Елена Подкаминская о неразделенной любви, романе с женатым мужчиной и актерской дружбе

Елена Подкаминская рассказывает о своем детстве, семье и работе в Театре сатиры под руководством Александра Ширвиндта.
Елена Подкаминская
Елена Подкаминская
Фото: На Елене купальник Lazul

«Благодаря пережитой несчастной любви я окончательно повзрослела. А не сломалась — благодаря родителям. Они все эти годы поддерживали меня как могли».

В детстве я была окружена родительской любовью, и поэтому сейчас без добра и любви я мало что способна сделать хорошего и в работе, и в обычной жизни. Мне нужно много любви, и, если она не растворена в окружающей атмосфере, я чувствую себя неустойчиво и одиноко.

Первая серьезная влюбленность случилась со мной в Евпатории, где мы отдыхали всей семьей. Мне было семнадцать. Мы с мамой прогуливались по набережной и услышали необыкновенно красивое звучание трубы. Завораживающая мелодия привела нас в кафе — играл юный трубач. Мы сели за столик, и мама сказала: «Смотри, какой чудесный юноша». Закончив играть, он пригласил меня на танец, а затем — на свидание, первое в моей жизни… Да, я знаю, что в этом возрасте многие уже активно, как говорит Ширвиндт, «взаимоотношаются», но мой опыт общения со сверстниками ограничивался дружбой. На эту встречу я пошла в сопровождении папы и мамы — они меня поддерживали и умеряли мой душевный трепет юмором. Тот вечер я запомнила до мельчайших подробностей: длинная аллея, заходящее солнце, я иду в легком шифоновом платье, теплый морской ветер развевает длинные распущенные волосы…

«Сейчас мы с Полюней особенно нуждаемся друг в друге. Вечером я сгребаю ее в охапку и засыпаю, крепко прижав к себе»
«Сейчас мы с Полюней особенно нуждаемся друг в друге. Вечером я сгребаю ее в охапку и засыпаю, крепко прижав к себе»
Фото: Вера Ундрицова

Конечно, было тревожно: вдруг что-то сорвется, пойдет не так, но при этом волнение смешивалось с предвкушением невероятного счастья… С этим юношей у нас все развивалось красиво, романтично, по-детски наивно и нежно. Он был талантливым музыкантом, учился в музыкальном училище на Украине. Наши отношения длились два года и были абсолютно чистыми. Я хотела, чтобы он был рядом, и Максим поступил в один из музыкальных вузов Москвы. В результате Макс стал известным трубачом джазового стиля.

— Говорят, первая любовь всегда несчастная…

— Наш роман постепенно себя исчерпал. Это случилось без особого трагизма: исчезло какое-то притяжение, вдохновение…

«Мой первый роман случился, когда мне было 17 лет. Наши отношения с Максимом длились два года и были абсолютно чистыми»
«Мой первый роман случился, когда мне было 17 лет. Наши отношения с Максимом длились два года и были абсолютно чистыми»
Фото: На Елене топ, юбка Laroom

А что такое несчастная любовь, я узнала на собственном опыте, когда на первом курсе Щукинского училища влюбилась в потрясающе талантливого человека — он у нас преподавал. Сейчас мы не общаемся, но влияние он оказал на меня колоссальное: и личностное, и профессиональное. Эта довольно долгая история была для меня драматичной: он был несвободен, а я хотела быть только с ним. Произошло, как это часто бывает, несовпадение судеб двух людей во времени… Выходила из этой ситуации я очень трудно. Помню, мы с мамой были в Евпатории, сидели на берегу моря, и она придумала для меня игру «на воображение»: с каждой волной я из своего сердца этого человека отпускала. А потом мы лежали на берегу моря с закрытыми глазами и представляли, что он уходит по длинной аллее и исчезает вдали…

«У нас очень сложная профессия — невозможно шагу ступить, чтобы об этом не узнало полстраны. Невозможно забеременеть и утаить это»
«У нас очень сложная профессия — невозможно шагу ступить, чтобы об этом не узнало полстраны. Невозможно забеременеть и утаить это»
Фото: На Елене платье Nadya Dzyak

В конце концов, переживая боль расставания, я поняла, что это не конец жизни. Этот опыт любви дал мне почувствовать и понять что-то новое и важное.

