Лариса Гузеева: «У меня всегда была жизнь гульная...»

Актриса изменила мужу из опасения, что он найдет себе помоложе.
Татьяна Зайцева
|
15 Июня 2009
Фото: Марк Штейнбок

В последнее время в прессе писали о том, что отношения актрисы и телеведущей Ларисы Гузеевой с супругом, ресторатором Игорем Бухаровым, дали трещину. Причина банальная — муж приревновал жену.

Корреспонденты «7Д» застали супружескую пару вместе с дочкой Лелей на отдыхе в Турции — в фешенебельном отеле «Lykia World & Links Golf Antalya», уединенно расположенном между Белеком и Сиде.

Кстати, приехали они туда отмечать день рождения Ларисы. Согласившись побеседовать с нами о своем житье-бытье, Лариса и Игорь пригласили нас к себе на виллу, обособленно расположившуюся на территории отеля. Спокойная, безмятежная атмосфера приморского курорта настраивала на воспоминания, поэтому вопрос: «Как начались ваши отношения?» — был вполне уместен.

Лариса (хохочет): Стыдно признаться. Вот сейчас вспоминаю об этом — кошмар! После ресторана я, ну просто как какая-то... повезла Игоря в гостиничный номер — расплачиваться своим комиссарским телом.

Игорь (улыбаясь): Как ты помнишь, я вовсе не требовал этого от тебя, для меня все было полной неожиданностью.

— Судя по тому, что эта история вылилась в многолетний брак, неожиданность была приятной.

А как же вы все-таки познакомились?

Игорь: Мне тогда было 17 лет, а Ларисе — 18. Где молодежь в те времена тусовалась? На Пушке, у памятника поэту. Вот там мы с ней и встретились в общей компании. Лариса приехала в столицу из Оренбурга поступать в театральное училище, а я только что вернулся домой из Германии, где служил мой отец-военный. Представьте, несколько лет я жил в крошечном городке Веймаре — тишина, спокойствие, восемь человек знакомых и никаких проблем. А тут гигантская Москва, куча людей, миллион соблазнов и все прелести столичной жизни. Среди которых Ларисина компания: хиппи, панки — в рваных джинсах, с какими-то немыслимыми прическами… Как же они мне понравились! Словно завороженный, слушал я их непонятные разговоры типа: «Представляешь, парня забрали в «дурку», мы ему сейчас еду туда возим.

Он закатал джинсы и босиком, с топором на плече пошел по Калининскому проспекту, ну менты его и повязали».

Лариса: Нормальный разговор, тогда люди так развлекались, «косили» от армии. А несчастный, прилично одетый мальчик Игорь смотрел на нас, хиппарей, выпучив глаза.

— Вы друг другу понравились?

Лариса (смеясь): Ну Гузеева-то нравилась всем. А вот ей… У меня в то время была настоящая мания величия, с детства внушенная мамой, — мол, я самая прекрасная, и все должны мной восхищаться. Разумеется, молокососов вроде Игоря и за людей не считала — ребенок, что с него взять? Мне казалось, что не для таких, как он, я цвету.

Где они и где я?!

Игорь: К Ларисе даже подойти было невозможно. Вокруг нее очень великовозрастные юноши крутились, а у остальных только слюни от зависти текли. Она колоритная была — красивая, худющая, курила «Беломор», ходила в джинсах, обвешанных монетами, на голове — что-то невероятное...

Лариса: Ой, сейчас вспоминаю себя прежнюю и, честно говоря, не очень-то сама себе приятна. В Москву я часто приезжала, поскольку здесь у меня образовалось много знакомых. Но жила я в Питере. Дело в том, что я одновременно сдавала экзамены и в ЛГИТМиК, и в Щукинское училище и прошла туры в обоих институтах. Но когда мне нужно было ехать на последний экзамен в «Щуку», у меня украли все деньги, и я вынуждена была остаться в Ленинграде.

Игорь: А я на тот момент не осуществил мечту родителей: не поступил в медицинский вуз, после чего загремел в Красную армию.

С мамой Альбиной Андреевной
С мамой Альбиной Андреевной
Фото: Фото из семейного альбома

Служил в Мурманске, в штабе мотострелковой дивизии. А после возвращения меня пристроили к кулинарному делу — взяли учеником повара в ресторан «Будапешт».

— Лариса, а о чем мечтали ваши родители, они хотели, чтобы вы стали актрисой?

— Мама всегда считала, что все, что я делаю, — гениально, поэтому приветствовала любое мое решение. А о чем мечтал отец — понятия не имею. Вообще не хочу о нем говорить, много чести. Тем более что это мамина история, поскольку я — дитя любви. Мама приехала со мной, двухлетней, в поселок под Оренбургом, где после окончания института стала работать учительницей истории.

Когда мне было пять лет, вышла замуж за моего отчима. Повзрослев, я спросила ее: «Зачем ты это сделала, ведь не любила его?» Она ответила: «Ты себе не представляешь, как тяжело было, мне же просто проходу не давали». Мама в юности очень красивая была, и эти поселковые мужики-женатики просто изводили ее — преследовали, окна били из ревности друг к другу... А отчим был положительный, честный, правильный: не пил, работу не прогуливал, домовитый. Курил вот только. Но и то мама ему однажды сказала: «Вить, почему Лариска, маленькая, должна страдать от твоего курения?» Он просто погасил папиросу — и все, больше не курил. Снова начал, только когда у нас случилось горе — братик мой умер. В три года и три месяца. Я тогда училась в пятом классе.

Утром мама крутилась по хозяйству: готовила, стирала белье в стиральной машинке с резиновым шлангом — раньше были такие. А я в это время «вынимала» из матери сердце: «Мам, можно в кино?» Она говорит: «Подожди, дочь, побудь пока с Олеженькой. Дай мне спокойно достирать, потом пойдешь». Но я продолжаю тянуть свою волынку: «Мам, ну можно? Все девчонки уже собрались, только меня ждут». «Да иди ты, господи!» — не выдержала мама. И закрутилась окончательно. А Олежка захотел дунуть в этот шланг, взял его в рот, вдохнул, и вода попала в легкие. Мама тут же повезла его в Оренбург, в больницу, но был праздник — 5 декабря, День Конституции, и все врачи отдыхали. Работала только дежурная. Мама кричала: «Сделайте же что-нибудь!» А та говорила: «Что вы тут истерику закатываете? Не имею права вызывать врачей, у них выходной. Вот если ребенку будет хуже, тогда попробую вызвать».

