Хью Грант: «Я устал угадывать, что у женщин на уме...»

Он не отслеживает сплетни о себе. Разве что спьяну может набрать свое имя в поисковой системе.
Мария Обельченко
|
22 Января 2010
Фото: Fotobank.com

Кто не знает очаровательного голубоглазого Хью Гранта, короля романтических комедий? Вечный холостяк, романтический герой-любовник, типичный английский джентльмен, известный своим умением дружить с бывшими подругами (например, с Лиз Хёрли) и громким скандалом, когда он был застигнут полицией Лос-Анджелеса в обществе местной проститутки.

С Сарой Джессикой Паркер в фильме «Супруги Морган в бегах»
С Сарой Джессикой Паркер в фильме «Супруги Морган в бегах»
Фото: OUTNOW

Неудивительно, что Хью терпеть не может этот город. О чем он страшным шепотом поведал корреспонденту «7Д», специально приехавшему в Лос-Анджелес для встречи с ним.

— Хью, у вас в России множество поклонниц. А вы когда-нибудь у нас бывали?

— Да, в 2008 году. Я участвовал в благотворительной акции. Она была связана с медицинскими проблемами. Увы, с некоторых пор я серьезно стал этим заниматься. Моя мама умерла от рака в 2001 году.

— К счастью, после двухлетней паузы вы снова вернулись в кино — выходит новый фильм с вами в главной роли «Супруги Морган в бегах»…

— Я знаю, что похож на старую затертую монету, которая все время возвращается в оборот.

Медведь по имени Барт отказывался выходить из своего трейлера, пока не примет душ и не выпьет двадцать банок холодного чая
Медведь по имени Барт отказывался выходить из своего трейлера, пока не примет душ и не выпьет двадцать банок холодного чая
Фото: OUTNOW

(Смеется.) Но я действительно твердо решил забросить актерство, когда в 2007 году закончились съемки «С глаз — долой, из чарта — вон!» с Дрю Бэрримор. По очень простой причине. У меня начались страшные панические атаки. Я никогда особенно легко не чувствовал себя перед камерой, предпочитал редактировать сценарии, участвовать в монтаже, в подборе актеров, в чем угодно, лишь бы не играть. Но в тот раз дело приняло клинический характер. Я то дрожал от холода, то покрывался горячим потом. Стучал зубами, не мог выговорить ни слова, в общем, держался на одних транквилизаторах. Я тогда очень испугался и сказал себе: больше никакого кино. Даже приклеил всюду в квартире записки с этим лозунгом. Впервые паническая атака настигла меня еще в 1999 году, во время съемок «Ноттинг Хилл» с Джулией Робертс.

И с тех пор каждый фильм знаменовался двумя или тремя приступами. Но это были цветочки. А здесь во время самых легких сцен начинался кошмар и все приходилось переснимать, а я чувствовал себя униженно и беспомощно, как ребенок. Почему со мной такое происходит, я понятия не имею, хотя обошел всех психотерапевтов Лондона и испробовал все методики и терапии.

— Как же вас сумели в таком случае снова уговорить?

— Мой друг режиссер и сценарист этого фильма Марк Лоуренс — это его заслуга, или, наоборот, вина, уж не знаю. Он один из самых интеллигентных людей, умнейший человек — из тех, кто умеет делать хорошее кино, предназначенное для массовой аудитории, а не только для кучки снобов из Лондона или Верхнего Вестсайда в Нью-Йорке.

Я тоже предпочитаю нравиться большому количеству зрителей. И, как и я, глубоко внутри Марк такой же неисправимый пессимист... Но тем не менее, чтобы сценарий мне понравился, он должен быть смешным. Я должен смеяться в процессе чтения. Даже если это не комедия, в сценарии должно быть хоть несколько остроумных шуток. Это во-первых. А во-вторых, нужно захотеть перевернуть страницу — чтобы узнать, что же будет дальше. Очень просто, но вместе с тем встречается крайне редко. К тому же этот фильм не романтическая комедия в чистом виде, поскольку речь в нем идет о супружеской паре. Что меня и привлекло. Я уже не играю в игры типа «мальчик встретил девочку». Пора в мои годы избавляться от имиджа романтического героя и вечного мальчика, как меня любят обзывать критики. Кстати, я никогда не считал себя выдающимся актером.

Я занялся актерством так, шутки ради, после университета и был на сцене просто чудовищен. И думал, ну вот, мне явно нужно заняться чем-то другим, чтобы доказать: что-то я могу делать не так плохо. И вот с тех пор все доказываю. (Смеется.)