— Зато как вам повезло в профессии! Вы сразу поступили на курс к Ширвиндту, стали его любимой ученицей, он пригласил вас в Театр сатиры…

— Какую идиллическую картинку вы нарисовали! (Смеется.) Здесь не все так просто. Я боготворила режиссера Петра Фоменко. В тот год, когда я поступала, он набирал свой последний курс в ГИТИСе, и в мечтах я видела себя только там, а затем в его театре. Но не случилось. Также не получилось поступить в Школу-студию МХАТ, в «Щепку» и в «Щуку» на бесплатное отделение. А Ширвиндт в том году набирал в Щукинском училище первый экспериментальный курс — полностью платный.

Поступление туда проходило позже всех остальных вузов. Это был мой последний шанс. Прослушивание вел замечательный педагог и режиссер, профессор Владимир Владимирович Иванов. Я была сразу допущена на конкурсный экзамен. Мое внутреннее состояние было очень сложным, предшествующие неудачи меня измотали и пошатнули веру в успех. Я готова была отказаться от заключительной попытки и даже сказала об этом родителям. Помню, как папа очень мудро со мной поговорил и буквально вселил веру в необходимость последнего усилия. Я надела строгое черное платье, полностью себя «отпустила» и пошла читать «Анну на шее» Чехова. Помню взгляд Александра Анатольевича Ширвиндта — четкий, внимательный… Он ничего не сказал, но комиссия приняла положительное решение, и я стала студенткой Щукинского училища.

Была, правда, еще одна проблема — деньги. Наша семья никогда не была богатой, и я очень благодарна папе: он предпринял героические усилия, чтобы я смогла учиться. А в конце второго курса, видимо, оценив мое страстное отношение к учебе и определенные успехи, меня перевели на бесплатное обучение. Какое это было счастье и облегчение для нашей семьи! Когда я заканчивала институт, Александр Анатольевич стал художественным руководителем Театра сатиры и пригласил меня в труппу.

— Поначалу в Театре сатиры вам пришлось непросто. Столько актрис было в листе ожидания, а вам сразу же дали главные роли. Пошли слухи, что вы — протеже худрука, чуть ли не его любовница… — Я даже комментировать не хочу — так все это нелепо.

Театр — сложный организм, где сталкиваются амбиции многих талантливых творческих людей. Но на самом деле все довольно просто и ясно — свое место в театре каждый завоевывает работой, мастерством. Забавно, что с актерской ревностью я столкнулась еще в школе. Моя ближайшая подруга вдруг начала завидовать тому, что в школьном театре мне дали роль принцессы. Ее детская ревность проявилась просто чудовищно: она что-то там наговорила детям, и те устроили мне бойкот. В третьем классе! Я была изгоем, жизнь померкла. Из-за стресса и страха у меня начались страшные боли в животе. Помню, иду в школу через поле из одуванчиков, как на казнь… Почему я тогда не рассказала об этом родителям — я же всегда всем с ними делилась, — сама не понимаю. К счастью, на следующий год мы уже переехали из коммуналки в наш дом и я стала учиться в другой школе.

«Александр Анатольевич помогает мне не только в профессии, но и в жизни. Например, я очень много говорила с ним о любви, о семье, рассказывала даже о самом сокровенном»
«Александр Анатольевич помогает мне не только в профессии, но и в жизни. Например, я очень много говорила с ним о любви, о семье, рассказывала даже о самом сокровенном»
Фото: Анна Шиз Гара/Предоставлено Пресс-службой Елены Подкаминской

И любовь тогда началась сумасшедшая со всем классом — и с мальчишками, и с девчонками. И бешеный кайф от дружбы. А в школе искусств «Радуга», которую открыли мои папа и мама, вообще была удивительная творческая атмосфера, которая всех нас объединяла. Этот счастливый период моей жизни для меня очень важен, но жизнь в профессиональном театре совсем другая. Я благодарна Александру Анатольевичу, что он с самого начала моей работы в театре абсолютно точно определял для меня репертуар и роли, а как режиссер продолжал учить меня профессии. Ширвиндт меня почти никогда не хвалит, но, доверяя мне серьезный проект, всегда ждет ответственной работы. Меня порой жестко критикуют, в том числе и на художественном совете, но Александр Анатольевич своей верой и действиями незримо меня поддерживает.