Мама умоляла: «Ну пожалуйста, а если бы ваш ребенок умирал, вы тоже ждали бы?» Все без толку. А нужно-то было, как потом выяснилось, всего лишь взять какой-то электроотсос и просто выкачать Олежке жидкость. Не откачали, врачей-специалистов так и не вызвали. Еще до шести утра у него билось сердце. Когда после праздника пришли врачи, у мальчика уже был отек мозга… А потом начался весь этот похоронный кошмар — по сельским традициям гроб стоит дома и бабки истошно причитают. До сих пор вижу этот маленький гробик на столе, а в ушах звучат вопли: «Ой, летел ты к нам, сокол ясный, а улетишь на небушко...» Вы даже представить себе не можете, сколько подобных случаев в провинции — тысячи! Там редкая семья, где не погиб бы ребенок по вине врачей... Дежурную тетку потом, правда, уволили, хотя скорее всего просто перевели в другую больницу.

С братом Виталием
С братом Виталием
Фото: Фото из семейного альбома

Я потом кричала на маму: «Как ты могла тогда ничего не предпринять? Хотя бы уже после всего суд затеяла!» Но она только плакала... Мама моя не боец. Она всегда живет в предлагаемых обстоятельствах, по принципу: лишь бы не было войны, другие же живут еще хуже, чем мы. Всю жизнь боится создать кому-то неудобства. «Простите, что я родилась» — вот ее девиз. При этом ее все конечно же обожают, ведь она для всех — хорошая. Ненавижу это в ней…

Два года спустя, в утешение, мама и отчим родили Витальку. С него они уже просто пылинки сдували. Тем не менее он сам захотел пойти в армию, служил на границе с Афганистаном, вернулся контуженный, каска пробита в одиннадцати местах. Но ни разу ничего не рассказал о войне. Только в первое время после приезда спал на полу и всегда тщательно закрывал шторы.

Он на редкость хороший человек. По-прежнему живет в Оренбурге, женился, у него две замечательные дочки — Аня и Альбина. Как когда-то и мама, работает в школе — тренер по лыжам. И так любит это дело — не передать словами, с детьми у них просто взаимное обожание. Я ему предлагала помочь устроиться на другую работу, так он ни в какую. Представляете, даже когда деньги дарю ему на какие-то праздники, тратит их на лыжную амуницию для своих подопечных — там же вокруг нищета и бедность.

— С отчимом у вас были сложные отношения?

— Никаких не было. Он безумно, просто патологически любил мою маму и дико ревновал ее, и ко всем мужикам вокруг, и даже к прошлому — через меня, как напоминание о том, от кого я родилась.

«Моя дурная кровь не давала нормально жить ни мне, ни окружающим. При знакомстве с молодыми людьми всегда хотелось показать, какая я дрянь»
«Моя дурная кровь не давала нормально жить ни мне, ни окружающим. При знакомстве с молодыми людьми всегда хотелось показать, какая я дрянь»
Фото: РИА «Новости»

В общем, никакой нежности с его стороны ко мне я не чувствовала, скорее всего, была ему просто по барабану. И хотя он меня никогда не бил, не оскорблял, но держал в рамках крепко. Я жила в очень жестком режиме: в девять часов вечера должна быть дома, без разрешения — никуда ни шагу. Достаточно сказать, что первый раз фильм на вечернем, 20-часовом, сеансе посмотрела, только когда окончила школу. Но, наверное, это было и неплохо. Если бы мама меня воспитывала одна, при ее-то немыслимой любви ко мне, не знаю, что из меня получилось бы. Поэтому однажды, когда уже стала взрослой, снималась в кино, сказала отчиму: «Знаешь, я тебе благодарна за то, что стала человеком. Если бы не ты, наверняка скурвилась бы, ходила бы по нашей деревне алкоголичкой и сдохла бы уже раз сорок». В то время у нас контакт уже наладился — отчим звонил мне постоянно в Ленинград и приезжал, мы шашлыки вместе жарили, на рыбалку ездили…

Но как бы жестко он ни воспитывал меня, моя дурная кровь все равно во мне бурлила — ни мне не давала нормально жить, ни окружающим.

Я всегда хотела себя противопоставить всем. Зачем? Не знаю. Обычно девушки сначала стараются произвести на мужчину хорошее впечатление, типа, вот посмотри, какая я замечательная, а мне, наоборот, при знакомстве с молодыми людьми почему-то всегда хотелось показать, какая я дрянь. Вот прямо обязательно надо было гадость либо сделать, либо сказать. Не знаю, что это, — просто инстинкты какие-то животные так и лезли наружу. И это при том, что сама таких людей ненавижу и обрубаю их хамство в секунду. Причем противопоставляла я себя окружающим с самого раннего детства.

«Я категорически не хотела рожать: скакала, прыгала, таскала тяжести, в бане парилась до одурения. Мама уговаривала: «Оставь ребенка, а то потом локти станешь кусать»
«Я категорически не хотела рожать: скакала, прыгала, таскала тяжести, в бане парилась до одурения. Мама уговаривала: «Оставь ребенка, а то потом локти станешь кусать»
Фото: Марк Штейнбок

Бедная мама. Она преподавала в той же школе, где я училась, и периодически говорила: «Дочь, ну пожалуйста, пожалей меня! Не могу в учительскую зайти — только порог перешагиваю, а мне со всех сторон: «А ваша Лариса!..» И, вздыхая, добавляла: «Когда ты закончишь школу, я буду самой счастливой учительницей на свете!..» На последней, выпускной, линейке даже подарила мне цветы со словами: «Слава тебе Господи!..» Зато сейчас я у нее — самая лучшая на свете. Постоянно и детям, и племянникам рассказывает, что я всегда была очень хорошей дочерью, с образцовым поведением, в пример всем ставит. Я говорю: «Мама, ты сама-то веришь в то, что говоришь? Или забыла, какая я была?» «Да ладно тебе, дочка, — отвечает. — Зачем наговариваешь на себя? Никакой уж прямо такой ужасной-разужасной ты не была». Мама у меня, конечно, артистка.

Между прочим, сама она в молодости была точно такая же, как я, тоже будь здоров как зажигала. Когда начинает меня стыдить, я ей говорю: «Мам, подойди к зеркалу и глянь на себя. Я — твоя кровь и плоть. Мне твои сестры про тебя все рассказали. Ты про себя лучше вспомни, учительница первая моя. Как, например, на мотоцикле гоняла на бешеной скорости и разбилась так, что он весь на гайки разлетелся, а ты чудом осталась жива. Сколько мне, дочери твоей, было — месяц?! И после всего этого ты мне будешь рассказывать, как себя в этой жизни вести, — в частности, как правильно строить отношения с мужем, твоим обожаемым Игорем?»

