Лиз Митчелл: «Boney М» — это я!»

В течение 10 лет из всей культовой группы пела фактически только Лиз Митчелл.
Серго Кухианидзе Ридинг — Москва
|
22 Января 2009
Лиз Митчелл со своим мужем и продюсером Томасом Пембертоном, старшим сыном, 27-летним журналистом Аароном, и дочерью, 21-летней Адеро, будущим архитектором, возле дома, в котором они живут уже четверть века. У семьи есть также недвижимость в Америке, во Флориде, и в Кении
Лиз Митчелл со своим мужем и продюсером Томасом Пембертоном, старшим сыном, 27-летним журналистом Аароном, и дочерью, 21-летней Адеро, будущим архитектором, возле дома, в котором они живут уже четверть века. У семьи есть также недвижимость в Америке, во Флориде, и в Кении
Фото: Марк Штейнбок

В мире диско-музыки ничто не сравнится с «Boney M». Но мало кто знает, что в течение 10 лет своего существования эта культовая группа водила всех за нос. Из четырех участников «Boney M» пела фактически только одна Лиз Митчелл. Остальные лишь делали вид, открывали рты! «Был, правда, еще один парень, который тоже пел, но при этом всегда оставался за кулисами. Его никто никогда не видел!» — призналась в эксклюзивном интервью «7Д» Лиз Митчелл.

Мы встретились с Лиз Митчелл в новогодние праздники в ее доме, расположенном в 35 милях от Лондона.

«С Томасом я познакомилась летом 1978 года в одном из ночных клубов Мюнхена. Он мне сразу понравился — высокий, красивый. Неудивительно, что до того, как стать актером, Томас работал моделью. Я ему тоже явно понравилась. Во всяком случае, через два месяца во время совместного отпуска в Кении он сделал мне предложение. Затем я представила Томаса своим родителям, они дали «добро», и 21 июля 1979 года мы поженились!»
«С Томасом я познакомилась летом 1978 года в одном из ночных клубов Мюнхена. Он мне сразу понравился — высокий, красивый. Неудивительно, что до того, как стать актером, Томас работал моделью. Я ему тоже явно понравилась. Во всяком случае, через два месяца во время совместного отпуска в Кении он сделал мне предложение. Затем я представила Томаса своим родителям, они дали «добро», и 21 июля 1979 года мы поженились!»
Фото: Марк Штейнбок

Уютная сельская Англия. Кругом ухоженные поля, пастбища с пасущимися овцами, леса и тишина, нарушаемая лишь пением птиц. Лиз 56 лет, но она, как и прежде, энергична, ее глаза по-прежнему полны озорства. Гостеприимная хозяйка с удовольствием угощает российских журналистов — набор отменных сыров, ломтики розового лосося, сырые овощи, всякие соусы. «Хотите водки?» — неожиданно интересуется ее муж и продюсер Томас Пембертон. И, не дожидаясь ответа, приносит большую бутылку русской водки…

— Лиз, без водки нам, кажется, действительно не разобраться с «Boney M»: кто пел в группе, кто лишь открывал рот. Кто, наконец, тот таинственный солист «Boney M», который всегда оставался в тени?

«Петь для меня — все равно что готовить. И то, и другое легко! Причем кулинарить я обожаю по своим собственным рецептам. Все, кто пробовал мою стряпню, — от нее в восторге. По крайней мере, никто до сих пор не отравился!»
«Петь для меня — все равно что готовить. И то, и другое легко! Причем кулинарить я обожаю по своим собственным рецептам. Все, кто пробовал мою стряпню, — от нее в восторге. По крайней мере, никто до сих пор не отравился!»
Фото: Марк Штейнбок

— Это немецкий продюсер и певец Фрэнк Фариан, создатель «Boney M». Он-то и пел за Бобби Фаррелла, хотя все тогда думали и до сих пор многие полагают, что пел сам Бобби. Фрэнк, к слову, никогда даже не пытался появиться вместе с нами на сцене. Думаю, Фрэнк был не прав, но таково было его твердое убеждение. Он говорил: «Все в «Boney M» чернокожие, появление же в ее составе белого человека разрушит имидж группы, публика может даже отвернуться от нее». Кто бы мог подумать, что «Boney M» в конце концов разрушит «бунт на корабле»!