У нас глубокая внутренняя связь — я чувствую его любовь, добро, приятие. Без этого я, наверное, не выжила бы со своей тонкокожестью. В театре у меня много друзей, из актерской труппы — Федя Добронравов, Саша Чернявский, Света Малюкова, Андрюша Барило, Олег Кассин. Особые отношения с замечательным человеком и легендарной актрисой нашего театра Верой Кузьминичной Васильевой. С близкими мне людьми я чувствую себя свободно и комфортно. И это общение с людьми и с моим учителем Александром Анатольевичем дает ту энергию, которая позволяет двигаться дальше. Кстати говоря, Ширвиндт помогает мне не только в профессии, но и в жизни. Например, я очень много говорила с ним о любви, о семье, рассказывала даже самое сокровенное. Я и сейчас могу к нему прийти и взахлеб делиться своей радостью или бедой, а Александр Анатольевич скажет что-нибудь такое, что в конце разговора мы оба уже смеемся.

Самоирония — это великая вещь, которой Ширвиндт меня тоже научил. Он мне часто повторяет: «Лена, будь собой. С твоей жаждой взрывного бенгальского существования ты не можешь спокойно жить жизнью старосветских помещиков, сажать цветочки, поливать их и каждое утро мило раскланиваться с соседями».

— Да, цветочки — это точно не ваше. Вы несетесь по жизни на всех парах, да и карьера стремительно взлетает...

— Честно сказать, в последнее время я стала ощущать, что из-за постоянной загруженности на работе и накопившегося напряжения стала жестче и раздражительнее. Постоянная работа в театре, съемки в кино в сочетании с невероятной гонкой в шоу «Танцы со звездами» вытащили из меня все физические силы.

«Мы с мамой сидели на берегу моря, и она придумала для меня игру «на воображение»: с каждой волной я из своего сердца этого человека отпускала. А потом мы лежали на берегу моря с закрытыми глазами и представляли, что он уходит по длинной аллее и исчезает вдали…»
«Мы с мамой сидели на берегу моря, и она придумала для меня игру «на воображение»: с каждой волной я из своего сердца этого человека отпускала. А потом мы лежали на берегу моря с закрытыми глазами и представляли, что он уходит по длинной аллее и исчезает вдали…»
Фото: На Елене купальник Melissa Odabash («Эстель Адони»), накидка Red, колье Robert Sorrell

Я жила на энергии, которую вырабатывала психологически, чистым волевым усилием. В конце концов, это стало меня пугать, и я приостановилась. Сейчас стремлюсь вернуться к себе прежней.

— Ваш роман, который потом окончился замужеством, развивался тоже на глазах Ширвиндта?

— Конечно, ведь мы с Сашей познакомились в театре. Он пришел на спектакль по Вампилову «Прошлым летом в Чулимске», где я играла Валентину, подарил мне цветы. И история наших отношений началась. Конечно же я сразу рассказала все Александру Анатольевичу. Более того, я его специально пригласила в свой день рождения на семейный ужин в ресторан, чтобы он смог за Сашей понаблюдать и потом поделиться своим впечатлением.

И он сказал, что видно невооруженным глазом: Саша любит по-настоящему, он надежный. Ему можно доверять! «Надо брать!» (Смеется.) И я мужу благодарна: он сильный, умный, терпеливый, и это меня спасает. Саша принимает меня такой, какая я есть: с моей неуемной любовью к профессии, к родителям, к моему окружению — обожаемым друзьям и подругам. Взбалмошную, импульсивную, куда-то постоянно бегущую… Думаю, во многом благодаря ему, его терпению и пониманию, а также моим родителям и Александру Анатольевичу у меня в жизни сейчас так все складывается: я могу быть и актрисой, и простой женщиной, мамой одновременно.