— Так все-таки как же Игорь стал вашим мужем?

Игорь: После моего возвращения из армии мы с Ларисой периодически где- то пересекались, но это были случайные встречи, ничего не значащее общение.

А так — каждый жил своей жизнью. Я через какое-то время стал уже и сам работать поваром, параллельно учился в Плехановском институте. Потом занялся ресторанным бизнесом. Что же касается личной жизни, то она у меня конечно же имелась, но никаких серьезных отношений с далеко идущими последствиями не было. При этом Лариса никогда из головы не выходила. Помню, посмотрел «Жестокий романс» и подумал: «Вот бы жениться на ней». Но она всегда была где-то там, наверху, я даже в мыслях не мог поставить нас рядом. Однажды Лариса со смехом сказала мне: «Нравлюсь — копи деньги!» Вот я и копил. (Смеясь.) И когда уже скопил, тогда и нагрянул к ней.

Лариса: В отличие от Игоря, у меня была жизнь гульная — все время то с кем-то в любовных отношениях, то за кем-то замужем.

Расставшись со вторым мужем, переехала с пятилетним сыном в Москву. Так намыкалась в Ленинграде, будучи матерью-одиночкой, без денег, в плохой квартире, что, приехав в столицу, мечтала только об одном: устроить свою жизнь. Очень хотелось всего и сразу. В тот период выглядела прекрасно, была в отличной форме и думала: «Я должна ухватить за хвост свою птицу удачи. Или сейчас, или уже никогда!» Тут как раз, очень кстати, появился в моей жизни банкир — мужчина богатый, но, как вскоре оказалось, по сути своей — ни то ни се. Поскольку поначалу я этого не знала, у нас с ним закрутился роман. И вот однажды моя подружка, Вера Глаголева, позвала меня в ресторан, куда ее пригласили вместе с другими известными людьми потусоваться, как говорится, посветить лицом, для раскрутки заведения.

«Стоит выпить, становлюсь очень агрессивной. Даже дети пугались, так и говорили мне потом: «Мама, мы боимся...»
«Стоит выпить, становлюсь очень агрессивной. Даже дети пугались, так и говорили мне потом: «Мама, мы боимся...»
Фото: Марк Штейнбок

А совладельцем этого ресторана оказался Игорь. Ну, увиделись, привет-привет. Он спрашивает: «Ты как?» Я говорю: «Вот в Москве теперь, с ребенком, с мамой. Квартирку, слава Богу, купила. Надеюсь здесь остаться насовсем, поэтому мне нужно быстренько наладить личную жизнь. И, кажется, появился один богатый человек, но положиться на него я не могу. Игорь, а может, ты сможешь иногда помогать мне в житейских делах?» В общем, напрягла человека по старой дружбе. Ей-богу, совестно вспоминать. Но тогда я даже не стеснялась его грузить, поскольку проблем у меня было уйма. А Игорь из тех редких людей, я это знала, которые никогда и никому не отказывают в помощи. Вот и в тот раз он, золотой человек, молча, с бесстрастным лицом на все согласился. Родные люди так не помогают, как помогал он, практически членом семьи стал, все наши проблемы разруливал.

«Когда-то спросила Игоря: «Скажи, если так случится, что я изменю тебе, ты простишь?» ...Так уж получилось, что это произошло...»
«Когда-то спросила Игоря: «Скажи, если так случится, что я изменю тебе, ты простишь?» ...Так уж получилось, что это произошло...»
Фото: Марк Штейнбок

Помню, отмечали мы как-то Пасху, собрались девки мои, подружки. Игорь привез из ресторана кучу всякой снеди, а сам пошел на кухню с мамой общаться, чтобы не нарушать наш девичник. А мы, естественно, выпили и стали звать его: «Игоряш, иди к нам, за тебя теперь хотим пить!» И, ха-ха-ха, подкалываем его. Мама отозвала меня и говорит: «Эх, бессовестные, напились, ржете, как ненормальные, а посмотри, парень-то какой хороший, скромный. А как смотрит на тебя!» Я смеюсь: «Ну и что?» Она махнула рукой: «Эх, дурочка, довыбираешься». — «Мама, ты с ума сошла, что ли? Ну, подумай — кто такой Игорь и кто такая я?..» Вскоре тот самый банкир отправил меня с мамой и шестилетним сыном отдыхать в Турцию. Несчастье произошло в самолете. Стюард опрокинул на Георгия кипяток — сын получил жуткие ожоги.

Я понимала, что к банкиру обращаться бесполезно — все равно толком ничего не сделал бы, и позвонила Игорю. Через несколько часов у меня уже были все необходимые лекарства, врачи, короче, абсолютно все, что нужно. Он же организовал наш обратный выезд и встречал нас через VIP-зону. Потом возил Георгия через всю Москву в ожоговый центр на процедуры… Понимаете, я просто обязана была отблагодарить его. А чем? (Хохочет.) Только собой, телом своим распрекрасным. Думала: «Не убудет же от меня, на самом деле». Короче, говорю как-то маме: «Мам, надо же мне Игорю что-то приятное сделать, пойду хоть в ресторане с ним посижу». Пошли, посидели, ну а потом и поехали в гостиницу.

Игорь: Как я уже говорил, предложил это не я.

Лариса: «Почему я должна тебе верить? Жизнь одна. Ты — нормальный мужик. Встречаешь шикарную бабу, и у тебя есть все возможности... И что, ты их не используешь?»
Лариса: «Почему я должна тебе верить? Жизнь одна. Ты — нормальный мужик. Встречаешь шикарную бабу, и у тебя есть все возможности... И что, ты их не используешь?»
Фото: Марк Штейнбок

Лариса: Потом он мне лет десять этим тыкал… Той ночью все было просто ужасно. В моем понимании тогда лечь в постель с Игорем было все равно что переспать с родным братом. А он страшно злился на меня из-за того, что его богиня вдруг оказалась такой приземленной… Короче, утром, отвозя меня домой, был очень зол. Потом я его часто спрашивала: «Почему в начале наших отношений ты меня всегда провожал с таким злющим лицом?» А он говорил: «Не хотел тебя отпускать». Но у меня было ощущение, что я его разочаровала, оказавшись в его представлении такой вот примитивной идиоткой. Тем не менее именно с того времени все у нас как-то начало закручиваться.

На лето я отправила маму с Георгием к моему брату на Урал, а сама собралась ехать за границу — женихи богатые позвали отдохнуть. Сказала Игорю: «Знаешь, меня приглашают на Кипр, там компания собирается, но я обещаю: ничего такого у меня ни с кем не будет».

