысяче, две для всех нас стали большим праздником. А когда «Секрет» начал собирать стадионы, я получал просто бешеные деньги — 10 тысяч рублей. Это было в конце 80-х годов, и я не знал, на что их потратить. Купил «Жигули», начал строить дачу в кооперативе, дарил маме и жене драгоценности, шубы, в ресторанах ни в чем себя не ограничивал. В общем, зажил вдруг красивой, обеспеченной жизнью…

— Почему же вы все-таки отказались от всего этого и ушли из такой успешной группы в никуда?

— В какой-то момент отношения в нашем коллективе сильно накалились.

Нас тянуло в разные стороны: Фоменко стремился делать шоу, театрализованные представления, а мне уже неинтересно было писать легкие, простые песенки, хотелось чего-то более серьезного, лиричного. И никак у нас не получалось договориться. Мы вообще с Колей поразительно разные люди, слеплены из разного теста. Поклонников это привлекало, потому что они ощущали, что мы — два противоположных полюса, между которыми все время электрический разряд, а это будоражит. Между нами всегда складывались непростые отношения. И наступил момент, когда уже просто невозможно стало друг друга выносить: меня все в нем раздражало, точно так же как его все бесило во мне. Какой тогда смысл заниматься творчеством вместе?

Вот я и ушел, хотя этот шаг мне дался нелегко. Очень горжусь тем, что был «битлом». Пусть недолго… Знаю, что ребята тогда сильно на меня обиделись. Со временем, надеюсь, обида забылась. Сейчас, когда мы с Колей встречаемся, общаемся нормально, радуемся друг другу. Я могу плеваться, глядя на экран, как он ведет какое-нибудь очередное шоу про задницы, но все равно его люблю. И он любит меня. От этого никуда не деться, ведь на протяжении шести лет мы были одной семьей…

Расставание с «Секретом» я переживал очень болезненно: чувствовал себя совершенно опустошенным, не знал, куда деваться, чем заняться. К тому же это был 1989 год — в стране перестройка, все рушится, разваливается, люди в панике. И на фоне этого вылезли антисемитизм, всеобщая ненависть — просто кошмар, в котором невозможно было жить.

А мне, чтобы писать песни, обязательно нужен позитив — солнце, улыбки, спокойствие. Меня это заряжает энергией. А когда вокруг видишь лишь беспросветное болото и ненависть друг к другу, музыка не рождается. Я понял, что ничего здесь не высижу… Как раз тогда началась очередная волна эмиграции в Израиль, и я решил уехать, попробовать все начать с нуля. Ира очень этому сопротивлялась, переживала, сможет ли найти там актерскую работу. Но, как истинная декабристка, поехала вслед за мужем. Еще я забрал с собой папу, маму, ее стареньких родителей. Естественно, уезжал навсегда, поэтому продал все: дачу, автомобили, нашу квартиру на Мойке, кстати, ее купил Михаил Боярский для своей мамы... Я вообще стараюсь не привязываться к материальным вещам, поэтому расстался со всем легко.

И смело уехал на совершенно не подготовленную почву. Надо сказать, адаптировались мы в Израиле довольно быстро: Иру взяли в труппу Тель-Авивского камерного театра, она довольно много там играла. Ее новые коллеги познакомили нас с музыкантами, поэтами, актерами, они как-то помогли мне сориентироваться. Я там ожил, расправил крылья: выпустил два альбома — один на иврите, а другой на русском языке, участвовал в мюзикле, в драматическом спектакле, сыграл в телесериале, выступал с концертами для наших эмигрантов. Так что я жил там очень даже неплохо.

— Но тем не менее опять все бросили и вернулись…

— Да, так получилось. Мой близкий друг Андрей Макаревич* предложил вместе делать передачу «Эх, дороги», и я с радостью согласился.

А потом еще начал записывать новый альбом в Москве. В Израиле меня не бывало по два-три месяца, и спустя какое-то время я понял, что надо возвращаться совсем. Поднял в Питере старые связи, кинул клич среди музыкантов и собрал свою группу, с которой работаю уже 12 лет. Мы очень много гастролируем. А в настоящее время готовимся к большому концерту, который пройдет в ноябре в Московском доме музыки…

Но моя жизнь вошла в свою колею постепенно. А поначалу, по возвращении из Израиля, мне даже жить было негде, и я кочевал по друзьям: в Москве останавливался у Макаревича, в Питере долго жил у своего товарища Саши Зальцмана. Когда появились какие-то деньги, стал снимать жилье, а года через два сумел купить квартиру, в которую перевез из Израиля маму и ее родителей. Папа, к несчастью, до этого не дожил.