— Но вы же можете заняться продюсированием, тогда проще будет сыграть того, кто вам по душе…

— Для этого я слишком ленив. Думаю, у меня еще немало потенциала, но слишком мало энергии. Я вообще ходячее противоречие. Меня тянет в две противоположные стороны — часть меня мечтает спрятаться от мира, желательно под кровать. И чтобы никого не было рядом. Но в то же время я чувствую себя несчастным, если не добиваюсь каких-то результатов, — мое эго настоятельно требует достижений.

— Что скажете о своей партнерше Саре Джессике Паркер, учитывая, что вы снимались с самыми знаменитыми актрисами Голливуда — Джулией Робертс, Дрю Бэрримор, Сандрой Буллок, Рене Зеллвегер?..

— Сара — эксцентрик, большая оригиналка, а я испытываю к таким людям слабость.

Родители Хью — Финвола и Джеймс Грант
Родители Хью — Финвола и Джеймс Грант
Фото: GETTY IMAGES/FOTOBANK.COM

Обычно к окончанию съемок я всех начинаю тихо ненавидеть. Но Сара подкупила меня тем, что в первый съемочный день чувствовала себя так же ужасно, как чувствую себя обычно я. По-настоящему тряслась от страха и ужаса. И мы с ней едва могли говорить перед камерой, издавали лишь какие-то невразумительные звуки. Она — одна из самых забавных, умных и прелестных женщин, которые мне встречались. Это удивительно, если учесть, что она страшно занята, крутится как белка в колесе — трое детей, муж, работа в кино, парфюмерный и еще какой-то бизнес.

Она — настоящая деловая женщина из Манхэттена. Особенно в сравнении со мной, почти патологическим бездельником. Меня ее энергия потрясает, но я никогда бы не смог так жить. Я даже немного горжусь, что мы с ней подружились. Первый раз Сара играла мою подружку в триллере «Крайние меры» в 1996 году и тоже была очаровательна, но тогда я как-то не вполне ее оценил. А вы видели, как Сара ест? О, это очень забавно. Поначалу я был просто шокирован — как такая миниатюрная женщина может поглощать столько еды! А еще она, бедняжка, очень страдала без своего Манхэттена, когда мы отправились на натурные съемки в Нью-Мексико. Одну из частей фильма «Супруги Морган в бегах» нужно было снимать в абсолютно пустынном и удаленном от цивилизации месте.

И еще до начала съемок, находясь в состоянии подпития, мы решили, что не будем возвращаться в отель, а разобьем в пустыне лагерь типа цыганского табора. Было очень весело.

— А вы смотрели сериал и фильм «Секс в большом городе»?

— Конечно, смотрел! Я — его фанат. И по магазинам с женщинами люблю ходить. Меня это искренне развлекает и забавляет. Смотреть, как они выбирают платья, меряют их, — чудесное зрелище. Сам-то я одежду терпеть не могу покупать. Да и не умею. Обычно мне помогают мои подруги. Конечно, асом в этой сфере была Лиз Хёрли. Я до сих пор иногда обращаюсь к ней за советом — подходят ли, скажем, эти ботинки под брюки, которые я надел.

— Нередко можно услышать, что вы ведете себя несносно на площадке. Не говоря уж о постоянных стычках с папарацци…

— У нас с ними взаимная «любовь». С папарацци, я имею в виду. Да, иногда мне бывает жалко моих гримеров и костюмеров. Но знаете, я и сам повидал на своем веку немало примадонн, но на съемках этого фильма всех затмил в моих глазах медведь по имени Барт! Он у нас играл, и, должен вам сказать, мало кто может с этим деятелем сравниться. Это был его двадцатый, кажется, фильм, и он отказывался выходить из своего трейлера, пока не примет душ и не выпьет двадцать банок холодного чая. Причем подряд, без остановки! А потом его дрессировщики читали нам лекцию, как с ним нужно обращаться. Нельзя смотреть ему в глаза, а когда он переступает метку и камера выключается, все должны громко зааплодировать и кричать: «Вау, Барт, это было удивительно и неповторимо!»

Сойти с ума! А потом он объедался взбитыми сливками.