Он долго молчал, после чего сказал: «Мне не хотелось бы». Я возмутилась: «Что же мне, все лето в Москве душной сидеть, в Ховрино своем?!» Он: «Почему? Мы ведь тоже можем с тобой куда-нибудь съездить. В Израиль, например». Я не стала возражать: «Ну ладно, давай. Только условие: жить будем раздельно». — «Как хочешь, так и будет». А незадолго до поездки, прямо в свой день рождения, я заболела — застудила лицевой нерв, и меня перекосило. Сижу, плачу: «Вот, одна-одинешенька, как дура, так ведь и просижу всю свою жизнь». И тут приезжает Игорь. Что-то ласковое сказал, чего-то вкусненькое привез, массаж лица нежно сделал... И все так тихо, спокойно. Я подумала: «Какой же он хороший человек! Ну что ж, осталось только полюбить».

В Израиле Игорь взял напрокат шикарную машину, в Иерусалиме снял огромный двухкомнатный номер с двумя ванными, то есть мы жили как бы отдельно, но спали вместе. И все равно я была уверена, что после возвращения у нас потихоньку все сойдет на нет и мы разбежимся в разные стороны. Я ведь как рассуждала: «Нехорошо же резко с ним рвать, не хочется его обижать, не заслужил он этого. Ладно, вот лето закончится, потом все как-то само рассосется». Ох, некрасиво все это было с моей стороны… В общем, как бы то ни было, жили мы с Игорем в Израиле более-менее нормально, до той поры, пока не произошла очень серьезная ссора. Я в тот день отвратительно повела себя, как тварь последняя. Встретилась с Веркой Глаголевой, которая приехала туда на гастроли, сходила к ней на спектакль, ну а потом... Загуляла, в общем. Кошмар какая в номер наутро приплелась.

И когда увидела у Игоря на глазах слезы, меня вдруг словно пронзило внутри, так жалко стало его. «Ну нет, — подумала, — больше так нельзя. Бог же накажет». И буквально почувствовала, как в моей душе начало просыпаться к Игорю какое-то большое, серьезное и очень непривычное чувство. Поймите, трудно мне было свыкнуться с Игорем. Я привыкла к другому поведению мужчин. Никто не относился ко мне так, как он. Все что угодно было: лазили через балкон, дарили цветы, чего-то хотели от меня, требовали, воспитывали, поучали, хамили, но никогда я не видела нежности и заботы, ни один ни разу не пожалел, не понял, не посочувствовал. Я и в тот раз думала: «Вот лучше бы ты ударил меня или послал бы, но только не смотрел бы такими глазами, полными слез». Мне ведь как было привычнее? По-хамски: «Да пошла ты…» — «Сам ты пошел!..» Все просто, и я не воспринимала такие разрывы болезненно.

День рождения Ларисы было решено отметить в Турции, на средиземноморском побережье
День рождения Ларисы было решено отметить в Турции, на средиземноморском побережье
Фото: Марк Штейнбок

А когда человек все делает для тебя и при этом даже ни за что не осуждает... В общем, я считаю так: наши с Игорем серьезные отношения начались тогда, в Израиле. С того момента, как мне стало до боли жалко его и стыдно за себя.

— Игорь, а что вас заставляло так терпеливо относиться к эпатажному поведению Ларисы?

— С самого начала, как только узнал ее, я понимал, что все ее выкрутасы — это только внешнее проявление глубинного внутреннего дискомфорта. И просто жалел. Всегда, во всех ситуациях. Ну что поделать, если у человека такая психофизика. Я и до сих пор ее жалею — иногда так поведет себя, что хоть караул кричи, чисто дура, будто мозгов вообще нет, как у курицы.

«В отличие от Игоря, у меня была жизнь гульная — все время то с кем-то в любовных отношениях, то за кем-то замужем»
«В отличие от Игоря, у меня была жизнь гульная — все время то с кем-то в любовных отношениях, то за кем-то замужем»
Фото: Марк Штейнбок

Лариса: Мало сказать, что в Игоре не было никакой агрессии по отношению ко мне, он стал рядом со мной словно бы целебной водой, гасящей любой огонь. Более того, я-то привыкла к тому, что мужчинам от меня нужно только одно, а Игорь первым даже этого шага не сделал. Много лет спустя сказала ему: «По-моему, как женщина я тебе совсем не нравилась, ты меня вроде бы даже и не хотел». И он ответил: «Дурочка! Я просто опасался тебя испугать». Не могу объяснить, насколько он потрясал своей добротой и заботой. И от этого я начала плакать. Так, как рыдала, общаясь с Игорем, когда уже окончательно поверила ему, я не плакала никогда в жизни. Прежде не могла и допустить, чтобы кто-то видел мои слезы, это было ниже моего достоинства. И я не только заставила окружающих поверить в то, что у меня всегда хорошее, забойное настроение, но и себя приучила к этой мысли. А вот перед Игорем расслабилась.

Да так, что выплакала ему, кажется, всю свою жизнь. И однажды он сказал: «Давай будем жить вместе. Все, что у меня есть, — твое, все тебе отдаю». На что я, идиотка, выдала: «А вот тот банкир обещал мне много денег — столько, сколько у тебя нет». Игорь только усмехнулся: «И ты ему веришь? Он же потом их и отберет…» Я понимала, что он абсолютно прав, и все же не получалось у меня еще переломить себя окончательно. Какой там жить вместе?! Я даже не решалась представить своим близким Игоря в качестве постоянного мужчины, который хоть иногда будет оставаться на ночь. Мама с Георгием уже вернулись, и я безумно боялась травмировать сына — ведь официально с его отцом еще не была разведена. И ездить к Игорю в его дом тоже не желала — считала, что дам этим ему какие-то гарантии. Короче, встречались мы, извиняюсь за натурализм, в машине.

Лариса, Игорь и Леля провели неделю отдыха уединенно — на обособленно расположенной двухэтажной вилле с собственной сауной, а также крытым и открытым бассейнами
Лариса, Игорь и Леля провели неделю отдыха уединенно — на обособленно расположенной двухэтажной вилле с собственной сауной, а также крытым и открытым бассейнами
Фото: Марк Штейнбок

Почти каждый день… Наступила зима. Однажды вечером Игорь собрался уже уходить, а я, как обычно, проводить его до машины, как вдруг мама мне говорит: «Что же, дочка, не стыдно тебе? Вернешься домой, вытянешься на кровати, заснешь, а мальчишка в такую пургу поедет к себе?» Я обалдела: «А что ты предлагаешь?» — «Чего тут непонятного. Пусть остается. Я же знаю, почему ты так долго его «провожаешь» и приходишь под утро. Может, хватит уже, как детям, в машине с запотевшими окнами кувыркаться?» В общем, Игорь остался. Наутро в спальню заглянул Георгий, я жутко нервничала, ожидая его реакции. И вдруг он как закричит: «У нас Игорь ночует?! Ура!!!» И прыгнул к нему в кровать. Через некоторое время мама сказала: «Я — мать твоя, плохого не пожелаю. Прислушайся хоть раз к моим словам, я все-таки жизнь прожила.