Он умер на Земле обетованной от инфаркта… А Ира решила остаться в Израиле, категорически отказалась возвращаться. Я, как честный человек, звал ее с собой, хотя, конечно, умом понимал, что у нас уже все закончилось и нет смысла пытаться спасти брак. К тому же у меня появилась другая женщина. Меня раздирали противоречивые чувства. Решиться на разрыв наших отношений с Ирой для меня было ужасно тяжело. Все-таки мы 13 лет прожили в браке, привыкли друг к другу, приросли, стали родными людьми. В общем, когда разводились (Ире не пришлось приезжать для этого в Питер, я договорился, и нас развели заочно), оба страдали очень сильно. У меня было ощущение, что от меня отдирают кусок, режут по живому…

— А в отношении той, другой женщины вы были настроены серьезно?

— С актрисой Анной Банщиковой у нас закрутился очень бурный роман.

«Мне хочется быть молодым и подвижным, ведь у меня красавица жена, маленькие дети. Работаю над собой: занимаюсь спортом, уже много лет ограничиваю себя в еде. Я расположен к полноте, поэтому приходится себя сдерживать»
«Мне хочется быть молодым и подвижным, ведь у меня красавица жена, маленькие дети. Работаю над собой: занимаюсь спортом, уже много лет ограничиваю себя в еде. Я расположен к полноте, поэтому приходится себя сдерживать»
Фото: Юрий Феклистов

Любовь возникла стремительно, страсти кипели. Однако семьи у нас не получилось, хотя мы долгое время пытались сохранить отношения. Но когда у людей сплошные конфликты и ссоры, лучше разорвать этот узел и разойтись, как бы тяжело это ни было. Оглядываясь назад, понимаю, что с Аней мы не подходили друг другу совершенно, мы совсем разные. К тому же она не оставляла мне никакого личного пространства, считала, что постоянно должна находиться рядом. Прекрасно понимая, что у артистов бывает на гастролях, Аня не хотела никуда отпускать меня одного. Сначала мне это нравилось, но потом, естественно, стало раздражать. Хотелось, в конце концов, соскучиться немножко. Я очень хотел ребенка, все- таки мне уже было под 40 лет.

И Аня вроде бы поддерживала меня, но вместе с тем и не торопилась с этим. А сейчас я думаю: слава богу, что мы не родили детей. Все равно не смогли бы жить вместе, а дети страдали бы. Не сомневаюсь: для кого-то Аня Банщикова — идеальная жена, но не для меня. И я тоже не смог стать для нее идеальным мужем… Знаете, я сочинил такой афоризм: «Если любишь кошек, не женись на собаке. Потому что из собаки ты кошку не сделаешь никогда. Ищи кошку!» Вот я долго искал идеальную для себя женщину и все-таки нашел.

Я тогда уже разошелся с Аней и несколько месяцев жил один. Как-то мы с мамой пошли на спектакль «Фредерик, или Бульвар преступлений» в Театр имени Ленсовета. И когда я увидел на сцене Сашу в роли Береники, был просто потрясен. Она меня совершенно покорила своим завораживающим голосом, статью, красотой...

После спектакля побежал к ней за кулисы знакомиться. Мы поздоровались, я поблагодарил ее за хороший спектакль, и она быстро куда-то убежала. Но я умею читать язык тела и глаз, поэтому почти всегда вижу, когда интересен женщине. (Смеется.) Короче, успел заметить, что Саша на меня правильно среагировала. И на следующий день позвонил одной знакомой актрисе, Сашиной подруге. Говорю: «Я не хочу показаться Саше слишком наглым. Ты ее как-то подготовь, спроси, можно мне ей позвонить». Она перезванивает: «Саша ждет». Я набрал номер ее телефона, пригласил погулять по городу. Мне совершенно не хотелось торопить события. Боясь вспугнуть эту удивительную девочку, я решил, что с ней надо знакомиться постепенно. Все-таки для нее я был совсем взрослым дядькой, ведь Саша моложе меня на 17 лет.

Сначала Саша не знала, как ко мне обращаться, называла на «вы». Мы много гуляли, болтали, потихоньку узнавая друг друга. Потом я захотел показать ей дом, в который переехал где-то за полгода до нашей встречи. И пригласил Сашу туда в компании друзей, чтобы она не подумала, дескать, я на что-то намекаю. Короче, мы встречались месяца полтора, а потом я почувствовал, что «клиент» как бы созрел. И сказал: «Что-то я уже неприлично долго за тобой ухаживаю, поехали ко мне». Тогда она впервые осталась у меня на ночь. А вскоре я попросил ее переехать совсем, и мы стали жить вместе.

