Екатерина Жемчужная: «Люсе Гурченко я гадала»

«Когда в своем свидетельстве о рождении прочитала, что я цыганка, рыдала: «Мама, не хочу быть цыганкой».
Варвара Богданова
|
02 Мая 2012
Екатерина Жемчужная
Екатерина Жемчужная
Фото: Михаил Клюев

«После фильма «Карнавал» меня все называли именем моей героини — Карма. После «Кармелиты» — Розой. До чего дошло: подруга звонит в домофон и просит: «Розочка, открой мне, пожалуйста». Я ей говорю: «Ты с ума сошла совсем? Забыла, как меня зовут?» — смеясь, рассказывает актриса Екатерина Жемчужная.

— Тысяча девятьсот восьмидесятый год. Идет работа над фильмом «Карнавал», снимаем эпизод в ломбарде. По сценарию туда приходят цыганки — целым табором, с грудными детьми, с баулами.

Не обращая внимания на очереди, протискиваются к окошкам. Люди вокруг сокрушаются: мол, мы теперь до перерыва точно не успеем… А я вдруг вспомнила: ведь и мы с Георгием в начале нашей семейной жизни не раз закладывали-перезакладывали вещи. Только, как и все, я часами стояла в очередях. Несли сюда не только золотые и серебряные украшения, но и ковры снимали со стен. Молодые были, денег нам, конечно, не хватало. Жили тогда вместе с Гошиными родителями, они по полгода не бывали дома, гастролировали по стране. К их возвращению мы все выкупали, ковры возвращались на место. А однажды сами уехали на гастроли, замотались, закрутились и забыли про ломбард… Вернулись в Москву, назанимали денег, пришли с квитанциями, а нам говорят: «Ну вы же не появились вовремя. Все.

С Ефимом Копеляном в телефильме «Вечный зов». 1973 г.
С Ефимом Копеляном в телефильме «Вечный зов». 1973 г.
Фото: Фото из семейного альбома

Вещи мы уже продали». Еще бы не продали! Там был изумительный серебряный портсигар, колечки, сережки золотые — старинные, фамильные. Очень дорогие для нас вещи. И главное, Гоша заложил браслет своего отца и золотые часы, которые тот ему подарил. Мы стоим в шоке. Боже мой, что же нам делать-то?! Пошли и купили новые часы, новый браслет. Не знаю, заметил ли Николай Михайлович эту подмену, но он ни слова не сказал Георгию… Так вот о фильме «Карнавал». Это ведь не первая моя работа в кино была. Но где бы я ни появилась, обязательно слышала: «Карма, Кармочка…» Однажды произошел такой случай. Как-то после спектакля приходим мы с Георгием Николаевичем в ресторан Дома актера. Я вижу там Сашу Абдулова, киваю ему, и вдруг ко мне подходит какой-то незнакомый дядька. Не совсем трезвый, наверное, потому что ведет себя довольно развязно: «Ну, Карма, погадай-ка мне…»

С Ириной Муравьевой в картине «Карнавал»
С Ириной Муравьевой в картине «Карнавал»
Фото: Фото еженедельника «7 дней»

Мы не успеваем даже слова сказать, как к нему подлетел Саша, схватил его за грудки: «А ну извинись перед актрисой!» Мужчина растерялся, мы с Георгием опешили, я прошу: «Саша, отпусти ты его ради бога. Ну хочется ему, чтобы я была Кармой…» Кстати, сколько живу, ни разу не встречала цыганки с таким именем.

«МАМА, Я ЦЫГАНКОЙБЫТЬ НЕ ХОЧУ!»

Незадолго до своей смерти мамочка моя мне вдруг сказала: «Катя, я буду молиться за тебя. Куда ты ни повернешься лицом, пусть тебе всегда будет удача, пусть все двери будут для тебя открытыми». А потом взяла мою руку и приложила к губам — поцеловала. Я даже растерялась: «Мам, ну что ты такое говоришь?» Через две недели ее не стало. И вот клянусь вам: что бы я ни запланировала, ни задумала-загадала — все получается.

Родители Андрей Григорьевич и Ольга Сергеевна. 50-е годы
Родители Андрей Григорьевич и Ольга Сергеевна. 50-е годы
Фото: Фото из семейного альбома
Георгий. 1962 г.
Георгий. 1962 г.
Фото: Фото из семейного альбома

Хорошее дело всегда удается…

У цыган много разных ветвей. Моя семья Булдыженко, как и семья моего мужа Жемчужных, принадлежит к сэрвам. Это образованные люди, издавна выбирали в основном музыкальные и актерские профессии. Никогда не попрошайничали, тем более не воровали, не жульничали. Вели оседлый образ жизни. Я родилась под Тулой в маленьком городке Щекино. Почему мои родители поселились именно здесь, не знаю. Как-то еще девчонкой заглянула в мамин паспорт, а там в графе «место рождения» стоит Курская губерния. Ничего тогда не поняла, губерния какая-то. Я поздний ребенок. Маме было уже за сорок, когда я появилась на свет. Папа на 12 лет ее старше. Они очень любили друг друга, всю жизнь прожили вместе, а официально женаты не были.