Соединяй судьбу с этим парнем, видишь же и какой он человек, и как мальчик к нему тянется. Иначе останешься у разбитого корыта».

Игорь: С того раза я и остался жить в их семье. И это произошло как-то естественно. Ни с мамой Ларисы, ни с ее сыном никаких проблем не возникало. Знаете, бывают противные дети, а Георгий очень хороший парень, с ним приятно было общаться. Меня в нем всегда восхищала какая-то врожденная воспитанность. С раннего детства он был вежливым, деликатным, внимательным даже в мелочах. Сейчас-то Гога уже взрослый, оканчивает первый курс Высшей школы экономики… И с Альбиной мы сошлись как-то очень естественно. Она сразу стала для меня родным человеком, никогда не воспринимал ее как тещу. И я ей за многое благодарен. За то, например, что помогла лучше понять Ларису, и за то, что в большинстве случаев она на моей стороне.

Жена даже обижается, говорит: «Мама, но ведь я — твоя дочь, чего же ты его всегда защищаешь?..»

— Вы оформляли ваши отношения официально?

Игорь: Да, но не сразу, поскольку в начале нашей совместной жизни Лариса официально еще считалась замужем.

Лариса: Да я и не хотела никаких загсов: «Зачем жениться, — говорила, — я уже бывала замужем, ну и что хорошего из этого вышло? Давай лучше будем просто жить вместе». Но Игорь возмущался: «Не хочу так!» Однако отец Георгия не соглашался на развод, мы с ним даже враждовали из-за этого. Плюс еще жил он в Тбилиси, а тогда как раз начались грузинские события.

Так что развестись с Кахой было очень сложно. Однако Игорь все-таки сумел все организовать — и адвокатов нашел, которые развели нас заочно, и с Кахой наладил отношения. Короче, разводилась я уже беременная, во-о-от с таким животом, и с таким же животом выходила замуж.

— Беременность была желанная?

Лариса: Я категорически не хотела рожать. «Как это возможно? — думала. — Не замужем, не разведена. Живем всем кагалом в двухкомнатной квартире. Да и возраст не девичий. Не буду!» В самом начале пыталась избавиться от беременности «бабушкиными» способами — прыгала, скакала, таскала тяжести, в бане у Игоревых друзей парилась так, что они чуть ли не силой вытаскивали меня из парилки: «Сумасшедшая, умрешь ведь!»

«Все равно червь сомнения меня гложет. Игорь ведь такой положительный: никаких пороков, не пьет — только дегустирует вино, даже не курит. Да еще худеть сейчас начал, молодеет, гад... И чтобы такого да не отхватили?»
«Все равно червь сомнения меня гложет. Игорь ведь такой положительный: никаких пороков, не пьет — только дегустирует вино, даже не курит. Да еще худеть сейчас начал, молодеет, гад... И чтобы такого да не отхватили?»
Фото: Марк Штейнбок

Ничего не помогло, и я пошла решать свою проблему в больницу к нашему общему другу. Как потом выяснилось, Игорь предварительно позвонил ему и сказал: «Паша, Гузеева — мнительная, прошу, придумай что угодно, но только напугай ее чем-нибудь». Пугать Паша не стал, зато сказал, что мне придется занять общую очередь. Я прямо ахнула: «Ты что мне предлагаешь — прийти с халатом, с тапками и сидеть в общей куче со всеми?! Спятил?!» Он говорит: «И будешь сидеть! Придешь». В общем, домой я приехала в истерике и злобно накинулась на Игоря. А он говорит: «Умоляю тебя, успокойся. И роди ребенка». Я как заору: «Хватит! Почему ты не хочешь меня понять? Все равно сделаю то, что задумала, пусть и без помощи Паши!» Только чуть успокоилась, тут мама с уговорами: «Родишь — будешь самая счастливая женщина. Не родишь — локти станешь кусать.

Пойми же, кроме Игоря, ты ни с кем жить вместе не сможешь. Не причиняй ему страдания, роди! Я помогу, хватит сил на ребенка, все возьму на себя. Не бойся, вырастим!» А у меня злоба какая-то бешеная, агрессия, да еще токсикоз жуткий: «Отстаньте, сама все знаю, без вас! Проживу как-нибудь без ваших советов». Но Игорь все равно, несмотря на все мои психозы, — просто золотой. Ни упреков, ни возмущений. Всегда так, а в тот период особенно. Только повторяет одно и то же: «Пожалуйста, оставь ребенка!» Наконец я сказала: «Давай так договоримся: сейчас я не буду рожать, мы поживем с тобой год-другой, а потом у нас будут дети, если ты так этого хочешь». Но он говорит: «Я этого ребенка хочу, сейчас». Потом уже он рассказал, что когда мы с ним были у Стены Плача и вкладывали туда записки, он в своей написал: «Хочу девочку, похожую на Лару».

Представляете?! А я в это время писала всякую хрень про то, что хочу быть богатой и знаменитой, иметь корабли, пароходы, самолеты и все роли мира и чтобы мои недруги и завистники передохли... В общем, в день, когда я окончательно собралась в клинику, в доме у нас было непривычно тихо. Игорь тяжело молчит, и мама губу закусила, отворачивается. Я: «Что с тобой?» — «Все нормально. Давай, иди! Больше я тебе ничего не скажу». Иду по улице и думаю: «Тоже мне, бойкот прямо устроили. Да ладно, отвяжитесь, рожу я вам, так и быть». Пошла в салон, привела себя в порядок, потом заказала столик в ресторане и позвала туда своих. Когда мама, Георгий и Игорь пришли, попросила принести самое дорогое шампанское и сказала: «У меня для вас есть важная новость». Они сидят понурые, слушают. И тогда я выдаю: «Я буду рожать!» Ну, всеобщей радости, разумеется, не было предела.