Вначале все было отлично. Отношения между всеми нами складывались самым прекрасным образом. Но в какой-то момент неожиданно возникла трещина, в группе наступил серьезный разлад. Причиной стало неадекватное поведение Бобби Фаррелла и Мэйзи Уильямс.

Они возомнили о себе бог весть что. Проще говоря, они переступили границы, которые не имели права нарушать. Дело в том, что Бобби и Мэйзи решили, что они тоже в состоянии петь, чтобы и к ним относились как к певцам. Но это было полным сумасшествием! Ни один из них не обладает вокальными данными. Конечно, Бобби и Мэйзи — часть «Boney M», но до определенного предела. Они хорошие, но танцоры. Бобби и Мэйзи не были важны для «Boney M», когда речь шла о музыке, лишь во время выступлений, во время шоу, разных представлений, где им нужно было двигаться по сцене и… только открывать рот. Во время же записи их услуги не требовались. Потому что пела я, Марсия Барретт и, как я уже объяснила, сам наш продюсер Фрэнк Фариан. Поведение Бобби становилось все более вызывающим, наглым, агрессивным. Он пытался командовать всеми нами.

Начал постоянно ссориться с Фрэнком. Все это и привело к тому, что в 1986 году, десять лет спустя после образования, «Boney M» распалась. Бобби тут же решил завладеть правами единолично использовать название «Boney M». В 1990 году он даже судился по этому поводу с нашим продюсером Фрэнком Фарианом, но дело проиграл. После чего Фрэнк права на использование названия «Boney M» передал мне. Так что теперь «Boney M» — это я! (Улыбается.) Иными словами, только я, выступая, имею право представляться как «Boney M». Впрочем, во время гастролей я исполняю не только песни «Boney M», но и свои собственные, и других известных исполнителей, например композицию «The Beatles» «Let It Be». Словом, во время выступлений меня сейчас представляют или как «Boney M», или как Лиз Митчелл, или как Лиз Митчелл — голос «Boney M»…

Знаю, и Бобби, и Мэйзи не унимаются. Они и сегодня пытаются выступать, представляясь группой «Boney M». Но это абсолютно незаконно. Передавая мне права, Фрэнк тогда заявил: «Если кто и имеет право бороться за имя «Boney M», обладать им, так это Лиз Митчелл, единственная ведущая солистка «Boney M», подлинный голос группы». Кстати, сама бы я никогда не боролась, не ввязывалась в эту драку. Это совсем не мой стиль. Бобби же после этого даже пытался мне угрожать. Неужели, нередко думаю я, все, что им движет в жизни, — это злоба?

— Грустно. Вы что, друг с другом больше не общаетесь?

— Почему? Иногда мы можем поговорить по телефону. Последняя, с кем, например, не так давно разговаривала я, была Марсия.

Фото: Марк Штейнбок

— Как вы оказались в «Boney M»?

— Фрэнк Фариан пригласил меня по рекомендации общих знакомых, когда ему понадобилась солистка в создаваемую им тогда группу под названием «Boney M». (Название подсказал Фрэнку австралийский телесериал, который ему довелось как-то посмотреть. Главным героем там был детектив по имени Boney. Фариану понравилось имя. Размышляя над названием своей будущей группы, он лишь добавил к имени детектива букву «M».) На гребень славы мы взлетели моментально, только начав выступать в 1976 году. Колоссальный, поистине реактивный успех имела первая же песня «Daddy Cool». Попав в чарты, она быстро заняла лидирующие места сначала в Германии, потом в Англии, во Франции, в Нидерландах… Не меньшим хитом стала и наша вторая композиция — «Sunny». Знаете, в принципе после этих двух песен проект «Boney M» можно было бы закрывать.