Цыганские браки раньше вообще не регистрировались. И я воспитывалась в этой любви и спокойствии домашнего уюта. Хотя жили мы, конечно, небогато: сначала в бараке, старом, деревянном, в небольшой комнатушке, удобства на улице. Потом получили отдельную трехкомнатную квартиру. Родители работали в ансамбле при Тульской филармонии, гастролировали по всей стране. Когда я пошла в школу, папа продолжал странствовать, а мама уже оставалась со мной дома. У меня был еще старший брат Володя. Блестящий музыкант, а артистом стать не захотел. Окончил политехнический институт. Сейчас его уже нет в живых. Я же с самого детства решила, что обязательно стану актрисой. Росла среди русских. А к цыганам относилась с опаской. К таборным, которые ходят в этих наших пестрых одеждах. То ли меня в детстве напугали, что они детей воруют, то ли еще какие-то страхи во мне жили, но я всегда их сторонилась.

До сих пор по-цыгански не очень хорошо говорю. Страшно переживала, если кто-то злословил мне вслед: «У, цыганская морда». Обидно становилось до слез. Когда в своем свидетельстве о рождении прочитала, что я цыганка, рыдала: «Мама, не хочу быть цыганкой». У мамы в паспорте было написано, что она русская. Это у нее после войны осталось, когда цыгане по возможности скрывали свою национальность, потому что немцы их нещадно уничтожали. И мне записали — русская.

После школы родители отправили меня в Москву к родственникам, погостить. О том, что обязательно буду сдавать экзамены в театральный институт, я не сказала. Они мой выбор никогда не одобряли, не хотели, чтобы я становилась актрисой. Но я еще в Щекино запаслась разными справочниками для поступающих в вузы.

Пришла в ГИТИС и на первом же туре провалилась. Зато меня взяли в Музыкальное училище имени Ипполитова-Иванова. Вокальные данные у меня хорошие были, я в школьном хоре пела. А родителям звонить боюсь. Но поскольку

уехала я всего на пару дней, да в одном платьишке, папа сам приехал в Москву проведать дочку. А я уже поступила, деваться некуда. Папа, правда, шутил: «Зачем тебе, Катя, в артистки? Шла бы в кондитерский магазин работать, что у нас через дорогу. Ты так сладости любишь, вот и ела бы конфеты с утра до вечера».

«НЕ СВЯЗЫВАЙСЯ С НИМ, КАТЯ»

Несколько месяцев я проучилась в училище. И вот как-то в воскресенье пришла в театр «Ромэн» на дневной спектакль.

Катя. 1966 г.
Катя. 1966 г.
Фото: Фото из семейного альбома

Пьеса называлась «Сломанный кнут». Я впервые попала в драматический театр. То, что увидела, меня просто потрясло. Большая сцена, свет, музыка — играл живой оркестр, актеры такие красивые, молодые. В антракте хожу по фойе, рассматриваю портреты артистов. Ко мне подходит мужчина, как потом оказалось, главный режиссер театра Семен Аркадьевич Баркан. Спрашивает меня: «Романэ чай?» («Ты цыганка?») Я говорю: «Да». — «К нам в театр хочешь?» — «Нет. Я учусь в музыкальном училище, а актерского образования у меня нет». Баркан говорит: «Не волнуйся, у нас есть студия. Ты после спектакля не уходи, мы тебе организуем прослушивание». И действительно, когда спектакль закончился, все, кто был в этот день в театре, собрались в фойе. Я что-то читала, при этом совершенно не волновалась: в конце концов, возьмут меня или нет, мне не важно.

У меня же училище есть. Попросили спеть. Смех да и только: в цыганский театр поступаю, а пою очень модные тогда «Московские окна». Наших-то песен я практически не знала в то время, но цыганочку станцевала. И мне сказали: «Мы вас берем». Пришла я забирать документы из училища, а там разгорелся настоящий скандал: «Катя, ты делаешь глупость! Доучись сначала, получи хорошее музыкальное образование, а потом иди в театр, в какой захочешь». Родителям письмо написали: «У вашей дочери замечательные вокальные данные». Ну куда там. Во мне уже закипела цыганская кровь: пойду в «Ромэн», и все!