Тут же спросила Игоря: «А что ты мне подаришь?» Он говорит: «Что хочешь». Я сообщила о том, что мечтаю о часах с бриллиантами. Конечно же он мне их преподнес и… В общем, начался у меня один из самых счастливых периодов моей жизни: это и беременность, и рождение Лели, и выход из роддома… Как же я потом проклинала себя за свою дурость! На коленях молила прощения у Бога и до сих пор молю. Мама успокаивала, говорила: «Дело прошлое, забудь, не казни себя...» Но я никак не могла успокоиться. «Боже мой, — думала, глядя на Лельку, — какая же я была дура, как могла не хотеть рожать?! Ведь это мой ребенок, и это такое великое, непередаваемое, ни с чем не сравнимое счастье!» По гроб жизни буду благодарна своим мужчинам за детей, которых они мне подарили. А проблемы, как показала жизнь, оказались решаемыми. Мама и правда все заботы о детях взяла на себя, полностью освободила нас с Игорем от бытовых хлопот, что дало нам возможность спокойно работать и радоваться жизни.

Фото: Марк Штейнбок

Низкий ей поклон за это. Внуки в своей бабушке души не чают, Леля вообще секунды без нее не может прожить, называет мамой, делится с ней всеми своими секретами. Каждый раз я уезжаю на гастроли со спокойным сердцем, уверенная в том, что дома у меня все в порядке. И возвращаюсь с радостью — на столе в гостиной обязательно что-то вкусненькое, лампадка, как обычно, горит, икона стоит на своем месте, и родной мамин запах... Я все время чувствую себя защищенной, такой, знаете ли, маленькой девочкой, которую всегда прикроет мама.

— Лариса, писали, что недавно в ваших с Игорем отношениях возникла какая-то настолько серьезная проблема, что дело дошло чуть ли не до развода.

Это так?

Лариса: Когда-то, еще до рождения Лельки, я спросила Игоря: «Скажи, пожалуйста, если так случится, что я не специально, а по дурости, но изменю тебе, ты мне это простишь?» И он ответил: «Если один раз, прощу». Так уж получилось, что это действительно произошло, и я во всем призналась мужу. Первый раз в жизни он поднял на меня руку. Ну а как еще мужчина мог отреагировать на такое признание?.. Игорь, вот сейчас скажи: ты помнишь эти свои слова, ты простил меня? Ну скажи. Я же пообещала, что больше никогда уже не буду мотать тебе нервы, никогда не повторю такого.

Игорь (в сердцах): Знаешь, тебе не меня надо, а дядю Васю какого-нибудь, который, напившись, будет гонять тебя с утра до вечера дубиной по деревне. Вот тогда тебе будет комфортно в твоей жизни.

А приличные, интеллигентные люди тебе не нужны.

Лариса: Неправда, нужен ты мне. И я очень тобой дорожу. Господи, я же понимаю, что в лице Игоря судьба подарила мне самого золотого, самого изумительного мужчину. И реально, кроме него, ни с кем не смогу жить. Зачем мне кто-то? Не хочу никого видеть рядом с собой, мне хорошо с моим мужем, я люблю его. И, конечно, сейчас я в ужасе, потому что не знаю, к чему приведет наш конфликт, какое решение примет Игорь.

Игорь: Вот ответь: что может быть хуже предательства?

Лариса: Да почему же сразу предательство? Все друг другу изменяют, и вообще, многие пары живут параллельными жизнями.

Игорь: Ну и пусть живут, мне до них дела нет, и я так не хочу. Это не жизнь... У нас почему-то получилось, что не мне, мужчине, седина в бороду ударила, как это обычно бывает, а ее повело неизвестно куда. Все время мне говорила: «Вот тебя там в ресторанах вечно красивые молодые девицы окружают, наверняка с кем-то романчик закрутишь». И я всегда отвечал: «У меня ничего такого не будет». Правда, я Ларису никогда не предавал, вообще не замечаю этих красоток, мне с ними неинтересно, они для меня не существуют. Сто раз ей это объяснял.

Лариса: А я в этом не уверена. Мне ведь неизвестно, что он там без меня делает. У Игоря же очень изощренный ум, и, будучи бизнесменом, он человек хитрый. Почему я должна тебе верить? Ну не можешь же ты за столько лет ни разу не проколоться. Не верю, что так возможно. Жизнь одна, ты — нормальный мужик.

Игорь предоставил возможность Ларисе самой выбирать себе подарки ко дню рождения, что она с удовольствием и делала. Выбор был долог и обстоятелен
Игорь предоставил возможность Ларисе самой выбирать себе подарки ко дню рождения, что она с удовольствием и делала. Выбор был долог и обстоятелен
Фото: Марк Штейнбок

И встречаешь шикарную бабу, и у тебя есть все возможности... И что, ты не используешь их?

Игорь: Я не обманываю тебя, и мне легче с этим жить. Просто такой образ жизни меня устраивает. А что еще нужно? Объясни, что у меня еще должно быть, для чего?! Разве среди тех баб есть кто-то красивее тебя, умнее, желаннее? Для меня — нет.

Лариса: Вот вы слышите это? Но ведь не бывает же так. Не может быть человек таким золотым, я все время жду какого-то подвоха. С другой стороны, думаю: «Если бы знала Игоря год или два, ну пусть даже пять лет, могла бы еще подумать, что он притворяется из каких-то своих интересов, но ведь мы знакомы практически всю жизнь». Однако червь сомнения все равно гложет. Игорь ведь такой положительный: никаких пороков, не пьет — только дегустирует вино, даже не курит.

День рождения Ларисы отмечался на территории виллы. В честь праздника президент Федерации рестораторов и отельеров России Игорь Бухаров решил вспомнить молодость и приступил к исполнению обязанностей повара
День рождения Ларисы отмечался на территории виллы. В честь праздника президент Федерации рестораторов и отельеров России Игорь Бухаров решил вспомнить молодость и приступил к исполнению обязанностей повара
Фото: Марк Штейнбок

Да еще худеть сейчас начал, молодеет, гад... И чтобы такого да не отхватили? Вот, представляете, будет мне лет 60, и он найдет себе какую-нибудь фифу, а мне скажет: «Пошла ты, Гузеева! Сколько выпила моей крови…» А я всю свою оставшуюся покоцанную жизнь буду грызть себя: «Какая же дура была, отдав тебе лучшие свои годы...» А ведь сейчас мужчины так и поступают. Почти у всех моих подружек мужья ушли к молодым. Когда же и мне ждать мести за все мои прегрешения? Лучше уж сейчас, потому что пока еще я смогу это пережить, а потом точно не выдержу.

Игорь: А-а, значит, ты все затеяла в отместку моей будущей измене? Или чтобы, типа, еще раз утвердиться в том, что ты красавица и все тебя хотят? Так, что ли? Но могла бы не напрягаться, это и так видно.