— О том, что вы ждете малыша, Александр Анатольевич тоже узнал, наверное, одним из первых?

— Да. Но это было необходимо и по профессиональным соображениям. Меня должны были заменить в спектаклях, потому что я ушла в декрет практически сразу, как только узнала о своем положении. Беременной я была беспокойной, однако у этого беспокойства были свои серьезные причины. Дело в том, что это была вторая попытка — первая беременность прервалась на сроке восемь недель… То был один из самых драматичных моментов в жизни. Все бросились меня жалеть, и это было очень тяжело вынести: соболезнования рвали мне душу. Одним из немногих звонков, которые стали для меня лекарством, оказался звонок от Ширвиндта. Он говорил со мной обо всем на свете: о рыбалке, о том, как Наталия Николаевна, его жена, сопровождала его к зубному, какие-то рассказывал смешные истории, анекдоты. Простой вроде бы разговор об обычных вещах меня согрел и утешил необыкновенно.

«Я очень благодарна мужу, что он принимает меня такой, какая я есть: с моей неуемной любовью к профессии, к родителям, к моему окружению — обожаемым друзьям и подругам»
«Я очень благодарна мужу, что он принимает меня такой, какая я есть: с моей неуемной любовью к профессии, к родителям, к моему окружению — обожаемым друзьям и подругам»
Фото: На Елене купальник Lora Grig 

Я понимала, что так он меня поддерживает, и была благодарна, что он не говорит напрямую: «Лена, держись, прорвемся!» — а находит какие-то другие, более душевные и уместные слова. Этот телефонный звонок и его добрый голос: «Деточка, как ты себя чувствуешь?» — запомнился мне на всю жизнь.

В общем, вполне объяснимо, что во время второй беременности врачи со мной намучились. УЗИ я первое время делала каждую неделю. И до последнего не могла справиться с ужасом во время этой процедуры, ведь в тот раз страшную новость мне сообщили именно на ультразвуке. Сейчас я понимаю, что стоило бы вести себя более спокойно. Тогда, возможно, и дочка была бы менее тревожная. Еще будучи внутри, она, видимо, делала растяжку, танцевала чунга-чангу, проявляла свой неугомонный характер.

А еще часто икала. И сейчас начинает икать, стоит ей сильно рассмеяться. Я тоже смеюсь: «Полина, так вот что ты делала у меня в животе — ты хохотала каждый день!»

— Хочу задать вам чисто женский вопрос: почему вы решили рожать с мужем? Я много слышала историй, например, от Маши Голубкиной, о том, что отношения в семье от этого не улучшаются…

— А наши улучшились. Совместные роды были моментом нашей самой глубокой близости и одним из самых ярких мгновений совместной жизни. О том, что так стоит поступить, я узнала на йоге для беременных от нашего преподавателя. И сразу решила: так будет. Саша меня в этом поддержал. Я — за естественные роды и рожала почти сутки, но ни об одной секунде не жалею…

Это такой труд — родить ребенка. Когда я наконец разглядела Полинку, даже удивилась. Совершенно на меня не похожа! Сейчас она блондинка, а родилась черненькая, волосики даже на ушках, как у эльфа. Лежит моя кукулечка, спит, прямо Дуняша какая-то или Марфуша — такая русская-русская. А я себя по щекам бью, чтобы не отключиться, иначе дочку сразу бы пристроили в детскую на искусственное вскармливание... В конечном итоге, на следующий день я просто сбежала из роддома — муж мне и в этом помог. (Смеется.)

Сейчас мы с Полюней особенно нуждаемся друг в друге. Вечером я сгребаю ее в охапку и засыпаю, крепко прижав к себе. Дочке уже три с половиной года, но совместный сон пока не прекращается. Я чувствую, это нужно и ей, и мне. Когда я слышу ее дыхание и ощущаю ее сладкий детский запах, приходит покой и тихое счастье.