От театра мне дали комнату в общежитии, маленькую, в полуподвальном помещении. Но я туда только переночевать приходила. С утра и до вечера пропадала в студии.

Познакомилась с другими ребятами, подружилась с Галей Санкиной. Она мне все про всех рассказала. А по поводу одного мальчика предупредила особо: «Есть у нас еще такой Гога, он сейчас не ходит на занятия, у него бабушка болеет. Ты с ним не связывайся. Сильно высоко нос задирает, считает, что все девчонки обязательно в него влюбляются, прямо с первого взгляда». Спустя несколько дней прихожу в студию, открываю дверь и вижу: в зале никого нет, только один незнакомый мне молодой человек сидит и наигрывает на гитаре. Поднял голову, посмотрел на меня, какое-то мгновение длился этот его взгляд... Знаете, у нас были красивые ребята, но этот самый красивый. И все Галины предупреждения я тут же и забыла…

Приближался Новый, 1962 год. Нас с Галей пригласили его встречать сразу в две компании: к Леше Хмелеву, сыну Ляли Черной и знаменитого мхатовского актера Николая Павловича Хмелева, и…

к Гоге. Галя решила: «Пойдем к Лешке». Понятно, потому что Гога ей неинтересен был, они выросли вместе, родители работали в одном коллективе. Да и постарше она была, чем мы, года на три. А

я-то что, без году неделя, как пришла в студию, меня куда позовут, туда и пойду. В общем, Георгию была дана отставка. И вот 31 декабря сидим мы с Галей вдвоем у нее дома, пьем пустой чай в надежде на шикарный праздничный стол. А часов в девять вечера звонит Леша и говорит: «Девочки, извините, Новый год встречаем каждый в своем узком семейном кругу». Вот так. Галя причитает: «Ой, дуры мы, дуры. Надо было с Гогой идти». Я киваю, конечно. А что сделаешь? И вдруг раздается телефонный звонок — Георгий: «Я сейчас беру такси и заезжаю за вами».

«Мы с Гошей даже не успели слова сказать, как к мужику этому подлетел Саша Абдулов и схватил его за грудки»
«Мы с Гошей даже не успели слова сказать, как к мужику этому подлетел Саша Абдулов и схватил его за грудки»
Фото: Фото из семейного альбома

И приехал, а по дороге, заскочив в магазин, накупил всего: деликатесы, мясо, фрукты, вино, шампанское. Это в его характере: он очень широкий, щедрый человек. Гошина семья жила в Кузьминках в небольшом деревянном доме. Там еще печку нужно было топить дровами. Стол он накрыл шикарный, сам все сервировал, и ребята наши из студии были. Галя в каком-то невероятном нейлоновом платье в горох — у нее брат Борис танцевал в ансамбле Игоря Моисеева, они из-за границы не вылезали. Я тоже принарядилась, меня моя тетка обшивала, придумывала фасоны костюмчиков, платьев. Сижу — не дышу. По телевизору Майя Кристалинская поет: «А снег идет…»

СВАДЬБЫ НЕ ПОЛУЧИЛОСЬ

У цыган не принято много говорить о любви.

Бывает, что и слов-то не нужно, достаточно взгляда. Я видела, какие взгляды Георгий время от времени кидал в мою сторону, понимала, что нравлюсь ему. Предостережения подруги не помогли. У нас начался роман. Совершенно детские, чистые отношения. Ничего больше себе не позволяли. На втором курсе он сделал мне предложение, но в моих планах было окончить студию. Такая вот я была разумная. На самом деле понятие нравственности для цыган значит много. А в конце пятого курса чувства взяли верх. Георгий привел меня к себе домой. Познакомил с родителями: «Это та самая Катя, о которой я рассказывал. Она теперь моя жена». Свадьбы пышной нам не устраивали, просто как-то вечером за столом собрались самые близкие. Да и расписываться мы не

спешили.

Только когда в 69-м году у нас дочка родилась, Ляля, официально оформили брак. Штамп не главное.

ЦЫГАНСКОЕ СЧАСТЬЕ

Нет такой цыганки, которая не умела бы гадать на картах. Сейчас, когда гадаю на Ляльку, она пытается меня учить: «Мама, ты не так все раскладываешь». Говорю: «Ляль, каждый делает по-своему, у каждого свое понимание». Раньше я с юмором относилась к тому, как гадала моя мама. Ну как же! Я ведь была сначала пионеркой, потом комсомолкой и не верила в то, что карты могут предсказывать судьбу. А мамочка все равно разложит, бывало, карты на меня и вздыхает: «Что же ты, дочка, мне ничего не рассказываешь? Я вижу, что слезы у тебя…» Конечно, бывали и слезы. Но никогда я маму не расстраивала своими переживаниями.