(С горечью.) Сечь тебя некому. Но имей в виду, еще раз чего-нибудь отчебучишь — дети тебе этого не простят.

Лариса: Да, мне Георгий так и сказал: «Если ты от Игоря уйдешь, я тебе никогда этого не прощу. Уйду вместе с ним и останусь с ним, потому что лучше его человека нет». Сын Игоря просто обожает.

— Так и вы берегите такое сокровище.

Лариса: Да я берегу. Но у меня есть одна проблема: стоит выпить, во мне просыпается какой-то другой человек, которого я сама боюсь и который ко мне реальной не имеет никакого отношения. Не знаю, откуда это у меня — или природное что-то, или из молодости пошло, или от истерзанной нервной системы, но мне вдруг прямо так и хочется стать гадостью и прокричать всем: «Да, вот такая я дрянь!»

Фото: Марк Штейнбок

И несет меня во все тяжкие, просто дурь какая-то прет. То всех из дома выгонять начинаю, то сама ухожу и прусь в какие-то непонятные компании. Кошмар просто что вытворяю, тормоза совсем отключаются. И еще я очень агрессивная становлюсь, почему-то хочется всем вокруг причинить боль. Но теперь я вообще решила с этим делом покончить — Георгию сейчас даже слово дала: «Все, сынок, прекратила я это, больше такое никогда не повторится».

Игорь: Но вы не думайте, что Лариса прямо всерьез выпивает. Да, был у нее период сильной алкогольной зависимости, но это уже давно в прошлом. Я научил ее контролировать себя. Так что за 11 лет у нее только несколько срывов было.

(Улыбнувшись.) Зато, как говорится, до синих веников.

Лариса: Дети очень пугались в таких случаях, так и говорили мне потом: «Мама, мы боимся...» Достаточно вспомнить, как я Георгию 10-летие отметила. Ужас.

Игорь: Да уж. Собрала подруг, все было хорошо — сидели, выпивали, тосты замечательные говорили, как вдруг Лариса встала и, назвав каждую по имени, послала всех на три буквы. А сама при этом «хороша» неописуемо. Ну, подхватил я ее потом под белы рученьки и пошел приводить в чувство.

Лариса: Кошмар что было — дети плачут, мама плачет. А Игорь, словно бы ничего не произошло, говорит мне что-то успокаивающее. Просыпаюсь утром, спрашивает: «Ну, ты как, ничего? Может, принести чего-нибудь?» Понимаете, он настолько хороший, что меня это даже напрягает, особенно после моих такого рода жутких поступков.

Другой бы от меня сломя башку ломанулся, а Игорь терпит, прощает. Ну как это понимать? Нарочно, что ли, так делает, чтобы я неделю мучилась от стыда за то, что я такая плохая, а он такой хороший? По мне лучше выговорил бы мне все, что заслужила, а то и ударил... По гороскопу мы с Игорем оба Близнецы, и я все спрашиваю его, когда же в нем, как у меня, второй Близнец проснется, который сволочь, но Игорь говорит: «Он не проснется, его просто нет».

— Лариса, когда же начались ваши проблемы с алкоголем?

— Когда я жила с Ильей, с первым своим мужем — наркоманом. Назло ему стала выпивать. Встретились мы, когда я снималась в картине «Соперницы». И тоже ведь мой характер проявился.

Мне 25 лет, на меня обращают внимание практически все мужчины съемочной группы, исполнитель главной роли просто проходу не дает, директор тоже ухаживает и… Кого я выбираю? Худшее среди всего, что было. Непонятно какого ассистента оператора, который возит тележку с аппаратурой. Не представляю, что меня заставило запасть на него. А потом уже я от Ильи не могла отвязаться, взял он меня в оборот. Такой окружил любовью, что с ума сойти можно было, что называется, ноги мыл и воду пил. Но колоритный был — страсть: без образования, гол как сокол, весь в татуировках, две отсидки за плечами. Помню, приехали с ним ко мне на родину, и он пошел на огород загорать: лежит, а мама смотрит — у него на одной ноге написано слово «судья», а на другой — «прокурор». Ужас! Жизнь у нас, конечно, была аховая. У меня как раз период мегапопулярности — телемосты с космонавтами проходят, журналы со мной на обложках, а муж мой — алкоголик.

Фото: Марк Штейнбок

Тогда я еще не знала, что он колется. Лечила его, по докторам таскала, зашивала. И вдруг однажды подружка мне говорит: «Что-то Илья очень странный. Посмотри-ка на его вены». Я посмотрела на руки, вроде ничего нет, а потом увидела — ноги-то все исколоты. И, пользуясь своим именем, стала устраивать его во всякие наркологические клиники, старалась переломить недуг. Много лет боролась, но безрезультатно… От такой жизни и сама периодически сильно запивала. А однажды, проснувшись, вдруг почувствовала, что хочется похмелиться. И поняла: пришла пора заняться собой — зашилась на год… В общей сложности мы с Ильей хороводились семь лет, но в результате я от него ушла. Понимала, что годы уходят, что мне надо создавать нормальную семью, рожать детей, кстати, и Илья тоже это понимал.

Поэтому, когда в моей жизни появился Каха, он принял это абсолютно нормально. Приходил к нам в гости, мы общались, перезванивались постоянно. А потом Илья пропал. Мы с Кахой долго разыскивали его — через знакомых, в милицию обращались. Безнадежно. Найден он был только через полгода в Шуваловском парке — умер от передозировки, тело опознали по татуировкам…

— А как Каха появился в вашей жизни?

— Тоже на съемках. В Тбилиси. На картине Михаила Калатозишвили «Избранник». Он там был редактором и еще играл небольшую роль — священника. Я, первый раз увидев его идущего по коридору, воскликнула: «Боже, какой красивый парень!» — и… давай за ним бегать.

Но он на меня никакого внимания не обращает, потому что у него какая-то художница. А я думаю: «Господи, дай мне от этого человека сына, и больше ни о чем не буду просить!» Причем до этого вообще никогда не хотела детей. Короче, я всячески старалась попасться ему на глаза, заговаривала при любом случае и в результате… соблазнила. Но штамп в паспорте ставить не хотела, всегда считала, что он ничего не дает. Однако Каха настоял на официальной регистрации — боялся, что иначе потом будут проблемы с усыновлением ребенка. Короче, замуж я все-таки вышла, а через несколько дней родился мальчик, Георгий, — очень похожий на своего папу. Жили мы все тогда в Питере, у меня к тому времени была там уже своя квартира. Но жизнь не заладилась. Каха — образованный грузинский интеллигент, с изысканными манерами, владеет несколькими европейскими языками, филолог, прекрасно знает литературу, пишет книжки.