«Считаю, что чувство красоты и женственности девочкам нужно прививать с детства. Полина растет у меня кокеткой и модницей»
«Считаю, что чувство красоты и женственности девочкам нужно прививать с детства. Полина растет у меня кокеткой и модницей»
Фото: На Елене купальник Herve Leger

А если она болеет, а мне нужно быть на съемочной площадке — это драма. Сердце рвется. Все эта вечная ответственность: умри, но выйди на сцену или в кадр и играй… Должна сказать, я безмерно благодарна семье: если бы не Саша и не родители, я вообще не смогла бы продолжать работать. А выручают они постоянно. Например, я до двух лет четырех месяцев кормила грудью, и в первый год вся семья по очереди дежурила на моих спектаклях, репетициях, съемках — в нужное время приносили мне Полинку на кормление. Или я сама неслась к ней в перерывах. Помню, едва дочке исполнилось полгода, меня пригласил сниматься в Питер режиссер Вячеслав Сорокин. Конечно, со мной на съемки отправились Полина и папа. Дедушка постоянно носил внучку в слинге, смешной такой ходил — как кенгуру. Это потому, что спать она могла, только прижавшись к человеку.

В коляске — ни за что. И папа прятался во все питерские дворы и закоулки, чтобы шум не будил Полину. Укачивал ее и пел бесконечную колыбельную: «Петушок, петушок, золотой гребешок...»

— Это действительно серьезная помощь!

— Да, папа для меня образец мужа и отца, а теперь вот еще и деда. Например, когда я бываю у родителей — у нас дом в Подмосковье — и встаю на съемки в шесть утра, папа просыпается еще раньше, чтобы собрать мне еду с собой на весь день. Я уже взрослая женщина, а он по-прежнему меня всюду опекает. И почему-то до сих пор, когда я болею, когда совсем тяжелое состояние, мне, кроме папы, никто не нужен. Зимой у меня приключилась пневмония первый раз в жизни.

Я задыхалась, даже «скорую» вызывали, но ничего не помогало. И тогда папа взял такси, приехал в Москву, сделал массаж, и все мгновенно прошло, я продышалась и успокоилась. Папа для меня — любовь, теплота, авторитет в жизни и в профессии.

— А мама?

— Мама у меня удивительная. В ней сошлось много противоположного. Огонь, страсть, порыв — и нежность, женственность, хрупкость. Категоричность, бескомпромиссность, вспыльчивость — и мягкость, душевность, ранимость. С мамой у меня особая связь. Когда я в 10 лет впервые осталась одна — родители уехали на гастроли в Германию, — я начала страдать. Так скучала, что вечерами падала лицом в мамину подушку, вдыхала ее запах и плакала. При этом мама гораздо строже папы.

В школе искусств мама была моим преподавателем по фортепиано и всем другим музыкальным дисциплинам. Она меня не щадила, планку задавала высоченную. Меня никогда не покидало чувство ответственности — мне доверяли самые сложные фортепианные программы и главные роли в спектаклях.

— А вы для Полины какая мама, тоже строгая?

— Разная. С одной стороны, из меня можно веревки вить и сидеть у меня на шее, причем в буквальном смысле слова. Например, недавно ездили с ней в один московский парк, забрались далеко, она устала, и на обратном пути к машине пришлось по жаре пару километров нести несколько сумок, плед и ее на плечах. Я шагала со своими драгоценными шестнадцатью килограммами счастья, и при этом мы вдвоем голосили песни и хохотали.

«Я ушла в декрет практически сразу, как только узнала о своем положении. Это была вторая попытка — первая беременность прервалась на сроке восемь недель… То был один из самых драматичных моментов в жизни»
«Я ушла в декрет практически сразу, как только узнала о своем положении. Это была вторая попытка — первая беременность прервалась на сроке восемь недель… То был один из самых драматичных моментов в жизни»
Фото: На Елене купальник Lazul

Это нас и спасло. С другой стороны, в чем-то могу проявить жесткость. Например, я серьезно отношусь к правильному питанию и не балую Полину шоколадками и сладкими булками. До смешного доходит. Есть у нас игра такая: найди ресничку и загадай желание. Так вот, дочка всегда загадывает одно и то же: «Хочу тортик». Конечно, иногда мы допускаем десертные радости — заказываем пирог нашей няне или покупаем в хорошей кондитерской, но это редкий случай. А в основном я покупаю сладости в магазинах органической еды.