— Трудно поверить, но вам в этом году исполняется 50 лет…

— Я страшно боюсь этой цифры и этого дня. По-моему, это всем внушает ужас, и люди просыпаются по ночам в холодном поту. Я думаю, что когда-то заключил что-то вроде сделки с дьяволом, где условием с моей стороны было то, что я живу себе и наслаждаюсь, по возможности, жизнью, а решение всех проблем откладываю на потом. Но в один прекрасный день он может прийти и сказать, что я скорее всего попаду в ад, потому что превратился в одинокого унылого зануду. Я очень боюсь, что так со мной и случится. Если честно, я себя не чувствую старым, но кругом все говорят, что я выгляжу как раз на свой возраст.

Со своим крестником Дамианом, сыном Лиз Хёрли
Со своим крестником Дамианом, сыном Лиз Хёрли
Фото: SPLASH/ALL OVER PRESS

Мы с Колином Фертом с некоторых пор, когда встречаемся, с пристрастием друг друга оглядываем — проверяем, кто набрал больше веса. Я даже взял несколько уроков пилатеса, но что толку, если на следующий день иду в бар и пью до утра. Но я и впрямь огорчаюсь, когда вижу свои нынешние фотографии. Думаю: боже, кто этот старый обрюзгший человек? И понимаю — увы, я и впрямь уже немолод.

— Но по-прежнему числитесь в завидных холостяках…

— Однажды знакомая девушка рассказала мне своеобразную теорию «избегания любви». Когда сначала приближаешь к себе кого-то, а потом, когда отношения становятся слишком серьезными, отталкиваешь этого человека. Потом снова приближаешь и снова отталкиваешь.

Скорее всего это мой случай. Я встречал людей, которые жили в счастливом браке или просто были в хороших отношениях вне всяких формальностей. Но это большая редкость. В основном отношения разрушаются и превращаются в тягостную повинность. И вообще, черт его знает, смог бы я, положа руку на сердце, поклясться, что считаю брак по любви естественным для человека? Дружба — вот главная составляющая устойчивых и счастливых отношений. Лучший друг — самый лучший жених и, соответственно, невеста. Кстати говоря, мой брат женился именно так — на девушке, которую считал прежде всего своим верным другом. И у них все идет отлично. А я устал пытаться угадать, что думает женщина, что у нее на уме и как я должен себя вести. Конечно, проблема и в том еще, что многие ошибаются на мой счет, полагая, что я такой же неисправимый романтик, как и герои в большинстве моих фильмов.

Мне, между прочим, очень нравятся женщины из Восточной Европы. В них есть сила духа. Очень мощная и важная штука. Из этих девушек получаются отличные жены и матери.

— Неизбежный вопрос — не хотите ли попробовать себя в роли отца?

— Конечно, я затянул с детьми. И иногда об этом немного жалею. Но я почти уверен, что из меня вышел бы отличный отец. Может быть, не с самого начала, когда дети такие крохотные, а позже. У меня куча племянников, племянниц и крестников, и я заметил, что довольно успешно с ними управляюсь. Обожаю своего крестника Дамиана, сына Лиз Хёрли. Я часто его навещаю, но Лиз большую часть времени живет в деревне, вдали от Лондона. Мы с ним обожаем бороться.

Дамиан — отличный парень.

— Вы окончили Оксфорд, интересно, в актерской профессии классическое образование помогает или, напротив, идет во вред?

— Помогает при выборе сценариев, дает возможность участвовать в работе над сценарием, что я всегда делаю. Но игра — это совсем иное. Тут важна интуиция, импровизация. Как в гольфе. Поэтому перед камерой я стараюсь выключить мозги. Что же касается Оксфорда, то там училась моя мама. Только очень недолго. Когда она встретила моего отца, то потеряла интерес к учебе, о чем, по-моему, потом немало сожалела.

— Ваш отец увлекается живописью — я читала, что вы помогли ему недавно устроить выставку его работ… — Да, мой отец немного рисует.

Акварель — его любимая техника. Я очень люблю своего отца. Моя мама умерла в 2001 году, и с тех пор я каждое воскресенье ужинаю с папой. Считаю его замечательным отцом, очень старомодным. Я встречал множество мужчин, которые полагали, что должны проводить со своими сыновьями все свое время. Мой отец так никогда не считал. Я играл в регби с десяти лет вплоть до университета, и он лишь раз пришел посмотреть на мою игру. Но я не помню, чтобы переживал из-за этого. В наши дни ребенок играет в футбол или во что там еще под надзором как минимум сотни различных родственников. Мне лично больше по душе старый стиль поведения. Вообще мне очень нравится, что с годами мой отец стал настоящим чудаком и эксцентриком. Помимо воскресных ужинов мы с ним последние несколько лет вместе проводим Рождество — двое немолодых грустных мужчин.