Лиз в своей собственной студии, расположенной всего в нескольких шагах от дома
Лиз в своей собственной студии, расположенной всего в нескольких шагах от дома
Фото: Марк Штейнбок

Поскольку, даже не исполни мы больше ничего, благодаря тем двум композициям «Boney M» уже вошла в историю. Такой вот оглушительный успех свалился на нас в первые же месяцы существования группы!

— В чем, по-вашему, его секрет?

— Трудно сказать. Думаю, людям пришлась по вкусу наша мощная энергетика. Наш темперамент, который не может не завести. То же самое, например, происходит со мной, когда я слышу Майкла Джексона. Ты буквально каждой частицей своего тела ощущаешь силу его песен. Ведь песня, кто бы что ни говорил, — это прежде всего ритм, выброс энергии.

— Кстати, знаете самую популярную у нас песню «Boney M»?

С мужем и вторым сыном — 24-летним Тваном. Он музыкальный продюсер, его профессиональный интерес стиль хип-хоп
С мужем и вторым сыном — 24-летним Тваном. Он музыкальный продюсер, его профессиональный интерес стиль хип-хоп
Фото: Марк Штейнбок

— Конечно, «Rasputin». Эта композиция и по сей день особенно любима в вашей стране. Ее могут слушать у вас без конца. По крайней мере, когда я сегодня выступаю в России, песню «Rasputin» всегда просят исполнить на бис. Популярной во всем мире, между прочим, она стала именно в 1978 году, когда вышел наш третий альбом «Nightflight To Venus». Идея написать ее появилась у нашего композитора — автора многих песен группы после выхода на Западе как раз в то время книги о Распутине, ставшей бестселлером. Книга была интересной, но, как часто водится с историческими трудами, толстой, то есть огромной по объему. Неудивительно, что на шоу «Boney M» к нам нередко подходили люди и говорили: «Спасибо за песню «Rasputin». Книгу теперь можно и не читать!» Кстати, во время гастролей в Москве в 1978 году, куда мы приехали с разрешения Леонида Брежнева (он, говорят, был большим поклонником «Boney M»), нам не позволили ее исполнять.

Официального запрета, правда, не было. Нам просто не рекомендовали петь «Rasputin» в Москве. Почему? Было непонятно. Прямо никто ничего не объяснял. Можно было лишь догадываться, что люди, пригласившие нас, решили перестраховаться: кабы чего не вышло, как говорится. В песне они, надо думать, усмотрели некий политический подтекст, ведь речь в ней идет о человеке, приближенном к царю Николаю Второму. Не знаю. Ну нет так нет. Хотя на самом деле все это было парадоксально и противоречиво, как, впрочем, многое тогда в России. Только вообразите: «запрещенную» песню о Распутине во время пребывания в Москве мы слышали каждый день в отеле, где остановились! Ее исполняла какая-то группа, выступавшая по вечерам в ресторане гостиницы.

Разве это не смешно?

— Еще как! Лиз, слово «смешно» весьма подходит и к тому, как вы в свое время запели, удивив своим необычайно красивым голосом собравшихся. Во всяком случае, к тому месту, где это произошло, верно?

— Абсолютно, ведь случилось это в школьном туалете во время перемены! (Смеется.) Не знаю, чем девочки занимаются в туалетных комнатах во время перемен в России, а в Англии, по крайней мере когда училась в школе я, мы любили, спрятавшись в туалете, достать губную помаду, прочую косметику и навести глянец, чтобы выглядеть взрослыми. Нередко подружки также пели всякие новомодные песни. Правда, я никогда к ним не присоединялась. Но в тот момент меня, что называется, прорвало.

Дело в том, что пели девчонки, как правило, очень плохо. У меня же с детства прекрасный слух. Словом, набравшись тогда смелости, я откровенно сказала им, что думаю об их музыкальном исполнении. Они были в шоке. Надо было видеть их застывшие от удивления лица: мол, как ты смеешь тут что-то вякать?! Дело в том, что я была чрезвычайно скромным, стеснительным ребенком. Держалась всегда особняком, вела себя тихо, чаще молчала. К тому же в школе той я появилась недавно, приехав наконец-то в одиннадцатилетнем возрасте к родителям в Англию с Ямайки, откуда мы все родом. Придя в себя от шока, девчонки сказали: «Если ты можешь петь лучше, давай — покажи!» И я запела. Они были столь очарованы, что сразу предложили мне присоединиться к их школьной группе, носившей умопомрачительно смешное название — «The Sensational Chandelеers» («Сенсационные люстры».) Смысл названия был в том, что своими выступлениями мы несли со сцены в публику свет!