— А с капризами как справляетесь?

— Это, конечно, самое сложное для меня. Приходится напоминать себе, что мама, в первую очередь, это бесконечное терпение. Но сама я по природе своей взрывная и нетерпеливая, поэтому, бывает, срываюсь, а потом страдаю и корю себя.

Вот совсем недавно был случай. Полина немного приболела. А в таком состоянии она превращается просто в грудного ребенка — ее надо постоянно носить, обнимать, держать на руках, непрерывно объяснять, что не беда — все пройдет, отвлекать сказками. А она все равно хнычет: «Ма-а-ма! Сопельки льются!» Тут как раз надо призывать на помощь терпение. И вот я улучила момент, чтобы принять душ, пока дочка мультик смотрит, а у нее случился кризис. Я стояла вся в мыле, а она орала как потерпевшая: «Мама, выйди из душа! Мама, возьми меня на ручки!» Никакие шутки и уговоры не помогали. Тогда я не выдержала и включила «традиционную маму» и очень жестко сказала: «Прекрати рыдать! Мама рядом! Подожди!» Полинка, конечно, взвыла еще больше. А потом, когда мы с ней просили друг у друга прощения, она спросила: «Мама, почему ты превратилась в волка?»

Было, конечно, стыдно это слышать… Прошло уже несколько дней, а я до сих пор думаю о своем немудром поведении…

К счастью, у нас есть уникальный папа. Саша абсолютно органично включен в процесс воспитания ребенка. У него я часто учусь терпению, ласковости и мягкости. А еще нас обоих часто наставляют мои родители: они гениальные педагоги, моментально чувствуют настроение Полины, захватывают ее воображение удивительными историями и сказками, могут ее каким-то невероятно чудесным образом направить на то, что в данный момент нужно сделать.

— Вы с мужем ровесники?

«Я смотрю на игры дочки со сводными сестрами и надеюсь, что у Полины появится родной братик»
«Я смотрю на игры дочки со сводными сестрами и надеюсь, что у Полины появится родной братик»
Фото: На Елене топ, юбка Laroom

— Нет, он старше меня на 13 лет. Полина — его третья дочь. Можно сказать, Саша — папа опытный. Кстати, Полина отлично ладит с сестрами и обожает с ними общаться. Хотя обе девочки уже довольно взрослые — одной семнадцать, другой двенадцать лет, — у них с Полиной абсолютное единение. Дочка постоянно просит: позвони им, поехали к ним! Гордится: а это мои сестрички! А я смотрю на их игры и надеюсь, что у Полины еще появится родной братик…

События на видео
Подпишись на наш канал в Telegram
Таро-гороскоп на апрель 2024 года для всех знаков зодиака
Апрель станет непростым месяцем. С первых дней Меркурий развернется и пойдет в обратном направлении, поэтому многие знаки окажутся перед выбором или их дела начнут буксовать. Каждому представителю зодиакального круга не помешает помощь или хотя бы совет. Карты Таро укажут правильный путь для каждого, с этими рекомендациями вы сможете избежать проблем и даже выбиться в лидеры.

Таро-гороскоп на апрель 2024 Овен




Новости партнеров




Звезды в тренде

Анна Заворотнюк (Стрюкова)
телеведущая, актриса, дочь Анастасии Заворотнюк
Елизавета Арзамасова
актриса театра и кино, телеведущая
Гела Месхи
актер театра и кино
Принц Гарри (Prince Harry)
член королевской семьи Великобритании
Меган Маркл (Meghan Markle)
актриса, фотомодель
Ирина Орлова
астролог