«Гольф — это моя болезнь. Если мне удается тот самый единственно правильный удар на поле, я испытываю сладостную дрожь»
«Гольф — это моя болезнь. Если мне удается тот самый единственно правильный удар на поле, я испытываю сладостную дрожь»
Фото: BWP/FOTOLINK

Мы не хотим участвовать во всей праздничной рождественской шумихе и предпочитаем уехать куда-нибудь подальше от Лондона, в теплые края, где Рождество — лишь дань приезжим туристам. В прошлом году были в Марокко, в этом — на Ямайке. Возвращаемся, когда жизнь входит в обычную колею. На этот раз принимал участие в путешествии мой брат со своей семьей.

— А друзей у вас много?

— Я не очень хорошо сближаюсь с людьми. Не очень люблю всякого рода встречи тет-а-тет. На свете не так много людей, с которыми мне легко и я могу спокойно съесть в их компании ланч или тем более провести целый день. Наверное, их не больше пяти человек. Это и есть мои лучшие друзья.

— Вы до сих пор являетесь страстным фанатом лондонского футбольного клуба «Фулхэм», вы ведь когда-то там даже работали — кем-то вроде пресс-агента?

— Да, но сейчас не могу уже назвать себя настоящим фанатом. С тех пор как эта команда вышла в Премьер-лигу, мой фанатизм почему-то утратил большую часть всей своей романтики. (Смеется.)

— А игру в гольф по-прежнему находите романтичной?

— Гольф, я думаю, чертовски мешает моей личной жизни. Я имею в виду мое к нему нездоровое пристрастие. Стоит сказать девушке, что я люблю играть в гольф, она тут же разочарованно закатывает глаза. Но если честно, то и впрямь немного грустно, что именно гольф стал играть такую, едва ли не самую важную, роль в моей жизни.

Почти все свободное время я читаю книги по гольфу, могу вскочить ночью и начать практиковать перед зеркалом свинг, размахивая клюшкой. И если мне удается тот самый единственно правильный удар на поле, я испытываю сладостную дрожь. Такие ощущения бывали у меня в юности, когда я играл на пианино и брал прекрасный аккорд, вибрация от которого проходила через все тело. Гольф меня очень испортил. Например, могу на частном самолете лететь на край света вместе с друзьями только для того, чтобы сыграть одну партию. Больше всего люблю поля в Шотландии. Но не считаю себя, опять же, действительно талантливым в гольфе. Просто я мог себе позволить огромное количество дорогостоящих уроков. Кстати говоря, я вообще люблю путешествовать. Гораздо комфортнее себя чувствую в дороге, чем дома, в Англии. По-моему, большинство англичан таковы.

Недаром у нас была когда-то большая империя, которая отлично управлялась. Все потому, что англичане — заядлые путешественники и терпеть не могут подолгу оставаться дома.

— Пишут, что вы очень любите покупать недвижимость и что у вас якобы больше двадцати домов и квартир по всему миру…

— Очень лестная информация. У меня всего лишь три дома в Лондоне. Один — где я живу, другой — рядом, который я купил в свое время для Лиз Хёрли, и еще квартира, где я работаю, пишу свою книгу. Уже много лет. Написал больше половины, но из-за своей чудовищной недисциплинированности никак не могу закончить. Хотя и знаю, что только это может сделать меня счастливым. Очень бывает страшно перечитывать написанное. И этот страх тоже замедляет процесс.

Кстати, в прессе меня любят называть не только успешным риелтором, но и удачливым коллекционером, а я довольно плохо разбираюсь в современной живописи и если и покупаю что-то, то повинуясь случайному порыву. Впрочем, я давно уже не отслеживаю сплетни, которые обо мне распускают. Так, разве что спьяну могу набрать свое имя в поисковой системе. О чем потом весьма сожалею.

Лос-Анджелес

События на видео
Подпишись на наш канал в Telegram
Гороскоп на выходные 30 и 31 марта для всех знаков зодиака
Каждый представитель зодиакального круга захочет оглянуться назад и провести анализ: всё ли он успел сделать, что входило в его план.




Новости партнеров




Звезды в тренде

Анна Заворотнюк (Стрюкова)
телеведущая, актриса, дочь Анастасии Заворотнюк
Елизавета Арзамасова
актриса театра и кино, телеведущая
Гела Месхи
актер театра и кино
Принц Гарри (Prince Harry)
член королевской семьи Великобритании
Меган Маркл (Meghan Markle)
актриса, фотомодель
Ирина Орлова
астролог