После окончания студии Георгий поступил в ГИТИС на режиссерский факультет, и я за ним пошла на актерский. Студия при театре «Ромэн» не давала высшего образования. Я училась на заочном отделении. Приходила в основном на экзамены — дочку под мышку и вперед. Сокурсники мои шутили: «Ну все. Катя пришла. Сейчас им с Лялькой пятерку поставят». Конечно, в ГИТИС я пошла не только за дипломом. Решила, что не стоит такого красивого мужа от себя далеко отпускать: там девчонки с курса сразу на него глаз-то положили. Бывало, он и задерживался допоздна на занятиях. А я дома его жду. Говорила ему: «Гогуля, ты меня знаешь!» Он в ответ только улыбается. На самом деле ни разу Георгий не дал мне повода для ревности. Как шутила Людмила Ивановна Касаткина, с которой мы много лет дружили: «Катя, и вспомнить-то нечего. У меня один муж, и у тебя один муж…»

Георгий оканчивал институт, ему надо защищать диплом, то есть самостоятельно поставить спектакль.

«В 17 лет дочка убежала из дома. У нас паника — пропал ребенок...»
«В 17 лет дочка убежала из дома. У нас паника — пропал ребенок...»
Фото: Фото из семейного альбома

Он пришел в свой родной театр в надежде, что тут ему дадут постановку. Не дали. Театром тогда еще руководил Семен Аркадьевич Баркан, а Николай Сличенко был председателем партийной организации. Сказали: «Нет сейчас такой возможности. Через несколько лет, не раньше». Ну как это может быть? У нас ведь в то время не много было таких образованных цыган, которые окончили режиссерский факультет. Георгий не мог ждать, ему нужно защищать свой диплом. Это был сложнейший период в нашей жизни. И мы тогда приняли решение из театра уйти. Меня Баркан вызвал к себе и стал уговаривать: «Катя, зачем вы уходите? Совершаете ошибку. Сейчас я поставлю спектакль, потом Сличенко, потом Георгий…»

Действительно, у меня было в театре несколько главных ролей, а потом, как и все, я сидела в массовке, ждала своей очереди на хорошую роль. Дождалась бы, наверное. Но как это так: я останусь, а Георгий уйдет, будет без меня ездить на гастроли? Нет, я за ним как нитка за иголкой. Мы устроились в коллектив к Гошиному отцу. И там на эстраде он поставил настоящий драматический спектакль: «Свадебное путешествие в страну «Цыгания». Удивительный, яркий, музыкальный, экспрессивный. А я вскоре начала сниматься в кино.

ОНА ВСЕ ПЛЯШЕТ

Приглашение в телефильм «Вечный зов» на роль цыганки Зорицы, жены героя, которого сыграл Петр Вельяминов, я получила довольно оригинальным способом. В Доме кино проходил вечер нашего театра (мы к тому времени уже вернулись в «Ромэн»).

За полночь мы с Георгием выходим на улицу, все уже разошлись, разъехались, как-то пустынно. И подходят к нам два молодых человека — откуда они появились, я не заметила, — обращаются ко мне: «Как ваша фамилия?» — «А что такое? В чем дело?» Вижу, что Георгий напрягся. Ой, думаю, сейчас будет война. А силы-то неравные. Наверное, я тоже приму участие… Видя наше замешательство, один из этих красавцев достает удостоверение и говорит: «Я режиссер «Мосфильма». Хотим вас пригласить на кинопробы. Нам нужна актриса вашего плана». Ну, «Мосфильм» — это было магическое слово. Режиссеры Валерий Усков и Владимир Краснопольский меня утвердили. Съемки проходили в Башкирии, в Дуванском районе. Гога понимал, как важно для меня, молодой актрисы, сняться в кино. Отпустил, не сказал: «Сиди, девочка, дома, борщи вари».