— Подумать только, не покинь вы в свое время Ямайку, не было бы этой судьбоносной встречи, пардон, в туалете английской школы, положившей, в сущности, начало вашей певческой карьере!

У Лиз большая коллекция альбомов и дисков. Она любит все: и джаз, и рок-н-ролл, и диско, и R’n’B, и классику...
У Лиз большая коллекция альбомов и дисков. Она любит все: и джаз, и рок-н-ролл, и диско, и R’n’B, и классику...
Фото: Марк Штейнбок

Как вообще ваши родители оказались в Англии?

— Они эмигрировали, когда мне было года три, оставив меня на Ямайке с двумя младшими братьями на попечении тети и дедушки с бабушкой. Родители уехали в Англию фактически по призыву Уинстона Черчилля, в ту пору премьер-министра Великобритании. В одном из своих выступлений он призвал выходцев из колоний, а Ямайка тогда была британской колонией, помочь в восстановлении Англии после Второй мировой войны.

На Ямайке мой отец Норман Митчелл, сейчас ему, кстати, 84 года, был священником, но по приезде в Англию приход было найти не так-то легко. Поэтому он брался за разную работу, пока им с мамой — ее зовут Луиз, и ей сегодня 76 лет — не удалось открыть свое кафе в западной части Лондона. Не известно, как долго бы я еще не увидела родителей, но случилось горе: не стало моей тети. Это было ужасно. Ведь она была вынуждена заботиться не только обо мне с двумя братьями, но и о собственных троих детях, младшей из которых — ее дочке — было всего шесть месяцев. Теперь же все шестеро детей оказались на руках дедушки с бабушкой. Им такая ноша была, конечно, не под силу. Тогда родители и приняли решение забрать меня с братьями к себе в Англию.

Переезд в новую страну оказался для меня достаточно мучительным. Первые годы мне было очень плохо, я часто плакала, хотела уехать обратно на Ямайку. Дело не только в том, что я чувствовала себя чрезвычайно одинокой, у меня не сразу появились друзья в школе. Что гораздо сложнее — мне было весьма непросто найти общий язык с родителями, с которыми мы были почти чужими людьми. Ведь в те годы, когда начал формироваться мой характер, их не было рядом. Нет, я никогда не чувствовала себя сиротой, знала, что у меня есть родители, которые живут в Англии, но между нами около десяти лет не было никакой связи. Встретившись же со мной, им было трудно понять, что у меня в голове, какие чувства меня беспокоят. Впрочем, как и мне их. Слава Богу, вскоре мы научились друг друга и понимать, и любить.

— Как родители отнеслись к вашему увлечению музыкой?

— То, что, оказавшись в Лондоне, я вдруг запела в школьной музыкальной группе, вряд ли можно назвать «увлечением музыкой». Дело в том, что пела я и танцевала с самого детства, сколько себя помню. И делала это всегда только ради забавы, удовольствия. Мысль стать профессиональной певицей никогда не посещала меня даже мельком, на секунду. Честно говоря, я и подумать не могла, что такое когда-либо произойдет. Долгое время я вообще понятия не имела, кем стану. Одно, правда, знала точно: после окончания средней школы продолжать обучение не буду. Мама, узнав об этом моем намерении, помню, строго сказала: «Раз так, ищи себе работу. Слоняться по дому с утра до вечера я тебе не дам!» Так в шестнадцать лет я занялась своим трудоустройством.