— После двух неудачных браков вы готовы были снова официально оформить отношения?

— Естественно, ведь Саша слишком много для меня значила. Она правда невероятная — солнечная, очень чувственная, естественная.

«Я сделал предложение Саше, когда нашей дочке уже было 4 месяца. Просто спросил: «Слушай, когда мы уже, наконец, поженимся?» Саша ответила просто: «Когда хочешь»
«Я сделал предложение Саше, когда нашей дочке уже было 4 месяца. Просто спросил: «Слушай, когда мы уже, наконец, поженимся?» Саша ответила просто: «Когда хочешь»
Фото: Юрий Феклистов

Мне сильно повезло. Можно сказать, впервые я осознанно выбрал женщину. Хотя я-то, конечно, легко мог прожить и без всякого штампа в паспорте. Но я знаю, что для женщины, если мужчина предлагает ей замужество, это какое-то подтверждение серьезности его намерений. Тем более Саша никогда раньше замужем не была. Однако, поскольку все у нас произошло стремительно и Саша быстро забеременела, предложение я ей сделал, когда нашей дочке Маше было уже 4 месяца. На мой взгляд, когда мужчина встает на колено и преподносит кольцо, это как-то уже избито и пошло. Поэтому я просто спросил: «Слушай, когда мы уже, наконец, поженимся?» Саша ответила просто: «Когда хочешь». Мы пошли вдвоем в загс и расписались, а вечером пригласили наших родителей в ресторан.

Фото: Юрий Феклистов

А маленькая Маша, одетая в нарядную распашонку, спала тут же, у камина. Очень душевно все получилось. На следующий день мы устроили небольшой праздник для близких друзей — позвали Борю Гребенщикова с женой и еще одну семейную пару, тоже ничего им не говоря заранее. Зато предстоящее 5-летие совместной жизни собираемся отметить более широко и пафосно.

— Вы впервые стали отцом довольно поздно, в 42 года. А морально были готовы к появлению малыша?

— По-моему, к этому невозможно как-то подготовиться. Я хотел ребенка, но на этом не зацикливался. Верил, что когда-нибудь это обязательно произойдет. Машу мы зачали в Египте, куда ездили с Сашей на новогодние праздники. А в день моего рождения, 13 февраля, Саша с загадочным видом сообщила: «У меня для тебя есть подарок — я беременна».

Фото: Юрий Феклистов

Я хоть и понимал, что такое может произойти, но все равно это сообщение прозвучало для меня очень неожиданно. Ужасно взволнованный, спросил Сашу: «У меня сейчас очень идиотский вид?» Она сказала: «Да, довольно глупый». Я сразу решил, что рожать мы будем вместе, не хотел пропустить такое грандиозное событие. Так и получилось. Когда Маруся появилась на свет, мне ее сразу дали на руки. У меня было шоковое состояние, боялся ужасно. Не знал, как ее, такую крошечную, держать, казалось, могу ей что-нибудь сломать, не дай бог, уронить. И еще меня пугало, что я смотрю на своего ребенка и никак не могу осознать, что эта кроха — моя родная дочка, что я — отец. Твердил себе: «Чувствуй! Чувствуй!» — но ничего не чувствовал, кроме растерянности и страха. В тот же день я улетел в Москву, на юбилейный концерт группы «Чиж & Co».

Вышел на сцену уже пьяный, восторженный, и солист группы Сережа Чиграков сообщил зрителям, что у меня родилась дочь. И весь концертный зал «Россия» аплодировал Маше. Это было очень трогательно, я даже прослезился… А вот наш сын Ленечка, которому сейчас полгода, к сожалению, родился без меня, я в этот момент был на гастролях. Теперь у нас полный комплект — мальчик-«весельчак», потому что он всегда всем улыбается, и девочка-«кудряшка». Марусе уже четыре года. Она очень славная, добрая, позитивная, сразу видно — актерский ребенок: любит танцевать, стишки читать, целыми днями поет. Кстати, папины песни слушает с удовольствием. У нее прекрасное чувство ритма, отличная музыкальная память.

— В воспитательных целях дочку наказываете?