«К цыганам я относилась с опаской. То ли меня в детстве напугали, что они детей воруют, то ли еще какие-то страхи во мне жили...»
«К цыганам я относилась с опаской. То ли меня в детстве напугали, что они детей воруют, то ли еще какие-то страхи во мне жили...»
Фото: Фото из семейного альбома

И вот я лечу на съемки вместе с Ефимом Копеляном. В Уфе нас пересадили на «кукурузник», который трясло всю дорогу страшно. Я вырядилась: босоножки на высоком каблуке, брючный костюм, накрутилась, намазалась… Заметила, что Ефим Захарович на меня поглядывает, как будто улыбку сдерживает, в глазах — чертики. «Что это он?» — думаю. Прилетели. Нас встречает помощник режиссера. Одет в брезентовую куртку, теплую фуфайку, штаны заправлены в резиновые сапоги — сентябрь месяц, там холодно, дожди, грязь по колено. И я в босоножках по этой грязи. Копелян мне потом сказал: «Знаете, Катя, я до вас с Тамарой Семиной сюда летел. Она такая же нарядная была…» На следующий день у меня репетиция и съемка. Снимали, как я танцую. А кино — это не быстрый процесс. То солнца ждем, то, наоборот, тучки. То камера у оператора встанет…

Женщины-колхозницы по дороге на работу в восемь утра видели, как я танцую. Вечером возвращаются, а у меня рабочая смена еще не закончилась. Они идут и жалеют меня: «Мы уже по домам идем, а она все пляшет…»

В нашей семье три поколения артистов. Ляля окончила ГИТИС, училась на курсе у Галины Борисовны Волчек. Та ее всегда хвалила, очень тепло относилась. Мне говорила: «Ваша Ляля как будто вся светится изнутри…» Внук Андрей тоже окончил актерский факультет, уже снимается в кино. Внучке Насте сейчас 12 лет, и чем она займется в жизни, пока неизвестно. Где бы я ни снималась, мне обязательно нужно «развести семейственность». В фильме «Карнавал» моего мужа сыграл мой Георгий. Правда, тут инициатива исходила от Татьяны Михайловны Лиозновой.

С Лялей, с ее мужем Ромой мы вместе снимались не раз… Однажды меня пригласили в фильм «Нелюдь, или В раю запрещена охота», где главную роль играла Людмила Гурченко — у ее героини украли сына. И вот она обращается за помощью к цыганке. Съемки проходили в нашей квартире на Тверской. Конечно, Ляля со мной снималась. Я и сама справилась бы, но мне же надо и дочь показать. Она тогда уже была молодой актрисой. А моя свекровь жила с нами. Я ее предупредила: «Сейчас к нам Гурченко придет». И вот она все ее ждала. А Люся пришла очень просто одетая, в плащике, в косыночке, без косметики. Такая тихая, собранная — готова к работе. И свекровь ее не узнала. Меня спрашивает: «Ну где же Гурченко?» Я ей так тихо говорю: «Мама, да вот же она сидит, на нашей кухне».

Это удивительно, но как-то не складывается у нас со свадьбами. Ляля в 17 лет убежала вместе с молодым актером нашего театра Ромой Грохольским. Она ведь часто ездила с нами на гастроли, на сцену стала выходить в 16 лет. Вот и присмотрела себе такого красавца. Мы даже и не знали, что она на свидания к нему бегала. А потом на два дня вообще исчезла из дома. У Гоги шок, у меня паника — пропал ребенок. Когда они с Ромой наконец позвонили, мы испытали самое настоящее счастье. А ругать их уже сил не осталось. Ну и потом, за что ругать? Дети полюбили друг друга. Это же радость. Опять свадьбы не получилось. Андрей тоже женился и поставил нас уже перед свершившимся фактом. Встретил девочку, русскую. Влюбился в нее. Когда выяснилось, что у них будет ребенок, Андрей, как нормальный, ответственный мужчина, пошел и расписался с ней. Мы Олю приняли как родную.

У нас с Георгием Николаевичем уже растет правнук — Филипп Жемчужный. А по цыганскому поверью это значит, что место в раю мы себе заслужили. Скоро будем отмечать золотую свадьбу — 50 лет как мы вместе живем, а у Ляли с Романом — серебряная. Может, тогда и устроим настоящее торжество.

События на видео
Подпишись на наш канал в Telegram
Яблочный пирог «Букет роз»: рецепт красивого и вкусного лакомства от Сергея Малоземова
«Рецепт недели на этот раз — пирог с цветами! Получается воздушный инежный пирог, который точно порадует не только вкусом, но и красотой.Пользы тут, конечно, мало. Но мы уверены, что вы вряд ли станете готовитьтакое сладкое каждый день», — говорит телеведущий и врач по образованию Сергей Малозёмов.




Новости партнеров




Звезды в тренде

Анна Заворотнюк (Стрюкова)
телеведущая, актриса, дочь Анастасии Заворотнюк
Елизавета Арзамасова
актриса театра и кино, телеведущая
Гела Месхи
актер театра и кино
Принц Гарри (Prince Harry)
член королевской семьи Великобритании
Меган Маркл (Meghan Markle)
актриса, фотомодель
Ирина Орлова
астролог