«Я пела и танцевала с самого детства. И делала это всегда только ради удовольствия. Мысль стать профессиональной певицей никогда не посещала меня. Честно говоря, я и подумать не могла, что такое когда-либо произойдет»
«Я пела и танцевала с самого детства. И делала это всегда только ради удовольствия. Мысль стать профессиональной певицей никогда не посещала меня. Честно говоря, я и подумать не могла, что такое когда-либо произойдет»
Фото: Марк Штейнбок

Нашла один центр, где готовили официанток. После переговоров с боссом устроилась в офис секретарем. Правда, для этого мне нужно было еще научиться печатать на машинке. Для чего записалась на специальные курсы, куда ходила один раз в неделю. Печатную машинку я терпеть не могла. От нее у меня постоянно болели плечи. Да и сама секретарская работа меня явно не увлекла, оказалась не по душе. Неудивительно, что, кроме босса, который верил, что рано или поздно из меня выйдет первоклассный секретарь, все остальные сотрудники офиса меня откровенно недолюбливали. Ума не приложу, чем бы вся эта моя одиссея в итоге закончилась, если бы в нашем доме не раздался неожиданный звонок. Меня приглашали в Германию, в Западный Берлин, петь в популярном в те годы мюзикле «Волосы».

Звонок оказался неожиданным, потому что произошел он спустя три года (!) после нашей встречи с агентом, набиравшим молодых людей в этот мюзикл. С агентом меня познакомил один человек, зашедший как-то в кафе, принадлежавшее моим родителям, где я, тогда еще школьница, нередко помогала им, подавала посетителям кофе. В заведении был установлен музыкальный аппарат, который я частенько включала и пела сама. Так меня он и услышал. Он сказал, что сам певец, собирается участвовать в мюзикле, и спросил, не хотела бы и я попробовать себя в качестве бэк-вокалистки. Одним словом, он рекомендовал меня агенту. Та, только прослушав, тут же пришла в неописуемый восторг от моих музыкальных способностей, от моего голоса. Агент готова была подписать контракт чуть ли не на месте, но воспротивилась моя мама. Она заявила, что мне всего лишь четырнадцать лет и что я еще слишком мала для шоу-бизнеса.

Агент согласилась, записала наш телефон и ушла, сказав, что берет меня на заметку в свою книгу. Я, конечно, совершенно не поняла, что это значит «попасть в книгу на заметку агенту», да и вообще забыла об этой встрече. То есть можете себе представить, как я удивилась, когда через три года этот агент нашла меня. Прежде всего, меня поразило, что у нее сохранился мой телефон. Ведь прошло столько времени. Как бы то ни было, я с удовольствием бросила в 1970 году работу секретаря и отправилась в Западную Германию петь в мюзикле «Волосы». Затем три года выступала в группе «Les Humphries Singers», пока в один прекрасный день меня не пригласили в «Boney M»...

— Лиз, тот день действительно стал для вас прекрасным. Может, ради миллионов поклонников «Boney M» по всему свету стоит забыть претензии участников группы друг к другу и воссоединиться вам всем, как в старые добрые времена?

— Наверное, многие на моем месте сделали бы это ради денег.

Но не я. Я вообще ни разу в жизни не пела исключительно из желания заработать. Да и слава меня никогда не интересовала. По-моему, есть лишь одна настоящая ценность — душа, которая мне всегда была очень дорога. Сумеем ли мы когда-либо вновь собраться вместе? Не знаю. Никогда не говори «никогда». Скажу лишь: я умею прощать.

События на видео
Подпишись на наш канал в Telegram
В апреле для детей: спектакли, цирковые и интерактивные шоу, тематические парки
В этой подборке вы найдете ответ на вопрос: «Куда пойти с ребенком? Лучшие места и мероприятия в Москве для проведения досуга с детьми в возрасте от 0 и до 16 лет



Новости партнеров




Звезды в тренде

Анна Заворотнюк (Стрюкова)
телеведущая, актриса, дочь Анастасии Заворотнюк
Елизавета Арзамасова
актриса театра и кино, телеведущая
Гела Месхи
актер театра и кино
Принц Гарри (Prince Harry)
член королевской семьи Великобритании
Меган Маркл (Meghan Markle)
актриса, фотомодель
Ирина Орлова
астролог