Я рядом с ним — просто неуч. Однако если бы у меня было такое образование, как у него, я стала бы уже властелином мира, а он так и не смог реализоваться в России. При этом, в отличие от меня, его все устраивало. Но я старалась заставить его изменить жизнь — как бензопила «Дружба», все время пилила: «Давай же, зарабатывай, делай что-то!» На что он невозмутимо отвечал: «Если мир не хочет крутиться вокруг меня, я вокруг него крутиться не стану». А мне нужно было все и сразу, тем более в те лихие

90-е годы, когда даже самые недостойнейшие люди разъезжали на «Мерседесах», покупали шикарные дома и отдыхали на Канарах. «А почему мы не должны все это иметь?» — возмущалась я. Но Каха человек совсем другого свойства. В результате он уехал в Грузию, а я осталась одна с ребенком на руках…

«Сидит во мне вот это бабское — хочется, чтобы все оценили, какая я хорошая. Что бы я ни сделала, меня нужно 48 раз похвалить. Домашние уже привыкли и чуть что: «Мама, ты гений!»
«Сидит во мне вот это бабское — хочется, чтобы все оценили, какая я хорошая. Что бы я ни сделала, меня нужно 48 раз похвалить. Домашние уже привыкли и чуть что: «Мама, ты гений!»
Фото: Марк Штейнбок

К счастью, сейчас у нас с Кахой, благодаря мудрости Игоря, отношения наладились.

— Игорь, наверное, вам нелегко жить с Ларисой?

— Конечно, непросто. Недавно на каком-то мероприятии я встретился с мужчиной, который сообщил мне, что он — первый муж Лены Прокловой. И добавил: «Быть мужем актрисы — адовый труд. Я вам сочувствую».

Лариса: Мы с Игорем — полярные противоположности. Я, например, совсем не великодушная по отношению к близким, занудливая. Иногда ребенок набедокурит, и я вижу, что он уже сам раскаивается, и мне его жалко, но почему-то все равно непременно должна додавить. Как Гитлер, ей-богу. «Все понял?» — «Понял». — «Повтори.

Нет, не так, еще раз повтори!» Пока не выну душу, не успокоюсь. А Игорь, наоборот, великодушный, быстро прощает. И всегда видит дальше, чем я. А я вперед и не смотрю, мне все надо прямо сейчас, хоть ты сдохни. И еще ему почему-то совершенно не надо признаний за все то хорошее, что он делает для семьи. А во мне сидит вот это бабское — хочется, чтобы все оценивали, какая я хорошая. Меня нужно 48 раз похвалить, сказать, что никто в мире лучше, чем я, этого не сделает. Приготовлю, например, что-то вкусное или мебель переставлю, и все — мне памятник надо ставить. Начинаю приставать к домашним: «Видите, какая я молодец?» А если они вдруг не обратят внимания, впадаю в депрессию. Говорю: «Трудно вам, что ли, сказать, что это гениально?!» Они уже привыкли ко мне и чуть что: «Мама, ты гений!», «Лариса, только ты можешь так придумать!» — Лариса, многие женщины, особенно актрисы, тяжело переживают наступление среднего возраста.

Тщательно скрывают, что прибегают к самым разным способам омоложения...

— Действительно, почему-то большинство людей убеждены: говорить о том, что они сделали пластику, нельзя. Я их не понимаю. Чего стыдиться? Никто же не считает возможным ходить с черными дырками в зубах или огромными прыщами на лице! Нет, спокойно, не таясь, идут к врачу и корректируют проблемные места. Так почему, если у меня были неприятные мешки под глазами, мне должно быть стыдно признаться в том, что я их убрала? Лет до 30 они даже были неким украшением, изюминкой — этакая припухлость, как у Симоны Синьоре, будто барышня всегда чуть-чуть заплаканная. Потом мне стали говорить: «Гузеева, ты такая клевая, зачем тебе эти мешки?»

И я решила их убрать, а заодно и некоторые морщинки подправить. Оперировал меня около полугода назад замечательный врач Хасан Баиев. Сначала, сразу после Нового года, лицо, конечно, было совершенно синюшным, отекшим, с фиолетовыми фингалами под глазами — просто месиво. Поэтому первые блоки передач (Лариса ведет на Первом канале программу «Давай поженимся». — Прим. ред.) я записывала в очках. А потом все прошло и, по-моему, стало просто прекрасно — шрамов не видно, выражение лица не изменилось. Короче, мне нравится, Игорю, кажется, тоже. А что касается наступления среднего возраста… Знаете, по большому счету, страха остаться одинокой у меня нет. Уверена: и в 70 лет вокруг меня будут виться женихи. Другое дело, что мне никто, кроме Игоря, не нужен. Я жить без этого человека не могу. Без него мне все неинтересно, а с ним — наоборот.

«В силу своего характера я пью у мужа кровь, но для меня никого нет лучше его. Очень боюсь его потерять»
«В силу своего характера я пью у мужа кровь, но для меня никого нет лучше его. Очень боюсь его потерять»
Фото: Марк Штейнбок

Конечно, в силу своего характера пью у мужа кровь, но для меня никого нет лучше его, и я очень боюсь его потерять. То, что недавно отчебучила, было последнее плохое между нами. Теперь я буду лучшей женой на свете.

События на видео
Подпишись на наш канал в Telegram
На концерте «Удачные песни» подарят морское путешествие
6 апреля в Live Арене состоится грандиозный весенний концерт «Удачные песни», на котором выступят Лев Лещенко, Николай Басков, Филипп Киркоров, Наташа Королёва, Григорий Лепс, Слава, Дима Билан, Юлия Савичева, Михаил Шуфутинский, Глюк’oZa, Вадим Казаченко, Наталия Гулькина, Ирина Забияка и группа «ЧИЛИ», Дмитрий Колдун, Татьяна Буланова, Александр Добронравов, Анна Семенович, Ольга Бузова, группа «Тутси», Сергей Рогожин, Элина, Настасья Самбурская, Родион Газманов, Миа Бойка, Руслан Алехно, Тамара Кутидзе, Анита Цой, Виктория Дайнеко, группа «Фабрика» и многие другие звезды.




Новости партнеров




Звезды в тренде

Анна Заворотнюк (Стрюкова)
телеведущая, актриса, дочь Анастасии Заворотнюк
Елизавета Арзамасова
актриса театра и кино, телеведущая
Гела Месхи
актер театра и кино
Принц Гарри (Prince Harry)
член королевской семьи Великобритании
Меган Маркл (Meghan Markle)
актриса, фотомодель
Ирина Орлова
астролог