— Один раз не разрешил поиграть в компьютер, в другой — дал больно по попе. Вот и все мои наказания. Обычно я только грожу, но угроз не выполняю. Для меня очень важно, чтобы мои дети всегда чувствовали, как сильно их любят и папа, и мама. Я ведь знаю, что это такое — не ощущать в детстве материнской любви. После маминой смерти папа с перепугу поспешно женился. Я так понимаю: в той тяжелой ситуации, оставшись один с маленьким ребенком на руках, он прежде всего думал о том, что ребенку нужна мать. В общем, хотел сделать лучше для меня, но, увы, не получилось. У нас отношения с той дамой, Галиной Ивановной, не сложились совсем. Я к ней было потянулся, но чужой ребенок ей не нужен был совершенно, она и не собиралась искать со мной общий язык.

Мне было тогда около 6 лет, и я довольно смутно помню те свои ощущения. Но все-таки чувствовал, что меня не любят, и сам в ответ возненавидел мачеху. Потом еще у нас поселилась ее мать — злобная старуха, которая не только не любила моего отца и меня, но, кажется, и свою дочку тоже. А в какой-то момент между мной и Галиной Ивановной разгорелась настоящая война. Я ей всячески досаждал, а она меня наказывала — била ремнем, если догоняла прежде, чем я сбегал от нее на улицу. Или могла в припадке гнева запустить в меня пепельницей, но я был юркий, поэтому в цель она ни разу не попала. Я пытался жаловаться на мачеху отцу, но что он мог поделать? У них родился сын Антон, который крепко «завязал» папу на этом браке. Потом я стал жить в интернате при училище, в котором учился, и дома бывал только по выходным. Помню, ужасно переживал за отца.

«Решиться на разрыв с Ирой мне было ужасно тяжело. Но у меня появилась другая женщина».
«Решиться на разрыв с Ирой мне было ужасно тяжело. Но у меня появилась другая женщина».
Фото: Мосфильм-Инфо

Видел, что ему очень плохо, что его дико тяготит эта безрадостная семейная жизнь. На фоне всех этих нервных переживаний у него в 44 года начался сильный диабет, и последующие годы он страдал этой болезнью в острой форме… А потом папа встретил Ирину Львовну, полюбил ее и решился, наконец, на развод. Оставил нашу квартиру Галине Ивановне, и мы перебрались к Ирине Львовне, в ее 15-метровую комнату в коммуналке на Мойке. Она настояла на том, чтобы я жил не в интернате, а вместе с ними. Ирина Львовна сразу же стала вести себя со мной как подружка. И вскоре я почувствовал, что у меня появилась мама. С нашей Машей она тоже ведет себя как подружка: они вместе бесятся, носятся, а потом она весь вечер лежит еле живая с повышенным давлением.

— А у вас хватает сил, чтобы побеситься с дочкой?

— Намекаете на возраст?

Да, мне 46 лет, но, поверьте, я в хорошей физической форме. Работаю над собой, три раза в неделю у меня спорт: таскаю тяжести, плаваю, занимаюсь разминочным боксом. К тому же много лет ограничиваю себя в еде: не ем макароны, картошку, хлеб, сахар не употребляю. Бывает, конечно, что срываюсь, но тут же моментально тяжелею, я расположен к полноте. Поэтому приходится себя сдерживать. Естественно, мне хочется быть молодым и подвижным, ведь у меня молодая красавица жена, маленькие дети. Сейчас я, наконец, живу в полной гармонии с собой и окружающим миром. Я всю жизнь куда-то бежал, спешил, а теперь для меня кайф, когда выпадает редкий выходной и можно побыть дома. Тогда я готовлю завтрак, приношу его в спальню, мы с Сашей и Марусей забираемся в нашу кровать и завтракаем все вместе.

А потом просыпается Ленька и улыбается нам так, как умеют улыбаться только маленькие детки и святые...

* Признан иностранным агентом по решению Министерства юстиции Российской Федерации
События на видео
Подпишись на наш канал в Telegram
Таро-гороскоп на апрель 2024 года для всех знаков зодиака
Апрель станет непростым месяцем. С первых дней Меркурий развернется и пойдет в обратном направлении, поэтому многие знаки окажутся перед выбором или их дела начнут буксовать. Каждому представителю зодиакального круга не помешает помощь или хотя бы совет. Карты Таро укажут правильный путь для каждого, с этими рекомендациями вы сможете избежать проблем и даже выбиться в лидеры.

Таро-гороскоп на апрель 2024 Овен




Новости партнеров




Звезды в тренде

Анна Заворотнюк (Стрюкова)
телеведущая, актриса, дочь Анастасии Заворотнюк
Елизавета Арзамасова
актриса театра и кино, телеведущая
Гела Месхи
актер театра и кино
Принц Гарри (Prince Harry)
член королевской семьи Великобритании
Меган Маркл (Meghan Markle)
актриса, фотомодель
Ирина Орлова
астролог